Иван Попов - Иларий, епископ Пиктавийский
Воскресение умерших не есть новое творение; тела не создаются из материи, к ним не принадлежащей, и из чуждых им элементов, но восстанут те же самые тела, но измененные в лучшее состояние [289]. Природа тела в воскресении не уничтожится, но из тления облечется в нетление. Произойдет изменение, но не уничтожение. И когда то, что было, восстанет тем, чем не было, оно не потеряет своего начала, но усовершится в славе [290]. Так как все искуплены Христом и всем необходимо предстать перед судилищем Его, то все и воскреснут, но не все изменятся. Воскресение обещано всем, но изменение в славу и честь не всем [291]. Нечестивые воскреснут, но не изменятся; они получат свои восставшие тела для наказания и по воскресении возвратятся в преисподнюю для вечных мучений в огне [292], которые они разделят с диаволом и ангелами его. Огонь этот в настоящее время еще только дымит, но не жжет, а своей силы достигнет только после Суда [293].
В учении Илария о Суде нужно отметить отрицание его всеобщности. По свидетельству Оригена, в его время многие отрицали Суд над нечестивыми на основании слов псалма: «Не воскреснут нечестивые на суд». Этих людей он относит к категории simpliciores. На Западе это мнение было высказано Лактанцием [294]. Иларий держится мнения Лактанция. «Нечестивые не восстанут на суд» (Пс. 1, 5). Это не значит, что они уничтожатся — уничтожение было бы для них настоящей прибылью, так как вместе с существованием они утратили бы и ощущение мучений, —они воскреснут, но не для Суда, так как они уже осуждены. Кроме 1–го псалма, доказательство этому Иларий находит в словах Христа: «Верующий в Меня не судится, а неверующий уже осужден… Это есть Суд, что свет пришел в мир, но люди возлюбили больше тьму, нежели свет» (Ин. 3, 18–19). В этих словах Господь изъемлет от суда как верующих, так и неверующих. Всякий суд предполагает некоторую двусмысленность и обоюдность положения. Там, где виновность или невиновность очевидна, нет надобности в судебном исследовании. Поэтому ни верующие, ни неверующие не подлежат суду: их участь определяется независимо от суда. Но между нечестивыми и благочестивыми есть средние, в которых перемешано то и другое и которые в собственном смысле ни то, ни другое. Таковы многие члены Церкви, которые и молятся и чтут Бога и в то же время живут по–язычески. Это и есть те, которые возлюбили более тьму, чем свет, — не потому, чтобы они совсем не любили света, но потому, что больше любви уделяют тьме [295].
После суда, как было уже сказано, нечестивые с воскресшими, но не изменившимися телами возвратятся в ад для вечных наказаний в огне, а избранные в прославленных телах войдут на небо, составят Царство Христа. В нем есть различные обители. Об апостолах Господь молился, чтобы они были там, где и Он. Из многих обителей Он предоставляет апостолам ту, в которой Сам находится. Но если не все избираются для сообитания с Богом, то этим не отнимается надежда у добрых, потому что все, хотя в разной степени, будут обладать Божественной славой [296].
Это будет концом, т. е. завершением всего мирового процесса и осуществлением цели творения, когда Сын предаст Царство прославленных святых Отцу. Приводя слова апостола Павла (1 Кор. 15, 24 и след.), Иларий пишет: «Итак, сокровенный конец — это воскресение мертвых, прославление святых, уничтожение господствующего зла, гибель смерти; и вследствие этого — Царство Христа, Царство также и Бога Отца. По совершении этого, после того, как Отцом все будет покорено Сыну… мы, прославленные, облеченные в бессмертие и ставшие сообразными славе тела Его, будем введены в Царство Отца, уже удостоенные быть Его сонаследниками, уже воспринятые в семейство (in familiam: patris) Отца, уже причастные Его благ и славы, чтобы сопарствовать Отцу в нас и чтобы Бог был всяческая во всех, когда через покорение послушания немощь человеческого восприятия будет поглощена Божественной природой» (In Ps. 9, 4; срав. De Tr. XI, 39) [297]. Настоящие небо и земля прейдут и будут заменены новыми небом и землей для этого Царства в вышних областях мира [298]. Вместе с этим наступит успокоение всей твари, которая, по слову Апостола, подверглась суете с надеждою, что освободится от рабства тления в свободу славы детей Божиих (Рим. 8, 19–21). Под этой тварью, подчинившейся суете, Иларий понимает небесные силы, которые подчинились, суете в своем служении тлению сынов человеческих и которые освободятся от этой обязанности и найдут успокоение в славе детей Божиих, когда цель их служения будет достигнута [299].
В заключение приведем несколько интересных свидетельств и мнений, встреченных нами на страницах творений Илария.
1. Говоря о распятии Христа, Иларий предполагает, что тело Христа не только было прибито гвоздями ко кресту, но и привязано веревками [300].
2. Он с сомнением говорит о смерти апостола Иоанна, о котором, хотя и не сказано того, что он не умрет, но сказано, что он пребудет [301].
3. Иларий отмечает, что обычай не записывать символ, сохранялся в Галлии еще в никейскую эпоху [302].
4. Совет Апостола о непрерывной молитве Иларий понимает в смысле постоянного сообразования наших дел с требованием закона [303].
Примечания
1
Эта работа закончена автором в 1930 году, поэтому в ней не могли быть использованы труды последних лет. — Ред.
2
Greg. Tur. Liber de gloria Confes. c. 2 Migne P. L. IX, col. 189.
3
Exinde nihil in tempora maledictum, nihil in eam, quae tum se Christi ecclesiam metiebantur nunc autem antichristi est synagoga fama sum aut dignum ipsorum impietate scripsi aut locutus sum. Contr. Const. 2.
4
Neque interim criminis loco duxi quemquam aut cum his colloqui aut suspenda licet communionis societate orationis dominum adire aut paci optanda sperare; dum erroris indulgentiam abantichristo ad Christum recursum per poenitentiam praepararemus. Ibid.
5
Ex his, qui homoousion preadicabant aliqui nonnulla pie verbis praeferebant: quod ex Deo esset, id est de substantia Dei Filius, et semper fuisset. Contr. Const. 12.
6
Quidquid contumeliae extiterit in Christo id omne extabit in Deo: quia et in Christo Deus et Christus in Deo sit (In Matth. XII, 17).
7
Qua revelatione eamdem utriusque in metua cognitione esse substantiam docet (XI, 12). Quid tam extra veniam est, quam in Christo negare quod Deus sit et consistentem in eo paterni Spiritus substantiam adimere (XII, 17). Ultra humani sermonis eloquium est Deum ex Deo, Filium ex Patris substantia atque intra Patris substantiam consistentem... retulisse (IV, 14). Еретики divinitatem et communionem Paternae substantiae Domino detragentes (XII, 18) generositatem ejus, abnegata Paternae substantiae communione decerpas (XII, 18) similitudo nominis, qua Dominus Domino dicebat... Significabat et de consortione nominis substantiae unitatem... ut memenissent in eo, qui ex David oriebatur, aeternae virtutis et potestatis et originis substantiam contineri... (XXIII, 8) soli Christo de communione Paternae substantiae haec agere erat familiare (VIII, 8). Est autem haec vera et inviolabilis fides e.x Deo aeternitatis (cui ob id, quod semper Filius fierit semper et jus Patris et nomen sit; nisi non semper Filius, non sem- per et Pater sil). Deum Filium profectum fuisse, cui sit ex aeternitatae parentis aeternitas. Nasci autem eum voluntas ejus fuit, cujus in virtute et potestate inerat ut nasceretur. Est ergo Filius Dei ex Deo Deus, unus in utroque: theotetam enim, quam deitatem latini nuncupant, aeterni ejus parentis ex quo nascendo est profectus accepit. Accepit autem hoc, quod erat: et natum est Verbum, quod fuit semper in Patre. Atque ita Filius et aeternus et natus est: quia non aliud in eo natum est, quam quod aeternum est (ib., XVI, 4).
Qui si per fidem vitae que probitatem capaces evangeliorum esse potuissent, scireat Verbum in principio Deum, et hoc a prinicipio apud Deum, et natum esse ex eo, qui erat et hoc in eo esse, qui natus est, quod is ipse est penes quem erat ante quam nasceritur: eamdem scilicet aeternitatem esse et gignentis et geniti (ib., XXXI, 3).
8
Clemens. Rom. Ер. II, с. 9. Hermus. Past. Simii. 5. Iren. Lib. V, 1. Tertul. Contr. Prax. 27. Но это же наименование прилагается к Слову Божию и некоторыми восточными писателями, но далеко не так последовательно и систематически, как на Западе. См. Theophil. Ant.; Athanasius, Ер. ad Serap. De ineam.
9
В этом случае Иларий точно следует западной традиции. Herm. Sim. V; Justin. Apol. 2; Irinaeus. Adv. haer. VI; Tertullianus, Contr. Prax. 26; De carne Christi, 18; Lactantius. Inst. IV, 12.
10
Sordibus polluta corporis et interioris vitii immundiciis dissoluta fimbriam vestis per iidem festinat attingere donum videlicet Spiritus Sancti de Christi corpore modi fimbriae exeuntis cum apostolis conversata contingere (ib., IX, 6). Cum potestas intra corpus manens rebus exducis efficientiam auderet sanitatis, et usque in vestium fimbrias operatio divina procederet. Non enim divisibilis et comprehensibilis erat Deus, ut corpore clauderetur. Ipse enim dona in Spiritu dividit; coeterum non dividitur in donis (ib., IX, 7).
11
Ibid., XIV, 19.
12
В комментариях на Евангелие от Матфея есть один только факт, который противоречит, по-видимому, только что сделанному обобщению. Это — толкование Илария на евангельское повествование о крещении Господа в Иордане. Это повествование представляло большие трудности для объяснения его, исходя из отождествления Духа и Сына. На Христа по выходе Его из воды сошел Дух Святой в виде голубя. Невозможно видеть в Нем Духа-Сына, потому что последний уже находился во Христе. Вероятно, видя это затруднение и не желая отступить от традиционного мнения, Иларий намеренно допускает в изложении неясность. Но есть косвенные данные, на основании которых можно думать, что в нисшедшем Духе Святом он видел Третье Лицо Святой Троицы·. О голубе он говорит как о символе этого последнего (ib., XXI, 4). Если таково было его мнение, то и под нисшедшим в виде голубя Духом он должен был разуметь не Сына, а именно Духа Святого. Далее, в самом толковании он выясняет, что крещение Господа было прообразом нашего крещения: как после омовения Христа в воде на Него было наитие Святого Духа, так и на крещаемого, когда он выходит из воды, нисходит Дух Святой (ib., II, 6). Здесь воспроизводится тертуллиановское учение о крещении, а Тертуллиан разумел под Духом Святым Третье Лицо Святой Троицы. Естественно поэтому было бы и в словах Илария предположить ту же мысль, если бы в параграфе о плодах крещения, состоящих в обновлении человека, он не приписывал их действию Слова Божия и Духа, пот Которым, вследствие упоминания о Нем наряду с Словом, можно разуметь Духа-Сына (Cum ergo innovamur baptismi lavacro per verbi virtutem... per Spiritum anima et corpore innovati... novus homo per Verbum Dei divisus ab illis... divisi que tres duobus subjacebant in dominatum eorum de Spiritus novitate potioribus) (ib., X, 24).
