Григорий Дьяченко - Полный годичный круг кратких поучений. Том I (январь – март)
II. Из последних слов блаж. Николы следует очевидно такое наставление, что если мы и воздерживаемся в продолжение поста от скоромной пищи, но при этом ненавидим других и причиняем им какое бы то ни было зло, то наш пост уже и не пост… Поэтому ныне скажем о посте в связи с другими делами благочестия.
а) Без веры пост недействителен. Пост есть врачевство для души и тела; посему тот был бы в жалком заблуждении, кто, понадеясь на силу своего поста, возмнил бы найти в нем одном средство к примирению с Богом, к удовлетворению закону и правде Божией, к вознаграждению за свои грехи, к уплате долга совести.
Вы знаете, Кем и как доставлено всем нам Божественное оправдание и вместе помилование, – заслугами и крестной смертью Сына Божия, за нас подъятою. Поэтому, кто возмнил бы без веры в заслуги и смерть Спасителя одним постом удовлетворить на суде правде Божией за свои грехи, тот этим самым показал бы совершенно ложное понятие и о правде Божией, и о своих грехах.
Чтобы наш пост был действителен и благоприятен Господу, мы должны удалять от него всякое понятие, как о жертве за грехи, а представлять его только средством к ослаблению в нас пагубной наклонности к чувственности и постыдного рабства плоти, и вместе с тем должны как можно более освящать его верой в заслуги Искупителя, которая в связи с деятельной любовью, усвояя их в душе нашей, этим самым оправдывает нас пред Богом.
б) Пост немыслим и без смирения. Пост есть врачевство для души и тела; поэтому и тот явно поступил бы вопреки самому существу поста, кто, соблюдая пост, думал бы, что по тому самому он имеет право превозноситься над всяким, кто не постится, подобно ему. Чем тут превозноситься? – Ближний твой не постится, подобно тебе? Может быть, он крайне немощен плотью и здрав духом и не имеет нужды в сем врачевстве; может быть, это врачевство принимается им в другом виде, нежели в каком принимаешь ты. Хотя бы он был духовно мертв без врачевства, тобою употребляемого, ты можешь и должен только сожалеть и молиться о нем, а не гордиться тем, что ты постиг силу врачевства и употребляешь его как должно. Но ты никак не можешь употреблять его как должно, доколе не освятишь своего поста смирением. Ибо общая болезнь человечества, которую ты предпринял врачевать в себе постом и покаянием, главным образом состоит в самолюбии и гордости. Поэтому-то Св. Церковь никогда так громко и многократно не молит Господа, как во время поста, о том, чтобы Он даровал каждому из нас зрети своя прегрешения и не осуждати брата своего.
в) Пост не действителен односторонний – один только телесный без духовного.
Пост есть врачевство для души; поэтому во время поста надобно смотреть не на одно тело, а паче на душу. И при врачевании телесных недугов состояние души много значит; потому врачи и советуют при употреблении лекарств соблюдать как можно более душевное спокойствие, стараться занимать воображение тем, что есть лучшего. Тем более нужно все это при употреблении поста. Какое вредное было бы противоречие – тело лишать пищи, а душе в то же время позволять предаваться мирским помыслам, яростным движениям, порывам самолюбия или ненависти! Это значило бы другой рукой разрушать то, что насаждается и созидается одной.
г) Пост мало полезен без благочестивых упражнений, приличных времени поста.
Какие занятия особенно приличны посту? – Во-первых, молитва общественная и домашняя, потом самоиспытание или исследование своей жизни и совести, размышление о предметах веры, особенно о жизни и учении, страданиях и смерти за нас нашего Спасителя; далее – примирение со всеми врагами и прощение обид, дела человеколюбия и благотворительности; чтение слова Божия и душеспасительных книг, беседа с людьми благочестивыми, и тому подобное. Каждое из сих средств помогает действию поста, увеличивает его силу, услаждает его горечь, и таким образом освящает наш пост.
III. Как ни кратки и просты эти правила поста, но если мы будем соблюдать их постоянно во время нашего пощения, т. е. если будем растворять пост наш верою, смирением и молитвой, будем, постясь телесно, поститься в то же время и духовно: то пост наш будет свят и благоугоден Господу, и послужит в освящение душ и телес наших. (Составлено по Четьи Минеям и проповедям Иннокентия, архиепископа Херсонского и Таврического, т. IV).
Двадцать девятый день
Преп. Кассиан Римлянин
(Об оставлении мира для Бога)
I. Преп. Кассиан, память коего совершается ныне, жил в конце четвертого и первой половине пятого века. Стремясь к духовному совершенству, Кассиан в отрочестве оставил дом своих родителей и все удовольствия мира, оставил свое отечество, Рим, и прибыл на восток, где процветало монашество. Он прожил некоторое время в скитской пустыне, в Вифлееме принял иночество, обошел все пустынные обители Фиваиды; в Константинополе слушал св. Иоанна Златоустого, и только уже по истечении многих лет возвратился в Рим. Это было во время гонения, воздвигнутого на Иоанна Златоустого; Кассиан был из числа тех, которые искали ему защиты.
Через некоторое время он переселился в южную Галлию (Францию), в город Марсель, и первый ввел в эту страну иноческую общежительную жизнь, по примеру востока. Он написал много книг, которыми познакомил западных христиан с постановлениями и правилами восточных иноческих обителей, изложил беседы отцов пустынных о разных духовных предметах и опровергал лжеучения. Преставился в 435 г.
II. Преп. Кассиан, оставивший мир с его удовольствиями для беспрепятственного служения Богу и достижения возможной высоты нравственного совершенства, учит нас, если и не оставлять мира, то во всяком случае не привязываться к нему сердцем, а, живя в нем, быть во всегдашней готовности пожертвовать всем для Бога из любви к Нему.
а) Заповедь Иисуса Христа оставить все для Бога относится ко всем верующим.
Послушаем слова Христовы: аще кто грядет ко Мне, и не возненавидит отца своего, и матерь, и жену, и чад, и братию, и сестер, еще же и душу свою, не может Мой быти ученик (Лк. 14, 26). Дабы вы не подумали, что это строгое изречение относится к одним избранным ученикам или апостолам, святой евангелист не оставил с точностью сказать, к кому оно произнесено. Идяху, – говорит, – с Ним народи мнози, и обращся, рече к ним. Итак, не на некоторых только избранных, но на всех без изъятия простирается этот приговор, так что тот не может быть учеником Христовым, кто не оставит, или не возненавидит всего по естеству любезного, т. е. кто крепкой любовью к Богу не превозможет и не победит любви ко всему, что любят вне Бога.
б) Заповедь оставить все для Бога необходима. «На что, – спросят, может быть, – эти жертвы лишения для Бога, Который ничего не приобретает чрез них?» Подлинно Бог, как вседовольный и всеблагий, не нуждается в наших жертвах: они нужны самому человеку, так как без них он не может обойтись, если стремится к совершенству. Кто хочет плыть, тому прежде надлежит отвязать, или, для поспешности, отсечь веревку, которой лодка его прикреплена к берегу. Кто желает действительно быть на пути к небу, тому необходимо нужно или постепенно, – со вниманием и усилием разрешить, или, если чувствует в себе довольно силы – решительным ударом отсечь все страстные земные привязанности. Надобно освободиться от похотей плоти, чтобы предаться влечению духа. Надобно попрать ногами земное, чтобы мудрствовать горняя. Надобно извергнуть из сердца мир, чтоб нашлось в нем довольно пространства для беспредельной любви к бесконечному Богу.
в) Как можем мы исполнить эту заповедь? Не отваживамся спрашивать, многие ли из нас, в строгом и полном смысле, оставили все ради последования Иисусу Христу? Признавая свое несовершенство и недостоинство, не признаем себя вправе испытывать о том, чего Сам Господь требует только от некоторых под условием совершенства: аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое, и даждь нищим, и имети имаши сокровище на небеси, и гряди во след Мене (Мф.19, 21).
Если мы не оставили всего для Христа самым делом: исполняем ли это, хотя отчасти, намерением и желанием? Говорит ли в тебе иногда сердце твое: как много еще я имею в мире, в сравнении с тем, что необходимо потребно для жизни временно! Как обременяюсь от того заботами! Как развлекаюсь удовольствиями! Господи, обнищавый мене ради! Даруй мне причаститися святыя и спасительныя нищеты Твоея, оставить мыслями попечения, оставить чувствами удовольствия! Как многое, и как живо еще люблю я в этом преходящем мире. Господи, возлюбивый нас тако, яко душу Твою положил еси за нас! Помоги мне, ради любви к Тебе, умерить любовь естественную, умертвить любовь пристрастную, возненавидеть не довольно любящую Тебя душу мою, да чистая любовь Духа Твоего Святаго даст ми крыле яко голубине, и полечу, и почию (Пс. 54, 7) к Тебе, единому!
