Иоанн Тобольский (Максимович) - Илиотропион, или Сообразование с Божественной Волей
Но если бы все были богаты и жили бы в роскоши, то какие были бы последствия? Оказались бы забытыми и изгнанными из общества все добродетели. Общим занятием сделалось бы: пить, есть, плясать, играть. Общественная жизнь находилась бы в таком упадке добродетели, как было перед всемирным потопом или же в городах Содоме и Гоморре. Конец такой жизни известен — всеобщая казнь Божья. Все же, что было и есть в мире доброго и Богу угодного, устроено старанием и деятельностью не богатых, но трудолюбивых и Богобоязненных людей, которые, быв лишены довольства и денег, трудились в поте лица и продавали свои труды богатым. Они не забывали Бога, молились своему Творцу Промыслителю, Который и в самой нищете их покровительствовал им.
Многие Святые угодники Божии, пребывая в крайней нищете, ее одну больше всех богатств любили, и имели о себе величайший Божий промысел — они, не имея ничего, но как бы всем обладающие, свободно, во всякой душевной радости возглашали: "Отче наш, иже еси на небесех…" имея при этом в устах и сердце слова Псалмопевца: "возложи на Господа печаль твою, и Той тя пропитает."
Истинно Отец небесный столь великое имеет провидение и попечение о предавшихся Ему сердечно людях, что когда они лишены человеческой помощи, посылает им Свою небесную помощь. Например, такую помощь оказал Бог пророку Илии: во 1-х, Он повелел воронам, чтобы они носили ему пищу; и вороны приносили ему хлеб и мясо по утрам и по вечерам, а из потока он пил воду. Когда этот поток высох, то, во 2-х, Бог повелел Илии идти в Сарепту Сидонскую к убогой вдове на прокормление, все имущество которой состояло из горсти муки в кадке и из небольшого количества масла в кувшине. Но по Божьему промыслу, во все время пребывания в ее доме пророка, мука в кадке не истощалась и масло в кувшине не уменьшалось. В 3-х, когда Илия облегчал сном свою скудость, подоспел к нему с неба второй приноситель пищи, Ангел Господень, и разбудил Илию своим к нему прикосновением, сказал: встань, ешь и пей. Илия пробудился и видит: вот у его изголовья печеная лепешка и кувшин воды, он поел и напился и опять заснул. Ангел Божий повторил то же самое во второй раз.
Такую же преславную благодать проявлял всещедрый Бог и многим другим своим Угодникам, когда они находились в многоразличных нуждах. Хотя и мы часто получаем от Бога такую же благодать в своих нуждах и недостатках, однако же везде встречается между нами большое маловерие у многих, боящихся вдруг лишиться необходимого для поддержания жизни. Мы и ныне говорим с Иудеями: может ли Бог приготовить пищу в пустыне? (Пс. 77:19); и с апостолами Филиппом и Андреем: "им на двести динариев не довольно будет хлеба, чтобы каждому из них досталось хотя понемногу… Здесь есть у одного мальчика пять хлебов ячменных и две рыбки; но что это для такого множества?" (Иоан. 6:7–9). О маловерные мы люди! Отец небесный знает, что все это нам необходимо. Неужели же благость Божья теперь оскудела более, чем в прежние времена?
Господь не оставит тех, кто всё отдает ради Христа
Святому отшельнику Павлу, первому пустынножителю, ворон в продолжение шестидесяти лет приносил по половине хлеба; но когда пришел к нему Антоний Великий, то вороном принесен был целый хлеб.
Иоанн пустынножитель четырнадцать лет, в продолжение которых он никого из людей не видел, питался молоком самки оленя. Многие из пустынников имели и пищу и одежду от финикового дерева: оно служило для них и портным и хлебопеком.
В лето от Рождества Христова шестьсот пятьдесят третье Иудок, сын царя Британцев, отрекшись от царского престола, поступил в монахи, и сделался отшельником (пустынножителем). На острове, окруженном водой, он построил церковь и основал монастырь. Он был так щедролюбив к убогим, что когда однажды в монастыре оставался один только хлеб для трудящейся братии, он велел разделить и этот хлеб на четыре части, и отдать первую часть просящему — нищему. Этот нищий, меняя свою одежду, приходил в один день четыре раза просить подаяния, и получил все четыре части, так что ничего не осталось для прокормления братии. А потому один из них начал роптать и укорять игумена за его излишнее нищелюбие. Иудок, утешая его, велел ожидать помощи свыше. Спустя несколько часов приплыли под обитель четыре ладьи с полным грузом съестных припасов, которыми изобильно удовлетворилась голодавшая братия.
Справедливо выразился Августин: "думаешь ли, что тот, кто кормит Христа (т. е. нищих), не будет сам накормлен Христом"? Настоятель одного монастыря отпустил двух братий по делам обители. Когда путешествующих застиг вечер, они, истомленные трудом, изморенные голодом, и печальные, начали воздыхать о том, что пришли в убогое селение и, не имея там никаких знакомых, не смогут получить себе ни отдыха, ни подкрепления пищей. Некий незнакомец встретил их и спросил о причине печали, и когда они открыли ему свою невзгоду, сказал им: вы всё оставили ради Бога с величайшим на Него упованием, теперь же печалитесь, как лишенные всякой надежды. Бог насыщает скотов, неужели Он оставит сынов изнемочь от голода? Сказав это, сделался он невидим. Когда они вошли в город и совершили молитву в церкви, градоначальник пригласил их к себе на ужин. Но некто другой из обывателей подошел к ним, прося их к себе в дом. Третий, приступивши и видя двух спорящих, решил их спор тем, что первый, муж уважаемый всеми и почтенный, имеет в этом преимущество. Таким решением остались все довольны: все пошли к нему в дом и он всех обильно угостил.
Так и Христос некогда, по воскресении Своем, угостил Своих учеников, безуспешно трудившихся в ловле рыбы, сказав им: "придите обедайте," взяв хлеб и рыбу, дает и (Иоан. 21:12:13). Однако все подобные примеры не искореняют нашего маловерия: несмотря на все, что Бог посылает нам, мы ужасаемся оскудения, и если во всем не изобилуем до излишка, всегда печалимся. Безрассудные и мучительные мысли сокрушают нас печалью: где то, на что ты надеешься? На это Августин отвечает справедливо: надежда еще не достигла своего совершения: и яйцо есть зародыш, но еще оно не есть цыпленок.
Промысел Божий распространяется на все
Рассказывают об одном нищем, который осмотрев свою торбу, и увидев, что она полна кусков хлеба, собранного им у многих даятелей, говорит: теперь я благонадежен.
На этого нищего очень похожи мы сами — мы тогда только благонадежно уповаем на Бога, когда хранилища наши полны всяким добром, которого будет довольно для нас на многие годы. Не таков был святой Иоанн, патриарх Александрийский. Он потерпев огромнейшие убытки, когда буря морская уничтожила тринадцать церковных кораблей с пшеницей, которой на каждом корабле было по десять тысяч мер — возложил все упование свое на единого Бога, и в нем одном нашел себе величайшую отраду. Такую же и в то же время понесли потерю едва не половина Александрийских граждан, а потому все спасшиеся кораблеплаватели и все пассажиры собрались в Александрию, как в тихое пристанище.
Ко всем святой Иоанн послал тотчас же письмо для их утешения, в котором написал единственное для всех: "Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!" (Иов. 1:21). "Потерпите, дети, и ничего не бойтесь"! На другой день собралось у него много почетнейших граждан для успокоения его в скорби. Но он, предваряя их, возложил всю вину на себя говоря: "Бог предохранил меня от большого греха: не случись это, я превознесся бы умом, возгордился бы тем, что подаю многую милостыню бедным, и имел бы о себе высокое мнение, что я щедролюбив. А потому справедливо любящий Отец наказал тщеславного сына, чтобы он не превозносился. Бог милостиво нас увещевает, нанеся нам несколько ран, чтобы мы пришли в чувство и скорее бы обратились к Нему. Но Он есть тот же самый Бог, Который был и во время Иова, столь же всемогущий и столь же милосердный — Он не оставит нас." Этими словами преизбранный архиерей успокоил пришедших для его утешения. В скором времени Господь Бог многократно вознаградил Иоаннову потерю, и он подавал нищим обильнейшую милостыню. Иметь сомнение или малодушие в подобных случаях значит то же, что и утверждать: Бог или скуп или забывчив. Но такие суждения принадлежат нечестивцам, безбожникам и должны быть отрицаемы нами.
Пустынножитель Аматий, святой муж, был в свое время живым зеркалом, в которое обязаны всматриваться все, которые провидение Божье понимают неправильно, или отрицают Его и предают тайно хулению. Аматий, потрудясь тридцать лет в монастыре, удалился в пустыню, где на избранном им камне жил в великом воздержании. Один из братий монастыря через каждые три дня приносил ему часть хлеба и кружку воды — это было единственным его пропитанием. Такое воздержание не было приятно диаволу: и вот прилетел ворон, кружку с водой (корчагу) опрокинул ногами, а кусок хлеба схватил клювом и унес. Таким образом труженик лишен был трехдневного пропитания.
