Герхард Хазел - Божественная инспирация и канон Библии
«Тора», которая рассматривается как труд Моисея, была обнародована такими царями, как Иосафат (2 Пар. 17:7—9), Езекия (2 Пар. 31:21), Иосия (4 Цар. 22:8; 2 Пар. 34:16ff), и такими национальными лидерами, как Ездра и Неемия (Неем. 8:2—8)[86].
Очевидно, что «святость» Торы связывается с ее «составлением под Божественной инспирацией»[87].
Разделы Пророков и Псалтирь также написаны под «Божественной инспирацией»[88]. Таким образом, за этими писаниями закрепилось признание их «святости», что позволило причислить их к «Священным писаниям»[89]. Историческая литература и литература Премудрости также провозглашают свою инспирированность[90].
Родовые и племенные объединения вместе с религиозными и национальными общинами в ветхозаветные времена получали подобную инспирированную литературу в свое распоряжение, способствуя причислению ее к авторитетной и канонической литературе[91].
Талмон заключает, что канон еврейского Писания был завершен в ранний эллинистический период в середине II столетия до Р. X.92.
Очевидно, что Талмон соглашается с Леймоном относительно закрытия канона и указывает, что позднейшие раввинские дискуссии в Ямне касались Аггады, а не Галахи. Обсуждения в Ямне касались области схоластики и никак не были связаны с закрытием канона. Канон был уже закрыт ко времени проведения данных дискуссий[93].
Дэвид Н. Фридман. Дэвид Ноел Фридман, ученый, заслуживший высокое международное признание, которого называют «одним из последних великих библейских систематизаторов»[94], в своем эссе, опубликованном в 1976 году (независимо от выводов, к которым пришел Лейман), бросает вызов научному миру, доказывая, что Закон и ранние Пророки (исторические книги Ветхого Завета) оформились, образовав литературное единство, которое получило канонический статус, около 550 г. до Р. X.
«Вторая редакция» канона, которая включала в себя Поздних Пророков, т. е. собственно пророческие книги Библии, появилась приблизительно в 500 г. до Р. X. Агиографы (Писания) добавлялись к имеющемуся канону постепенно. И так как предполагаемая дата последней редакции Книги Даниила — 165 г. до Р. X., следовательно, и канон был закрыт в то же время[95].
В 1993 году Фридман высказал мнение, что книгами Ездры и Неемии завершался канон «всей Библии» в ее окончательной форме, «всей, за исключением Даниила»[96]. Над разработкой этой темы ученый продолжает трудиться сейчас.
Роджер Беквиз. Роджер Беквиз, преподаватель Оксфордского университета, завершил в 1985 году самый большой труд, посвященный канону Ветхого Завета, из всех опубликованных в нашем столетии. Беквиз почти во всем согласен с Лейманом относительно закрытия канона. По мнению ученого, что Иуда Маккавей окончательно собрал Писания вместе в 164 г. до Р. X., и в это же самое время книги Есфирь и Даниила были включены в канон[97]. Таким образом, ветхозаветный канон был закрыт к 164 г. до Р. X.[98]. Однако Беквиз считает, что прочие части канона были канонизированы гораздо ранее.
Мередит Г. Клайн. Мередит Г. Клайн, следуя новым открытиям древних ближневосточных документов, утверждает, что имела место непрерывная канонизация от времени Моисея и вплоть до конца написания ветхозаветних книг. Он доказывает Божественное происхождение библейских книг, основываясь на Божественной инспирации, которая служит гарантом авторитета и верности передачи текста как Слова Божия[99]. Он утверждает, что «происхождение ветхозаветного канона совпадало с основанием царства Израильского во время заключения Синайского завета»[100]. Именно завет, данный Богом на Синае, «формально установивший в Израиле теократию, стал ростком структуры Писаний, полностью основанной на завете, которая и составила ветхозаветный канон»[101].
Для Клайна утверждения Нового Завета «о своем Божественном авторстве» означают, что его нужно «понимать как слово могущественного Бога Нового завета…»[102]. «И, таким образом, те люди, которые стали авторами новозаветных книг, получив от Господа право говорить Его слово, должны рассматриваться как Его «служители Нового Завета» (2 Кор. 3:6)»[103]. Он заключает: «Так как Библия — это Ветхий Завет и Новый и так как канон проистекает из библейского типа, построенного на Завете, каноничность является внутренне присущей библейским книгам уже по самой форме Писания — форме Ветхого и Нового Завета»[104]. Таким образом, канон для Клайна лежит в Писании как Слове Божием Завета; каноничность не обосновывается внешними для библейских книг факторами.
Роберт И. Васхольц. Дополнением к тому, что было отмечено Клайном, можно считать труд Роберта И. Васхольца «Ветхозаветный канон в ветхозаветной Церкви» (1990). Он указывает на «внутренние причины для канонизации Ветхого Завета»[105]. Васхольц считает, что каноничность ВЗ основывается на подчеркиваемом и часто повторяющемся утверждении, что «это есть Слово Господне»[106]. «На протяжении всего ВЗ постоянно подчеркивается, что каноничность покоится на авторитете Моисея, и именно здесь мы должны искать причины канонизации»[107].
Васхольц высказывает «позицию, согласно которой основанием для принятия Писаний в качестве авторитетных, т. е. канонических, должно служить признание современных их появлению свидетелей, видевших Божье одобрение авторам Писания»[108]. Таким образом, Васхольц проводит границу между внутренней природой каноничности, которая, как уже говорилось, содержится в ВЗ в виде «слов Господних», и принятием этой каноничности общиной верующих.
Аспект подтверждения извне того, что является по своей внутренней природе каноническим, Васхольц обосновывает Божественным провозглашением «Божьего одобрения авторам», свидетелями которого были современники. Это означает, что каноничность основывается как на происхождении этих книг от Бога, так и на «признании» общины, современной появлению этих книг, которой Бог даровал сверхъестественную способность распознавать и подтверждать их.
Случай с Моисеем, который написал Пятикнижие, служит примером Божьего «одобрения» автору[109]. Израильтяне были очевидцами того, что совершил Бог через Моисея.
Какова же картина в случаях с пророками и авторами библейских книг после Моисея? Васхольц отмечает, что «ВЗ подтверждает исполнившиеся предсказания как признак каноничности…»[110]. Предсказания пророков, касающиеся небольшого промежутка времени, исполнялись Богом для того, чтобы «уверить наблюдателей в том, что Бог свершит то, что Он обещал [в пророчествах, касающихся длительных промежутков времени, также записанных авторами библейских книг]»[111]. Исполнение предсказания имело своей целью «доказать, что оно было сделано истинным пророком, и что ветхозаветная общность признает это.»[112]. Следствием исполнения предсказаний было то, что «труд или труды пророка… признавались и сохранялись. Для пророка это был единственно возможный путь подтвердить свое призвание свыше. Пророк заявлял о себе пророчествами, касающимися короткого периода времени, и знамениямидля своих современникам»[113].
Книги Царств содержат в себе множество краткосрочных пророчеств и свидетельств об их исполнении[114]. Подобная схема: «пророчество — исполнение», показывает убедительные факты «для определения каноничности»[115]. Точно так же с 1-й и 2-й Книгами Паралипоменон. Васхольц заключает, что «Ветхий Завет содержит в себе писания пророков, чей авторитет был публично признан современниками, эти пророки описывают историю израильских царей, и они были современниками тех царей, о которых писали»[116].
Предсказания пророческих книг, таких, как Книга Исаии, Книга Иеремии и др., функционируют на той же основе самоудостоверения[117]. «Предсказание было своего рода проверкой на каноничность, как это и должно было быть; и лавина фактов в ВЗ показывает, что так оно и было»[118]. Васхольц в своей работе стремится показать, что Ветхий Завет дает нам не только внутренние подтверждения своей каноничности, которые связаны с его происхождением как «слова Господня», но также содержит и внутренние критерии принятия и признания обществом. По этим критериям письменные труды пророков признавались авторитетными и каноническими.
Все вышеназванные исследователи единодушны в том, что закрытие канона ВЗ произошло задолго до начала новозаветного периода. Лейман, Талмон, а также, в какой-то степени, Клайн и Васхольц согласны с тем, что каноничность была производной внутреннего качества инспирированных библейских книг. Беквиз не оспаривает эти выводы, а лишь рассматривает несколько другие аспекты. Различные по своему укладу общества, в которых ветхозаветные книги функционировали в качестве канонических, также признавали за ними этот статус (Клайн, Васхольц) или приписывали авторитет используемым книгам (Лайман, Талмон). Будет справедливо заключить, что общины верующих, в особенности, современные инспирированным авторам Библии, признавали внутренние качества этих Писаний в качестве священных в силу их инспирированного характера.
