Шри Раджниш - За пределами просветления
Фактически, Д.Г. Лоуренс признает: «Дитя мое, я такой же невежественный, как и ты. Простая разница в возрасте вовсе не означает, что я знаю, а ты не знаешь. Различие в возрасте — это не различие между невежеством и знанием».
Зелень деревьев — это часть тайны всего Существования. Вещи таковы, каковы они есть. Женщина есть женщина, мужчина есть мужчина. Роза есть роза; как бы вы ее ни называли, она все равно остается розой.
В том небольшом происшествии в саду скрыто нечто потрясающе прекрасное.
Задавайте вопросы, — но не из знания, ибо все это знание заимствовано, не обосновано, чистая чепуха.
Задавайте вопросы из вашего невежества.
Запомните, невежество ваше, гордитесь им.
Знание же не ваше. Как вы можете гордиться им?
И вопрос не должен прикрывать невежество. Вопрос должен привносить немного света, чтобы невежество исчезало.
Я не могу дать вам ответ, который был бы лучше, чем ответ Лоуренса; но я могу дать вам нечто иное, в отношении чего у Лоуренса не было никакого понимания.
Я могу дать вам пространство, безмолвие, в котором вы можете сами осознать тайну.
Задавайте вопросы, какими бы они ни были. Только помните: не спрашивайте из знания, спрашивайте из вашей собственной подлинной невежественности.
И, фактически, мои ответы не ответы. Мои ответы — убийцы, они просто убивают вопрос, они убирают вопрос, они не дают вам никакого ответа, за который можно было бы ухватиться.
И в этом разница между Учителем и школьным учителем: школьный учитель даст вам ответы, чтобы вы могли держаться за эти ответы и оставаться невежественными — красиво разукрашенными на поверхности, полные библиотеки ответов, но внутри, под поверхностью, бездонное невежество.
Настоящий учитель же просто убивает ваши вопросы.
Он не дает вам ответ, он убирает вопрос.
Если убрать все ваши вопросы...
Внимательно вслушайтесь в то, что я говорю...
Если убрать все ваши вопросы, ваше невежество обязано исчезнуть, и то, что остается, есть невинность.
А невинность — сама по себе свет.
В этой невинности вы не знаете никаких вопросов, никаких ответов, так как вся область вопросов и ответов оставлена позади. Она стала неуместной, вы превзошли ее.
Вы свободны от вопросов и свободны от ответов.
Это состояние есть просветление. И если вы достаточно отважны, вы можете даже выйти за его пределы.
Это даст вам все те прекрасные переживания, которые описывались мистиками прошлых веков: ваше сердце будет танцевать в экстазе, все ваше существо станет прекрасным рассветом... тысячи лотосов распустятся в вас.
Если вы захотите, вы можете устроить здесь свой дом.
В прошлом люди останавливались здесь, ведь где можно найти лучшее место? Гаутама Будда назвал это место «Лотосовым Раем».
Но если вы прирожденный искатель...
Вот что я предлагаю: отдохните немного, насладитесь всеми красотами просветления, но не оставайтесь в нем навсегда.
Двигайтесь дальше, ибо путешествие жизни нескончаемо и случится еще много такого, что абсолютно неописуемо.
Переживание просветления тоже не поддается описанию, но описывалось всеми, кто испытал его. Они все говорят, что оно не поддается описанию и тем не менее описывают его: изобилие света, изобилие радости, предел блаженства. Если это не описание, тогда что же такое описание?
Я говорю это в первый раз: на протяжении тысячелетий люди, которые становились просветленными, говорили, что просветление не может быть описано, и в то же время описывали его, воспевали его всю свою жизнь.
Но за пределами просветления вы входите в мир, который, безусловно, неописуем.
Ибо в просветлении вы все еще есть; если бы это было не так, то кто бы испытывал блаженство, кто бы видел свет? Кабир говорит: «... как будто взошли тысячи солнц». Кто видит это?
Просветление — это предельное переживание, но все же переживание и там есть переживающий.
При выходе за пределы просветления переживающего нет.
Вы растворились.
Раньше вы пытались растворить ваши проблемы, теперь растворяетесь вы — ибо экзистенциально вы и есть проблема. Ваша отдельность от Существования — это единственный вопрос, который надо решить.
Вы теряете ваши границы, вас больше нет. Кому испытывать переживание?
Вам требуется огромная отвага, чтобы отбросить эго для достижения просветления.
Вам потребуется в миллион раз больше отваги, чтобы отбросить себя самого для достижения запредельного, — а запредельное есть реальное.
Возлюбленный Бхагаван,
после нескольких лет пребывания рядом с Вами мне знакома связь учитель-ученик.
Не могли бы Вы дать характеристику связи ученик-ученик?
Такой вещи нет.
В прошлом ученики создавали организации. Вот что было их связью: «Мы — христиане», «Мы — мусульмане», «Мы принадлежим к одной религии, к одному вероисповеданию; и поскольку мы принадлежим к одному вероисповеданию, мы — братья и сестры. Мы будем жить ради нашей веры и умрем за нашу веру».
Все организации возникли из связей между учениками.
Фактически же, два ученика совершенно не связаны друг с другом.
Каждый ученик связан с учителем в своем индивидуальном качестве.
Учитель же может быть связан с миллионами учеников, но эта связь является личной, а не организационной.
Между учениками нет никакой связи.
Да, между ними есть определенное дружелюбие, определенная приязнь.
Я избегаю слова «связь», потому что оно предполагает нечто обязательное.
Я даже называю это не дружбой, а дружелюбием, потому что все они — попутчики, идущие по одной дороге, влюбленные в одного, учителя, но они связаны между собой только через учителя.
Они не связаны друг с другом непосредственно.
Самым злополучным явлением в прошлом было то, что ученики становились организованными, связанными между собой и все они были невежественными.
А невежественные люди могут только причинять неприятности, как ничто иное в мире. Все религии делали именно это.
Мои люди связаны со мной индивидуально. И поскольку они находятся на одном и том же пути, они, разумеется, знакомятся друг с другом. Возникает дружелюбие, атмосфера приязни, но я не хочу называть это какой-то связью.
Мы слишком много страдали из-за того, что ученики становились непосредственно связанными друг с другом, создавали религии, секты, культы, а затем дрались. Они не могут делать ничего другого.
Запомните, что со мной, по крайней мере, вы никоим образом не связаны друг с другом.
Только текучее дружелюбие, но не крепкая дружба, — этого достаточно, и в этом гораздо больше красоты и нет никакой возможности причинить вред человечеству в будущем.
Возлюбленный Бхагаван,
с тех пор как я здесь, я разрываюсь между желанием задать Вам вопрос — желанием раскрыть себя — и стремлением любой ценой избежать этого. У меня такое чувство, как будто я уже годы торчу в этом положении.
Что это за страх, Бхагаван?
Есть только один основной страх.
Все остальные маленькие страхи являются побочными продуктами одного основного страха, который каждое человеческое существо несет в себе.
Это страх потерять себя. Будь то в смерти, будь то в любви, но страх один и тот же: вы боитесь потерять себя.
И самое странное то, что боятся потерять себя только те люди, которые не обладают собой. Те же, кто обладает собой, не боятся.
Поэтому это действительно вопрос разоблачения.
Вам нечего терять; вы просто верите, что вам есть что терять.
Как-то я ехал в поезде с Муллой Насреддином... и появился контролер. Я показал ему мой билет, а Мулла стал искать свой. Он открыл один чемодан, затем другой, проверил все свои карманы — пиджак, брюки, рубашка, — но я заметил, что он намеренно пропускает один карман.
Даже контролер, глядя на него, сказал: «Не волнуйтесь. Вы известный человек. Не может быть, чтобы вы ехали без билета; он, должно быть, где-то у вас лежит. У вас столько багажа. Скоро я буду делать второй обход. К тому времени вы, наверное, найдете его».
Он ушел, а Мулла все потел и искал свой билет.
Я сказал: «Мулла, я могу видеть только одно: ты ищешь повсюду, но не заглядываешь в один карман».
Он сказал: «Даже не поднимай этот вопрос, ведь я и так уже в такой беде».
Но я сказал: «А какое отношение к этой беде имеет этот карман?»
