Бал Тилак - Арктическая родина в Ведах
Муир считает, что некоторые реминисценции древних связей с севером могут быть прослежены в этом пассаже.
Но ни об одном из них нельзя сказать, что они содержат указания на родину в арктическом регионе, с чем мы встречаемся в строфах Ригведы, повествующих о долго длящихся зорях, о длительных ночи и дне или о годе в десять месяцев. Но нам следует тем не менее воспринимать указанные Муиром пассажи как подтверждающие свидетельства, а поэтому мы здесь приводим их как таковые. Именно на ведические пассажи и легенды, разобранные в предыдущих главах, и на свидетельства Авесты мы и ссылаемся главным образом для установления факта существования исходной арийской родины в арктическом регионе; при рассмотрении обоих этих источников вместе мы получаем непосредственные традиционные указания на то, что первичные места формирования арийской расы находились вблизи Северного полюса, а не в Центральной Азии и что они были разрушены надвигающимся оледенением, а поэтому индоиранцы, вынужденные покинуть свою родину, мигрировали к югу. При этом движении они прошли через несколько областей Центральной Азии, расположенных, очевидно, в долинах рек Окса, Инда, Кубхи и Расы, и из этого региона они, как видно, снова стали продвигаться путь индийцев лег к востоку, а иранцев к западу, где мы их и видим на раннем этапе последнего исторического периода.
Глава XII Сравнительная мифология
Ценность данных сравнительной мифологии как подтверждающих свидетельств. Использование этого в настоящем исследовании. – Древние календари арийских рас Европы. – Данные о множественности рассветов в мифологии литовцев, греков и кельтов. – Древний римский год из десяти месяцев и реформа Нумы. – Точка зрения Плутарха. – Указание на невероятность теории Лигнана. – Древний год кельтов. Завершение его последним днем октября и указание на начало зимы и мрака. Праздник зимы в этот день. – Среднелетний праздник Лугнассада первого августа. – Первое мая как начало лета. – Дата битвы Мойтура. – Подобная же длительность древнего норвежского года. – Сравнение с древнегреческим календарем. Все это указывает на шесть месяцев света и шесть месяцев мрака. – Подтверждающие данные, извлеченные из сравнительной фиуюлогии. – Две части года в древнейшие времена. – Дева, имеющая девять образов, в мифологии кельтов. – Девять шагов Тора в норвежских легендах. – Сравнение этого с ведическими Навагвами и авестийскими Вифра Наваза. – Родина Балдера на небесах. Это говорит о долгом арктическом дне. – Сказания славян об Иване и трех его братьях. – Длительная ночь в доме Ивана. – Сравнение с ведической легендой о Троих. – Демон зимы у славян. – Повествование о рассвете и сумерках в мифологии финнов. – Указание на дочгий день сроком в четыре недели. – Легенды кельтов и тевтонов о ежегодной борьбе солнечного бога с мраком. – Байдер и Ходур, Кухулэн и Фомори. – Временные болезни и диспозиции богов и героев. Взгляд на это профессора Райса. – Недомогание означает мрак зимы. – Мифы кельтов и тевтонов о долгом дне и долгой ночи. Все это говорит о древней родине в арктическом регионе. – Рассмотрение недавних исследований этнологов в поддержку взгляда о европейской прародине. Относятся к Северной Германии или Скандинавии. – Необходимо углубиться дальше к северу. –Профессор Райе говорит о Финляндии или Белом море. – Нет расхождений с теорией, говорящей о Северном полюсе как о прародине всего человечества. – Метод и выводы профессора Райса. – Тpaдиции восточных и западных арьев утверждают мысль об исходной родине в Арктике. – Объясняется соотношение этого с мыслью о колыбели человечества на Северном полюсе.
В этой главе мы предполагаем рассмотреть, как и до какой степени те заключения, к которым мы пришли, рассмотрев ведические и авестийские свидетельства, поддерживаются мифами и традициями европейских ветвей арийской расы. Данные, собранные в предыдущих главах, настолько важны по своему характеру, что с ними следует считаться, даже если традиции, сохранившиеся в среде других рас, будут в чем-либо резко им противоречить. В наших данных нет ничего специально азиатского, и даже без дальнейших подтверждений мы сможем уверенно утверждать, что родина индоиранцев должна была быть также и древнейшей родиной других арийских народов вплоть до последней ледниковой эпохи. Но тем не менее мы должны изучить их традиции, чтобы узнать, сохранились ли в их древних календарях, мифах или легендах какие-либо воспоминания об их исходных землях. Нельзя ожидать, что свидетельства эти окажутся столь же надежными, как те, что сохранились в Ведах или Авесте, но все же они ценны как подтверждающие материалы.
История таких наук, как сравнительная мифология и филология, показывает нам, что, когда ведическая литература и язык стали доступны европейским ученым, был пролит новый свет на греческую и римскую мифологию, и похоже, что ведические и авестийские свидетельства в пользу арктической теории могут в равной мере послужить выяснению ряда вопросов, содержащихся в легендах литературных памятников арийских рас Европы. Но этот сюжет столь широк, что не может быть рассмотрен в пределах одной главы, да мне не хватает и возможностей выполнить такую задачу. Поэтому я ограничу себя указанием здесь на те факты, в которых явно просматриваются реминисценции, касающиеся древней арктической родины греков, римлян, кельтов, тевтонов и славян. Мне следует добавить, что я очень многим обязан в моем стремлении к этой дели таким научным и содержательным трудам, как «Лекции Гибберта» и «Происхождение и развитие религии в проявлениях кельтского язычества».
Следуя порядку, принятому в обсуждении ведических свидетельств, мы сначала займемся вопросом древнего календаря и посмотрим, сохранились ли в традициях западных арийских народов такие данные о древнем годе, которые указывали бы на черты севера, как, например, на долгий рассвет, долгие день и ночь или же на периоды солнечного света, длившиеся менее двенадцати месяцев. Мы видели, что заря в Ригведе часто упоминается во множественном числе и что группа в тридцать зорь-сестер описывается как непрерывно движущаяся по кругу и существующая в одном пределе без взаимного разделения. Этот феномен характерен только для арктического региона. Такое указание в ведах на зарю не существует как единственное.
Так, в латышской мифологии зарю именуют «диэво дукте», то есть «дочь неба», или «дочь бога», подобно тому, как в Ригведе богиня Ушас именуется «диво духита», и «поэты-латыши так же говорят о многих прекрасных дочерях неба, или дочерях бога», как указывает Макс Мюллер. Далее этот ученый сообщает, что в греческой мифологии мы можем «легко найти среди жен Геракла носительниц имен, имеющих определенное значение, как, например, Ауга (Авга) – («Свет солнца»), Ксантис («Желтая»), Хрисея («Золотая»), Иола («Фиалка»), Аглая («Блестящая») и Эона («Возрождающаяся»), чье имя совпадает с Эос («Заря»)». Подобная же история повторяется и в кельтской мифологии, где солнечный герой Кухулэн имел жену, чье имя было и Эмер, и Этне Ингубаи. Профессор Райе замечает по этому поводу, что «возможно, этот миф говорит не об одной заре, а о многих, которых бог солнца одаривал своей любовью в каждый из трехсот с лишним дней года».
Раньше уже указывалось, что описания ведических зорь в образах взаимно близких членов группы предостерегает нас от того, чтобы рассматривать их как триста и более зорь в году. Единственный вывод из этого – тот, что здесь отражена долгая и не прерывающаяся арктическая заря, разделяемая для удобства описания на части по 24 часа. В латышской мифологии мы не находим такого исчерпывающего описания, как в Ведах, и она не может восприниматься как правильно указывающая на полярную зарю, но если мы учтем, что заря там описывается как дочь неба и о ней говорится во множественном числе, как и в Ригведе, мы можем распространить и на эту мифологию заключение, выведенное нами из более полного описания зари в Ригведе, как, равным образом, это же относится и к кельтской и греческим упомянутым легендам.
При разъяснении сути Гавам-аянам (то есть годовой саттры «путь коров») и соответствующей легенды о Дашагвах уже упоминалась греческая легенда о Гелиосе, о котором сообщается, что он имеет триста пятьдесят быков и много овец, что явно говорит о годе в триста пятьдесят дней и ночей; упоминалась и римская традиция, касающаяся месяца под названием децембер, что явно указывает на то, что он десятый и последний в году. Профессор Лигнан в своем очерке «Навагвы и Дашагвы в Ригведе», опубликованном в материалах седьмого Международного конгресса ориенталистов (1886), замечает, однако, что пассажи Плутарха о жизни Нумы, где упоминается эта традиция, не поддерживают взгляда, что римляне изначально насчитывали не больше десяти месяцев в году. Правда, Плутарх упоминает об альтернативном варианте изменений, внесенных Нумой в порядок перечисления месяцев: «Сделав март третьим, тогда как он был первым, сделав январь первым, а он был одиннадцатым у Ромула (первого царя Рима, VIII век до н.э. – Н. Г.), а февраль – вторым, который считался двенадцатым и последним». Но сразу после этих слов Плутарх замечает: «Многие, однако, утверждают, что два месяца, январь и февраль, были добавлены Нумой, тогда как до этого там считали, что в году десять месяцев», а в конце этой части своего текста он приводит собственное мнение: «То, что римский год содержал сначала только десять месяцев, а не двенадцать, подтверждается названием последнего, но они продолжали называть его децембером, то есть десятым; а то, что март считался первым, ясно из того, что пятый после него месяц назывался квинтилис, шестой – сикстилис, и так до конца всего порядка». Я уже ссылался выше на этот пассаж и указывал, что рассуждения Плутарха по проблеме порядка перечисления месяцев основано на их числовых номерах, и это не может быть игнорировано.
