Эммануил Сведенборг - О небе и его чудесностях и об аде, Как слышал и видел
553. Все духи в аду, рассматриваемые при некотором свете небесном, предстают в образе своего зла, потому что каждый из них есть изображение своего зла; ибо в каждом внутреннее и внешнее составляют одно, и внутреннее видимо проявляется во внешнем, т.е. в лице, теле, речи и движениях. Таким образом, при первом взгляде можно узнать, какого они свойства. Вообще их (внешние) образы выражают презрение к другим, угрозу тем, кто не почитает их, различного рода ненависть и мщение. В этих образах злость и жестокость проглядывают из внутренних начал, но, когда другие их хвалят, почитают и поклоняются им, лицо их изменяется, и в нем выражается как бы радость от удовольствия. Невозможно описать в немногих словах, чем кажутся все эти образы, ибо ни один из них не подобен другому. Только между теми, которые в одинаковом зле и которые поэтому находятся в одном адском обществе, есть общее сходство, вследствие которого, как бы от общего источника, все лица этого общества кажутся несколько схожими. Вообще их лица ужасны и, подобно трупам, лишены жизни: у некоторых они черны, у других огненны, подобно факелам; у других безобразны от прыщей, нарывов и язв; у весьма многих лица не видать, а вместо него что-то волосатое и костлявое, у других торчат только одни зубы. Тела их точно так же уродливы, и речь их звучит как бы гневом, ненавистью или мщением, ибо каждый из них говорит по своей лжи, и звук его голоса отвечает злу его, - словом, они все суть образы своего ада.
Мне не было дано видеть, каков образ самого ада вообще; мне только было сказано, что как небеса в совокупности изображают (referat) одного человека (н. 59- 67), так и ад в совокупности изображает одного дьявола и также может представиться в виде одного дьявола (см. н. 544). Но мне часто дано было видеть, каков образ ада в частности, или отдельных адских обществ, потому что при отверстиях, ведущих к ним, или при так называемых вратах ада, обыкновенно является чудовище, в котором виден образ, общий всем жителям этого ада; причем и лютость их изображается в жестоких и свирепых действиях, о которых нечего упоминать.
Следует, однако, знать, что адские духи кажутся такими только при небесном свете, но что между собой они кажутся людьми. Божественным милосердием Господа допущено, чтобы они между собой не казались столь противными, как перед ангелами, но эта видимость обманчива, потому что если только несколько небесного света проникнет к ним, то их человеческие образы превращаются в чудовищные, которые, как было сказано выше, им действительно принадлежат, ибо при небесном свете все показывается тем, что оно есть в себе самом. Вот почему они бегут от небесного света и обращаются к своему, более грубому свету (lumen), который кажется как бы светом от раскаленных углей, а иногда как бы светом от пылающей серы; но и этот слабый свет превращается в совершенную темноту, когда его коснется хоть один луч небесного света. На этом основании сказано, что ад находится во тьме и мраке, а тьма и мрак означают всякого рода от зла исходящую ложь, такую именно, которая находится в аду.
554. Из усмотрения этих чудовищных образов адских духов, которые все, как было сказано выше, выражают презрение к другим, угрозы против тех, которые не почитают и не уважают их, ненависть и мщение, направленные против тех, которые им не благоприятствуют, мне стало ясно, что все они вообще суть образы любви к себе и любви к миру и что разное зло, которое они, в частности, изображают, происходит от этих двух видов любви. Мне также было сказано с небес и, кроме того, доказано несколькими опытами, что эти оба рода любви, т.е. любовь к себе и любовь к миру, царствуют в аду и образуют (faciant) его, что любовь к Господу и любовь к ближнему царствуют на небесах и образуют их и что, наконец, эти оба рода любви, как адской, так и небесной друг другу диаметрально противоположны.
555. Вначале я дивился тому, что любовь к себе и любовь к миру до того дьявольские и что живущие в этих любовях являются на вид такими чудовищами. Потому что в мире мало думают о любви к себе, а более о той внешней напыщенности духа, которая называется гордостью и которая, будучи видима для глаза, одна и принимается за любовь к себе. А та любовь к себе или то самолюбие, которое таким образом не выказывается, почитается в мире душой жизни;
им человек побуждается к занятию должностей и службе, и если он не ищет в них чести и славы, то говорят, что дух его коснеет. Разве не говорят: кто сделал что-нибудь хорошего, полезного и достопамятного, если не с той целью, чтоб снискать почет и славу между людей или стать высоко во мнении других? Откуда, говорят, происходит это стремление, если не от пылу любви к славе и чести и, следовательно, от любви к себе? Из этого следует, что в мире неизвестно, что любовь к себе, рассматриваемая в себе самой, есть та любовь, которая царствует в аду и образует в человеке ад. Вследствие чего я сперва скажу, что такое любовь к себе, а затем - что от этой любви как от общего источника истекает всякого рода зло и всякого рода ложь.
556. Любовь к себе состоит в том, чтоб желать добра себе одному, а не другим, и даже не церкви и не отечеству или какому человеческому обществу, если и тут опять не ради себя самого; или еще в том, чтоб делать добро другим ради почести и славы для себя самого. Если человек не видит этих выгод в службе, которую он несет, то он внутренне говорит себе: что мне в этом? для чего я буду это делать? какая мне от этого польза? - и затем бросает свое дело. Из чего ясно, что кто предан любви к себе, тот не любит ни церкви, ни отечества, ни общества и никакой службы, а лишь себя одного. Его удовольствие есть только удовольствие своей любви, а так как удовольствие, от любви происходящее, составляет саму жизнь человека, то, следовательно, его жизнь есть жизнь самого себя (vita sui), а жизнь самого себя есть жизнь, происходящая от соби человека, а собь человека есть в себе самой не что иное, как зло.
Кто любит самого себя, тот любит и своих, т.е. детей и внуков своих, и вообще всех тех, кто составляет с ним одно и которых он называет своими. Любить тех и других значит то же самое, что любить себя, ибо такой человек видит их в себе и себя в них; в числе тех, кого он называет своими, находятся и все те, которые его хвалят, почитают и уважают.
557. Из сравнения с небесной любовью можно видеть, в чем состоит любовь к себе. Небесная любовь состоит в том, чтобы любить службу ради службы или благо ради блага; и человек несет эту службу и творит это благо для церкви, для отечества, для общества и для сограждан своих. Это значит любить Бога и любить ближнего, потому что всякая служба и всякое благо исходят от Господа и составляют того ближнего, которого мы должны любить. Но кто любит службу и благо ради себя самого и выгоды, тот любит их не иначе как слуг, за то, что они ему служат. Из этого следует, что живущий в любви к себе хочет, чтоб церковь, отечество, человеческое общество и его сограждане служили ему, а сам не хочет служить им; он ставит себя выше их, а их ставит ниже себя. Поэтому насколько кто предан любви к себе, настолько он удаляется от небес, ибо он настолько же удаляется от небесной любви.
558. Далее: насколько кто живет небесной любовью, состоящей в том, чтоб любить всякого рода службу и благо и проникаться сердечным удовольствием, когда творишь их ради церкви, отечества, человеческого общества и сограждан, настолько тот человек ведется Господом, ибо в этой любви пребывает сам Господь и сама она исходит от Господа. Напротив того: насколько кто живет в любви к себе, состоящей в том, чтобы нести службу и творить благо для самого себя, настолько тот ведется самим собой, а насколько человек ведет сам себя, настолько он не ведется Господом. Из этого следует и то, что чем более кто любит себя, тем более он удаляется от Божественного начала, а следовательно, и от небес. Вести себя самому - значит быть ведомым своей собью, а собь человека есть не что иное, как зло, ибо его наследственное зло состоит в том, чтоб любить себя более Бога и мир более небес. Человек погружается в собь свою и затем в свое наследственное зло всякий раз, как он видит себя во благе, которое он творит, ибо он тогда смотрит от блага к себе, а не от себя к благу, почему и видит в этом благе свой образ, а не какой-либо образ Божества. Что это так, я убедился в этом и по опыту: есть злые духи, чьи жилища находятся в средней области между севером и западом, под небесами, и которые обладают искусством погружать добрых духов в свою собь и, следовательно, в разного рода зло; для этого они погружают их в мысли о себе самих, действуя при этом или открыто, лестью и почитанием, или тайно, направляя их чувства к себе самим; по мере того как они работают над этим, они отвращают от небес лица добрых духов, затемняя вместе с тем их разум и вызывая из соби их разного рода зло.
558[bis]. Что любовь к себе противоположна любви к ближнему, это можно видеть по происхождению и сущности той и другой. Любовь к ближнему в тех, что живут в любви к себе, начинается с себя; они говорят, что каждый есть сам себе ближний, и от себя как от центра они идут к тем, которые образуют с ними одно, убавляя круг смотря по степени, в которой другие соединены с ним любовью. Находящиеся вне этого сближения считаются за ничто, а те, что действуют против них и против их зла, почитаются врагами, хотя б они и были людьми мудрыми, честными, искренними и правдивыми. Напротив того, духовная любовь к ближнему начинается от Господа, и от Господа как от центра идет ко всем тем, которые соединены с Господом любовью и верой, и простирается к ним по качеству любви и веры в них. Из этого ясно, что любовь к ближнему, начинающаяся с человека, противоположна любви к ближнему, начинающейся с Господа, и что первая исходит от зла, ибо исходит от соби человека, меж тем как вторая исходит из блага, ибо исходит от Господа, который есть само благо. Ясно и то, что любовь к ближнему, происходящая от человека и его соби, - плотская, а любовь к ближнему, исходящая от Господа, - небесная. Словом, любовь к себе в том человеке, который ей предан, образует голову, а небесная любовь ноги, на которых он стоит и которыми он даже попирает ее, если только она не нужна ему; вот отчего происходит, что низвергающиеся в ад, кажется, будто опрокидываются туда головой вниз, а ногами вверх (см. н. 548).
