Фома Аквинский - Сумма Теологии. Том VIII
Ответ на возражение 1. Дерзости хулящего нас оскорбителя должно препятствовать с умеренностью, то есть делать это из любви к горнему, а не из страстного желания защитить свою честь. По этой причине [в Писании] сказано: «Не отвечай глупому по глупости его, чтобы и тебе не сделаться подобным ему» (Прит. 26:4).
Ответ на возражение 2. Когда один человек предотвращает оскорбление другого, то в этом вряд ли стоит усматривать проявление страстного желания защиты чьей-либо чести, как это часто бывает в случае защиты от оскорбления самого себя; побуждением к этому, скорее, является чувство любви к горнему.
Ответ на возражение 3. Местью было бы хранить молчание ради того, чтобы возбудить в оскорбителе гнев, но безмолвствовать ради того, чтобы этот гнев утих, в высшей степени похвально. В связи с этим [в Писании] сказано: «Не спорь с человеком, дерзким на язык, и не подкладывай дров на огонь его» (Сир. 8:4).
Раздел 4. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ОСКОРБЛЕНИЕ СЛЕДСТВИЕМ ГНЕВА?
С четвёртым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что оскорбление не возникает из гнева. Ведь сказано же [в Писании]: «Придет гордость – придет и оскорбление»[354] (Прит. 11:2). Но гнев является отличным от гордости пороком. Следовательно, оскорбление не возникает из гнева.
Возражение 2. Далее, [в Писании] сказано: «Всякий глупец – оскорбитель»[355] (Прит. 20:3). Но глупость, как было показано выше (46, 1), – это порок, который противоположен мудрости, в то время как гнев противоположен кротости. Следовательно, оскорбление не является следствием гнева.
Возражение 3. Далее, никакой грех не ослабляется своей причиной. Но грех оскорбления ослабляется, если он дает выход гневу, поскольку оскорбление из ненависти является более тяжким грехом, чем оскорбление из гнева. Поэтому оскорбление не является следствием гнева.
Этому противоречит сказанное Григорием о том, что «гнев обусловливает оскорбление»[356].
Отвечаю: хотя один и тот же грех может быть обусловлен различными причинами, однако принято считать, что его источником по преимуществу является только одна из них, из которой он возникает наиболее часто постольку, поскольку наиболее тесно соединен с её целью. Но оскорбление наиболее тесно соединено с целью гнева, а именно местью, поскольку разгневанному человеку легче всего отомстить другому посредством его оскорбления. Следовательно, оскорбление по преимуществу возникает из гнева.
Ответ на возражение 1. Оскорбление не определено к цели гордости, каковою является превосходство. Следовательно, оскорбление не возникает непосредственно из гордости. Однако гордость располагает человека к оскорблениям постольку, поскольку мнящие о своем превосходстве склонны презирать других и поступать в отношении них неправосудно; в самом деле, они легко впадают в гнев, полагая себя оскорбленными всякий раз, когда что-либо делается против их воли.
Ответ на возражение 2. Как говорит Философ, «гнев хоть и слушает голос разума, но недослышит»[357], то есть разгневанному человеку недостает разумности, и в этом он подобен глупцу. Таким образом, оскорбление является следствием глупости по причине её схожести с гневом.
Ответ на возражение 3. Как говорит Философ, «гневающийся желает дать почувствовать свой гнев, а для человека ненавидящего – это совершенно безразлично»[358]. Следовательно, оскорбление, каковое суть откровенная неправосудность, скорее принадлежит гневу, чем ненависти.
Вопрос 73. О ЗЛОСЛОВИИ
Далее нам надлежит рассмотреть злословие, под каковым заглавием наличествует четыре пункта: 1) что есть злословие; 2) является ли оно смертным грехом; 3) сопоставление его с другими грехами; 4) является ли грехом не препятствовать злословию.
Раздел 1. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ЗЛОСЛОВИЕ ЯВЛЯЕТСЯ ОЧЕРНИТЕЛЬСТВОМ ЧЬЕЙ-ЛИБО РЕПУТАЦИИ ПОСРЕДСТВОМ ВТАЙНЕ СКАЗАННЫХ СЛОВ?
С первым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что некоторые[359] неправильно определяют злословие как «очернительство доброго имени другого посредством втайне сказанных слов». В самом деле, «втайне» и «открыто» – это обстоятельства, которые не устанавливают вида греха, поскольку то, известно ли нечто многим или немногим, является акциденцией греха. Но то, что не устанавливает вида греха, не принадлежит его сущности и потому не должно входить в определение. Следовательно, то, что злословие распространяется втайне, не принадлежит сущности злословия.
Возражение 2. Далее, понятие доброго имени подразумевает нечто общеизвестное. Следовательно, если злословие очерняет доброе имя человека, то оно должно распространяться посредством слов, произнесенных не втайне, а открыто.
Возражение 3. Далее, принижать – значит умалять или ослаблять нечто уже имеющееся. Но иногда доброе имя человека очерняется без какого бы то ни было умаления правды, как, например, когда кто-либо обнаруживает преступление, которые человек действительно совершил. Следовательно, не всякое очернительство доброго имени является злословием.
Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Если змей ужалит без заговаривания – то не лучше его и злоязычный» (Еккл. 10:11).
Отвечаю: подобно тому, как один человек может причинить ущерб другому посредством дела двояко, [а именно] либо открыто, например, грабя или применяя любой другой вид насилия, либо втайне, например, воруя или используя [какой-то другой] нечестный прием, точно так же один человек может причинить ущерб другому посредством слова двояко: во-первых, открыто, и это, как было показано выше (72, 1), является оскорблением; во-вторых, втайне, и это является злословием. Затем, когда один человек явно выступает против другого, то это, похоже, означает, что он невысокого о нем мнения, по каковой причине и бесчестит его, так что оскорбление наносит ущерб чести личности оскорбляемого. С другой стороны, тот, кто выступает против другого тайно, пожалуй, уважает его, а не презирает, и потому непосредственно он причиняет ему ущерб не со стороны чести, а со стороны доброго имени. В самом деле, говоря такие слова втайне, он склоняет слушающих его к тому, чтобы они плохо думали о том, о ком он говорит, поскольку очевидным намерением и желанием злословящего является убедить своих слушателей. Отсюда понятно, что злословие отличается от оскорбления двояко: во-первых, со стороны способа произнесения, поскольку оскорбитель говорит открыто, а злословящий – втайне; во-вторых, со стороны намерения, то есть в том, что касается причиняемой неправосудности, поскольку оскорбитель наносит урон чести человека, а злословящий – его доброму имени.
Ответ на возражение 1. При непроизвольных обменах, к которым сводится любая причиняемая нашим ближним посредством слова или дела неправосудность, обстоятельства «втайне» и «открыто» устанавливают вид греха, поскольку, как было показано выше (II-I, 6, 5; 8), сама непроизвольность может различаться с точки зрения насилия и неведенья.
Ответ на возражение 2. Слова злословящего являются тайными не для всех, а для того, о ком они говорятся, поскольку их произносят в его отсутствие и без его ведома. С другой стороны, оскорбитель выступает против человека лицом к лицу. Поэтому когда человек дурно отзывается о ком-то в его отсутствие, то это злословие, а если только он и присутствует, то это оскорбление.
Если же человек плохо отзывается о том, кто отсутствует, но при этом ведет свою речь с кем-то с глазу на глаз, то он наносит ущерб доброму имени отсутствующего не в целом, а частично.
Ответ на возражение 3. О человеке говорят как о принижающем другого не потому, что он умаляет правду, а потому, что он умаляет доброе имя другого, и это может происходить как непосредственно, так и опосредованно. Непосредственно [это может происходить] четверояко: во-первых, когда о нем говорится нечто ложное; во-вторых, когда преувеличивается его грех; в-третьих, когда о нем открывается нечто прежде неизвестное; в-четвёртых, когда его хорошие дела приписываются дурному намерению. Опосредованно же это происходит тогда, когда то, что говорит в его пользу, либо отрицается, либо злонамеренно умалчивается, либо приуменьшается.
Раздел 2. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ЗЛОСЛОВИЕ СМЕРТНЫМ ГРЕХОМ?
