Коллектив Авторов - Contra Dei #2
Но сначала немного теории.
Во-первых, идеи (а политическая позиция является в первую очередь выражением определённых идей) не оцениваются «сами по себе». Оцениваются приложение конкретной идеи к действительности и следствия, объективно порождаемые идеей при воплощении её в действительности. Глупо критиковать или защищать «идею свободы» — но как только она реализуется в конкретной политической позиции, появляется объект для критики и защиты. Либерализм плох или хорош не как идея, а как реализация в конкретном обществе на конкретном историческом этапе. Национализм приемлем или не приемлем не абстрактно, а вполне конкретно, исходя из тех следствий, которые мы объективно можем наблюдать в обществах, построенных на идее национализма.
Во-вторых, оценка действительности полностью субъективна. Только субъект, производящий оценку, может её обосновать (пусть и ошибочно!) — исходя из своего личного опыта, личных ощущений, личной мотивации. Учитывая, что сатанизм, в том числе, включает и выраженную индивидуалистическую позицию, разброс оценок даже одного конкретного социумного феномена будет весьма велик.
В-третьих, касательно возможности заниматься политикой вообще: я не слышал, чтобы из сатанизма исключили аспект Сатаны. Надеюсь, я не пропустил никаких важных новостей?..
Теперь, собственно, моя позиция.
Сатанист может заниматься политикой, пытаясь влиять на окружающее общество. Но политическая или социумно-ориентированная деятельность должна являться выражением Albedo сатаниста. Это общее правило, которое декларируется всеми разумными (по крайней мере, я не слышал иного): прежде чем что-либо делать, необходимо ответить на вопрос «зачем?» (именно «зачем?», а не «почему?»). А наличие чёткого, проработанного, обоснованного ответа на этот вопрос и должно быть критерием оценки данного сатаниста другими сатанистами. Приемлемость или неприемлемость конкретной политической позиции — всё-таки второй вопрос. Таким образом, если совпадают конечные цели (а у сатанистов они более-менее совпадают в действительности и полностью совпадают в идеале), то поле дискуссии сужается до обсуждения методов их достижения. Воля сатаниста — выражение воли Сатаны. Способы выражения Его воли — зависят от сатаниста.
Да, на политическом поле возможно возникновение личностных конфликтов, вплоть до прекращения общения и физического насилия. Более того, политическое поле провоцирует возникновение подобных конфликтов. Но это и хорошо: если мы, сатанисты, не сможем принять этот вызов и преодолеть его, то грош цена и нам, и нашему сатанизму. Мы заявляем о своей нечеловечности? Тогда люди не смогут расколоть наше единство, ибо оно зиждется не на отношении к людям и их обществу.
Тот мир, который есть сейчас, должен быть разрушен. Как именно — преобразован или уничтожен, вопрос важный, но вторичный. И, согласные в первом, мы расходимся во втором и продолжаем расходиться ещё больше при выборе конкретных методов. Социумное же поле этого не прощает — стратегически здесь выигрывают сплочённые группы, а не одиночки. И если мы не сумеем объединиться, преодолев разногласия, то сатанизм в нашем теперешнем понимании — исчезнет. Ведь цель воина — не смерть в битве, а достижение победы. Если выбор стоит между бегством и смертью, то воин выберет смерть; но если воин перед битвой не сделал всё возможное для победы своей армии — не место ему в рядах сражающихся.
Мы научились понимать и уважать друг друга, сейчас нам необходимо научиться доверять друг другу. Личностные отношения сатанистов не должны строиться, исходя из их политических позиций. Сатанист может занимается политикой или социумными проблемами сколь угодно серьёзно и ответственно, но другим следует относиться к таким занятиям как к личному хобби конкретного субъекта. В конце концов, чем занятие политикой отличается от собирания марок с точки зрения стороннего наблюдателя? Только тем, что политик может принести действительный вред конкретному индивиду. Но возможность вреда, который будет нанесён кому-либо в результате такой деятельности, вполне компенсируется мизерностью вклада сатанистов в общественные процессы. Здесь нет значимых поводов для межличностных конфликтов, часто они раздуваются из мелочей.
Если подходить непредвзято, то остаётся только один вопрос: является ли деятельность сатаниста (на любом поле) выражением воли Сатаны? Если да, то не может быть никаких претензий, если нет — то перед нами не сатанист. Остаётся только один вопрос: может ли быть часть Его воли направлена на человеческое общество? Я считаю, что да — иначе к чему слова о войне с человеком и богом? Ведь бог выражается не через материю, а через человеческий дух; его преобразование или уничтожение и станет нашей победой.
Фауст: Кудряво сказано; а проще — что такое?
Гёте, «Фауст» (пер. Б. Пастернак)Собственно говоря, нет ничего ужасного в том, что некто попадёт под «дурное влияние» какой-либо политической группировки. Конечно, от организаций, действующих террористическими методами, лучше держаться подальше, но я вполне могу себе представить сатаниста и в роли политического террориста. Говоря совсем в общем, то чем занимается сатанист — это вопрос в первую очередь осознанности, и лишь во вторую — направления деятельности. Варианты типа «эсер-бомбист» и «полностью аполитичный индивид» с точки зрения внешнего наблюдателя — равноценны, суждение в данном случае может быть высказано лишь после детального ознакомления с позицией субъекта и оценки её проработанности. Сатанист может поддерживать и либералов, и националистов, и т. д. Я даже могу представить себе сатаниста в рядах лимоновской НБП — если воспринимать деятельность данной «партии» как некую форму активного отдыха. Сама возможность того, что некто запутается в социумных и политических вопросах, будет использован как марионетка и навсегда собьётся с собственного Пути, не должна служить «запретом» на политическую деятельность для конкретного сатаниста. «Всё, что не убивает — делает сильней», — в данном случае не индивида, а наше сообщество в целом. С моей точки зрения, возможность учиться на ошибках не следует отбрасывать из-за того, что ошибки могут быть для кого-то смертельными.
Приемлемо то, что индивид считает для себя приемлемым. То, что индивид считает для себя приемлемым, является критерием его оценки другими индивидами. Но ситуация такова, что в данный момент нет чётко обоснованных критериев приемлемости или неприемлемости форм и методов действий на социумном поле. И отказ от открытого и искреннего её обсуждения приведёт лишь к дроблению сатанистов на группы, находящиеся в конфликтных отношениях друг с другом. Пагубность подобного варианта, по-моему, очевидна.
Более того, текущая ситуация (и прогноз её развития) в стране такова, что политизированность (как и сознательная аполитичность) молодых русскоязычных сатанистов будет возрастать. Так же как и разброс мнений на политическом и социумном полях. Так же как и конфликтность в среде сатанистов. Это не хорошо и не плохо, это просто время, в котором мы живём и действуем; оно же и покажет, кто был прав.
Грядущие после нас должны быть сильнее нас — и это единственное мерило вклада сатаниста в дело Ада. Если сатанист действует, осознанно исходя из данной установки, то не имеет значения, на каком поле он действует — личностном или социумном, он прав, не смотря на возможные конфликты с кем бы то ни было.
Илья
Каждый, называющий себя сатанистом, вкладывает в это определение что-то своё. Это может быть творчество, жизненные принципы. Я считаю, что у каждого сатаниста есть своя задача в этой жизни, иначе не понятно, зачем он здесь. На мой взгляд, задача сатаниста — приближать день, когда Ад явится на землю. Как? В зависимости от способностей. Надо понять, что ты умеешь (или можешь научиться) делать хорошо — и делать это.
Часто называющие себя сатанистами много и красиво говорят о себе как о посланниках Сатаны или даже как о его воплощении, но дальше разговоров у них дело не идёт. Характерный пример — «воинствующие мизантропы», кричащие о том, что необходимо уничтожить человечество — для построения Ада или просто для своего удовольствия. Причём уничтожить физически. Не то, чтобы я любил человечество; но как это будет способствовать построению Ада, я не понимаю.
Однако среди этих крикунов почему-то не видно служащих или учащихся из стратегических ракетных войск. (Система блокирует запуск ракеты одним сумасшедшим офицером, но не группой единомышленников. Хотя на самом деле понятно, почему их там нет: при поступлении в училище — жёсткий отбор по мозгам.)
На предложения сделать что-нибудь реальное они отвечают, что это долго, сложно и не получится — и видят в этом оправдание, чтобы не делать ничего вообще.
