Мартин Бубер - Хасидские предания
понимал, зачем это делается. Но вот началась война, армию
окружили враги, лишив ее возможности подвозить продовольст-
вие. Тогда царь накормил своих солдат остатками их прежней
пищи. Армия насытилась, обрела свою мощь и победила врага".
ТЯЖЕЛЫЕ ТРУДЫ
Однажды на исходе Йом-Кипура, когда равви Шеломо был
в шутливом настроении, он сказал, что может сообщить каж-
дому, о чем тот просил Небеса в эти святые дни и что ему
ответили. Одному из своих учеников равви сказал следующее:
"Ты просил Господа облегчить тебе жизнь и послать нетрудную
работу, дабы не пренебрегать служением Ему. И ответили тебе,
что Господь желает от тебя не учения или молитвы, но сокруше-
ния сердечного о том, что тяжелые труды ради пропитания
отвлекают тебя от служения Богу".
ЧЕМУ ОН НАУЧИЛ
Говорил равви Шеломо своим ученикам: "После смерти, ког-
да человек приходит в мир истины, его спрашивают: "Кто был
твоим учителем?" И когда он называет имя учителя, его снова
спрашивают: "А чему ты у него научился?" Именно это означают
слова мидраша: "В будущем восстанет каждый и скажет, чему
научился".
Один из учеников воскликнул: "Я уже знаю, что скажу о своем
учителе. Я скажу, что научился у него вот чему: "Желаю, чтобы
Бог даровал вам чистое сердце и чистые мысли и чтобы от ваших
чистых мыслей чистота распространилась на все ваше существо,
чтобы могло исполниться реченное: "Прежде чем взывают они,
Я отвечаю им".
БРАЧНЫЙ ДАР
Равви Шеломо из Карлина не мог носить деньги в кошельке
или хранить их в ящике стола: они тяготили ему душу, покуда он
не раздавал их кому-нибудь из нуждающихся.
Пришло время, и равви Шеломо сосватал своему сыну дочь
равви Баруха из Мезбижа, внука Баал Шем Това. Равви Барух
был человеком ревностным и усердным в вере, мудрым, но в то
же время всегда настаивал на получении того, что ему причитает-
ся. Когда срок уплаты, обозначенный в брачном договоре, истек,
а деньги уплачены не были, он написал равви Шеломо, что
отменяет брачный договор и расторгает помолвку. Карпинский
равви попросил равви Баруха назначить новый срок, а тем време-
нем послал двух своих учеников проехать по селениям и собрать
среди хасидим необходимую для уплаты брачного дара сумму.
Но когда эти деньги были уже у него на руках, а во дворе его
дома собрались нищие, равви Шеломо оказался не в состоянии
смириться с мыслью, что где-то есть нищие, тогда как у него
много денег: он вышел во двор и раздал все деньги. И вновь
равви Барух прислал суровое письмо. Карлинский равви ответил,
что пусть пока готовятся к свадьбе, а он сам привезет брачный
дар. И снова послал двух людей собрать нужную сумму. Деньги
были собраны, но теперь ученики поумнели и не передавали их
равви, покуда он не сел с сыном в повозку.
Их путь пролегал через город,^ где по наветам противников
хасидим (митнагдим) был заключен в темнице равви Нахум из
Чернобыля. Карлинский равви испросил у начальства разреше-
ние ненадолго повидаться со своим другом. Когда они стояли
друг перед другом, равви Шеломо взглянул на равви Нахума
и понял, что он принял муки за Израиль, а равви Нахум, в свою
очередь взглянув на равви Шеломо, понял, что тому стало из-
вестно. "Как ты узнал? - спросил равви Нахум. - Ведь я молил
Бога о том, чтобы ни ангел, ни серафим об этом не знали".
"Ни ангел, ни серафим не знают, - отвечал равви Шеломо.
- Но Шеломо бен-Юта знает. Но, обещаю тебе, когда придет
мой черед, ни одно создание об этом не узнает". На следующий
день Чернобыльского равви должны были выпустить из тюрьмы.
Распрощавшись с ним, равви Шеломо пошел к начальнику тюрь-
мы, дал ему четыреста рублей, весь брачный дар, и в результате
его друга освободили на день раньше. Затем Карлинский равви
поехал с сыном на свадьбу.
О том, что случилось после, ходят разные слухи. Согласно
одному из них, за все семь дней свадебного пиршества равви
Барух ни разу не упоминал о брачном даре. А когда Карлинский
равви уже собирался домой, сын сказал ему: "Ты едешь домой,
а я остаюсь у тестя. Что мне делать, когда он спросит о брачном
даре?" - "Если он когда-нибудь будет притеснять тебя, - от-
вечал равви Шеломо, - встань лицом к стене и воскликни: "Отец,
отец, тесть притесняет меня из-за брачного дара". И тогда он
перестанет его требовать".
Время шло, и ничего не происходило. Но однажды в пятницу
вечером, когда равви Барух читал Песнь Песней, а зять стоял
с ним рядом, то, дойдя до слов "мирровый пучок", равви ос-
тановился и слегка зашевелил правой рукой возле левой, словно
считал бумажные деньги. Затем он опять вернулся к Песни
Песней. Зять же не смог с ним оставаться, побежал в свою
комнату, встал лицом к стене и произнес: "Отец, отец, тесть
притесняет меня из-за брачного дара". И с того момента его
оставили в покое. *
САМОЕ ДУРНОЕ
Равви Шеломо спросил: "Каково самое дурное из дел Зла?"
И сам себе ответил: "Заставить человека забыть, что он
- сын царя".
КАК ЛЮБИТ ГОСПОДЬ
Говорил равви Шеломо: "Если бы я мог возлюбить величай-
шего из цадиким так, как Господь любит последнего из греш-
ников!"
ВЫШЕ НА ЛАДОНЬ
Когда равви Шеломо из Карлина остановился в Доме Учения
в городе Добромысле, что около Лозны, где в то время жил его
старый приятель, равви Шнеур Залман, то в пятницу равви
Залман сказал пришедшим к нему хасидим: "Сегодня я не равви,
9 Мартин Бубер 257
ибо святой цадик, наш наставник равви Шеломо, здесь, в нашей
округе; сегодня он равви. Поэтому поезжайте в Добромысл
к нему на субботу". Хасидим так и сделали и провели все три
субботние трапезы за столом Карпинского равви. И хотя он не
сказал ни слова поучения, как это делал их учитель, дух их объял
свет святости, не сравнимый ни с чем другим из испытанного ими
ранее. За третьей трапезой, перед благословением пищи, равви
Шеломо стал читать псалом, начинающийся словами: "Основа-
ние его на горах святых" и заканчивающийся: "все источники мои
в тебе"*. Так истолковал это цадик: "Все, что бьет во мне
ключом, - все в Тебе". Тотчас забили во всех хасидим источники
духа, который объял их так сильно, что еще долго после этой
субботы не могли понять они, в чем разница между днем и но-
чью. Когда же вернулись они к равви Залману и рассказали, что
с ними случилось, их учитель сказал: "Кто сравнится со святым
равви Шеломо! Он умеет толковать, а мы толковать не умеем.
Кто сравнится со святым равви Шеломо! Ибо он - на ладонь
выше мира".
АРМИЛУС
Равви Шеломо часто говорил: "О, если бы только мог прийти
Мессия, сын Давида! Ради его прихода я сам могу стать Мессией,
сыном Иосифа*, который предшествует ему и погибает. Что
тогда испугает меня и кого я убоюсь? Разве страшен мне тогда
будет какой-то кривой казак?" Люди подумали, что он накликает
на себя смерть от руки кривого казака, и очень этому удивились.
Много раз община Людмира ^просила равви Шеломо при-
ехать к ним, потому что там жило много его друзей. Но равви
всегда отвечал отказом. Но однажды, когда из Людмира к нему
снова пришли просители - это было как раз на Лаг ба-Омер,
тридцать третий день в перечне дней между праздником Пасхи
и праздником Откровения, - он, улыбнувшись, спросил их: "А
что вы обычно делаете на Лаг ба-Омер в Людмире?"
"То, что принято делать, - отвечали просители. - Все
мальчики, маленькие и большие, идут в поля со своими луками
и стреляют там".
Равви засмеялся и сказал: "Если бы стреляли вы, то это было
бы совсем другое дело! Тогда бы я приехал".
4! id *
Когда равви Шеломо уже жил в Людмире, русские войска
подавляли в той местности польское восстание* и, преследуя
разбитых повстанцев, вошли в этот город. Русский генерал дал
своим людям два часа на разграбление города. Был канун празд-
ника Откровения (Шавуот), который в тот год приходился на
субботу. Все евреи собрались в Доме Молитвы. Равви Шеломо
целиком отдался молитве и пребывал в таком возбуждении, что
совершенно не видел и не слышал, что происходило вокруг.
Неожиданно в окне возникло лицо рослого хромого казака,
который посмотрел в синагогу и выстрелил из ружья. В это время
равви громким голосом произносил слова "ибо Твое, Господи,
царство". Маленький внук равви, стоявший за ним, робко дернул
деда за край одежды, и тот очнулся. Но в это время в равви
Шеломо попала пуля. "Почему ты побеспокоил меня?" - произ-
нес равви. Когда его принесли домой и уложили в постель, равви
