Архимандрит Августин (Никитин) - Храмы Невского проспекта. Из истории инославных и православной общин Петербурга
В один из воскресных дней у Казанского собора сошлись люди. В руках у некоторых – зажженные свечи. То тут, то там раздавались призывы «почтить память жертв политического террора»… Вот строки из милицейской сводки: «30 октября 1988 года около 15 часов у Казанского собора группа в 150 человек из неформальных объединений «Демократический союз», «Демократическое движение», «Демократизация профсоюзов» пыталась провести неразрешенную демонстрацию под девизом «Памяти жертв политического террора в СССР». Поминались «жертвы политического террора в СССР» с 1917 по 1988 г. В речах выступавших звучала мысль о том, что основной тормоз демократизации в СССР – партия коммунистов, узурпировавшая власть и держащая народ в жестких рамках тоталитаризма. Члены «Демократического союза» разъясняли, что «ДС» – политическая партия, выступающая за парламентскую демократию, многопартийную систему, полную и безоговорочную реализацию демократических свобод, независимо от их целей… У Казанского чтили память и белых, и красных потому, что «ДС» против любого террора как метода борьбы.
На приказы сотрудников милиции разойтись участники демонстрации не реагировали, и тогда ораторов стали задерживать. Цитируем уже упоминавшуюся сводку: «…После доставления правонарушителей в 27-е отделение милиции оставшаяся группа пыталась блокировать Куйбышевское РУВД. При этом скандировали: „Свободу задержанным! Гласность судебному разбирательству!“». Всего в тот день у Казанского собора были задержаны 32 человека, еще 12 – возле отделения милиции. Стремясь запугать сторонников демократизации, власти прибегли к репрессивным мерам. На одного из участников акции «поминовения-неповиновения» было заведено уголовное дело по небезызвестной ст. 191 прим., трое осуждены по ст. 166 на сроки от семи до десяти суток, двенадцать оштрафованы на суммы от 10 до 200 руб.
Подобный митинг на площади у Казанского собора проведен в марте 1989 г. Несмотря на то что представители «Демократического союза» подали заявку заблаговременно, разрешения от Ленгорисполкома не последовало. Тем не менее, «ДС» попытался провести здесь митинг «по обсуждению предвыборных платформ кандидатов в народные депутаты, выдвинутых избирателями Ленинграда».
У памятника М.И. Кутузову развернули лозунг: «КПСС: среди населения – 6, 7 процента, среди кандидатов в депутаты – 85 процентов». Цифра – верная, взята из сообщения Центральной избирательной комиссии. Разворачивается трехцветный старый русский флаг. «Впервые за семьдесят лет над этой площадью реет наше национальное знамя!» – провозглашает оратор. Через 20 минут ораторов снимают с постамента. Цепи милиционеров постепенно оттесняют толпу. Но еще долго возле Казанского собора стоят блюстители порядка, и долго еще собираются спорящие группки – и никто их уже не разгоняет…[921]
Постепенно многие стали освобождаться от духовного беспамятства, обретать самих себя, преобразив через призму христианства все обстоятельства нового времени. И весьма символично, что мысль о возрождении богослужений в Казанском соборе была высказана на страницах газеты «Ленинградская правда», являвшейся органом Ленинградской организации КПСС. «Мы столько десятилетий попирали собственные святыни, что оказались на краю пропасти, дальше которого – безысходность и пустота. Сегодня мы это поняли и заговорили наконец о нравственном возрождении народа, – писал учитель-словесник из Ростова. – Мне кажется, что если когда-нибудь возрожденный Казанский собор вновь огласится волшебными звуками церковных песнопений, это будет еще одной победой на пути возвращения обществу утраченной духовности и чувства причастности к великому историческому прошлому»[922].
В августе 1990 г. зарегистрирована община Казанского собора, в здании которого по-прежнему располагался Музей истории религии и атеизма. Правда, в 1989 г. последнее слово из названия убрали, но по существу музей представлял собой атеистический придаток Института марксизма-ленинизма, Академии общественных наук при ЦК КПСС, Высшей партийной школы при ЦК КПСС – последних заповедников идеологии «вечно живого и всепобеждаюшего учения», призрак которого был выброшен жизнью на свалку истории. Вскоре исчезла и надпись на фронтоне перед входом в храм, а в местной печати промелькнуло сообщение, что купол храма «получит свое прежнее архитектурное завершение», то есть крест.
Вот что писал об этом артист АБДТ Андрей Толубеев:
«Меня давно смущает искусственно созданная архитектурная и духовная незавершенность купола Владимирской церкви, Казанского собора. Собор не должен и не может быть без креста. Любой, а этот тем более. Кстати, а вернее некстати, таких нелепостей в Ленинграде в виде громоотводов много…
Может быть, в качестве компромисса оставить в Казанском соборе музей религии, а для атеизма подготовить другое помещение?.. Экспозицию такого музея историй религии (как части мировой культуры) могли бы составить ученые, занимающиеся исследованием духовного наследия человечества, при помощи ленинградских духовных лиц, святых отцов Духовной Академии и Лавры.
Если это предложение покажется кому-то малореальным и не заслуживающим внимания, то уж не мною высказанное – Музей Отечественной войны 1812 года, думается, тоже должен находиться под сенью креста. Русский солдат все-таки шел на подвиг во имя Отечества, помолясь. И память об этом не противоречила бы духу прошедшего времени и, надеюсь, сегодняшнего. К тому же в Казанском находится прах Кутузова, который не был атеистом. Простим их причастность к Богу, если уж взяли на себя право казнить и миловать»[923].
В январе 1989 г. под сводами Казанского собора проведен торжественный акт, посвященный очередной годовщине освобождения Отечества в войне 1812 г. Когда-то давно в Петербурге сложилась такая традиция – каждый год проводить здесь торжественную службу в память о том, как в конце декабря 1812 г. наполеоновские войска отбросили за реку Березину.
Радение о славе Отечества, чествование героев, «покрытых славою чудесного похода и вечной памятью двенадцатого года», ощущение неразрывной связи с родной историей, с нашими корнями – все это было сутью той традиции, утраченной, к сожалению, со временем.
Вот как проходило это торжество.
«Звучат стихи Пушкина, Лермонтова, Федора Глинки, Цветаевой в исполнении ленинградских артистов. Возвышенно и чисто звучит музыка – Камерный хор Ленинградского музыкального общества под руководством Н. Корнева. А рядом торжественно несут почетный караул у могилы М.И. Кутузова курсанты военных училищ, суворовцы…
Шесть знамен и шесть связок ключей и сейчас в соборе – у того места, где 13 июня 1813 года был похоронен великий русский полководец. Торжественный акт „И вечной памятью двенадцатого года“ закончился возложением венков к могиле М.И. Кутузова»[924].
Возрождение общины
Первым настоятелем возрожденной общины Казанского собора в 1990 г., по благословению митрополита Ленинградского и Ладожского Иоанна, стал тогдашний преподаватель Ленинградской Духовной Академии игумен Сергий (Кузьмин). И в том же 1990 г. в Казанском соборе совершили первые праздничные богослужения. Правда, они носили единичный характер и проводились при активном «неудовольствии» музейной администрации. Вероятно это стало возможно только в тогдашнем перестроечном «Зазеркалье»: духовенство, прибывшее в храм со своим облачением, богослужебной утварью, переносным престолом, оказалось перед закрытыми дверьми служебного входа Казанского собора, ключ от которых «потерян», а администрация по этому вопросу «не в курсе». С горечью писал тогда один из журналистов на страницах «Вечернего Ленинграда»: «Очевидно, для вящей славы Православия сохранена в соборе часть нынешней экспозиции, устроенной, как уверяет дирекция, в православно-познавательном духе. В нее введены и „живые экспонаты“ – настоящий священник и молящиеся христиане»[925].
Еще осенью 1990 г. решением президиума Ленсовета создана рабочая группа по передаче Казанского собора Ленинградской митрополии. Несколько месяцев она бездействовала. Тем временем музей настойчиво проводил идею совместного существования с церковью. А священнослужители столь же настойчиво пытались объяснить, что установленный музеем «лимит» на проведение не более 12 служб в год – нонсенс.
«Когда музей существует при храме, это еще куда ни шло, – считал назначенный митрополитом настоятель Казанского собора игумен Сергий (Кузьмин). – Но когда храм вынужден проводить своеобразные „гастроли“ в музее, это для нас неприемлемо. Мы согласны на то, чтобы музейные работники хранили у нас фонды. Согласны даже на сохранение экспозиции православного культа. В небогослужебное время могут проводиться экскурсии. И все-таки собору необходимо вернуть его изначальное предназначение».
Отец Сергий был убежден: аргументы о том, что у Ленинградской митрополии не найдется средств для содержания великолепного памятника истории и архитектуры, – отговорки. С ними нельзя считаться уже хотя бы потому, что государство, якобы охраняющее памятник, не смогло уберечь его от грибка, появившегося из-за скверной вентиляции, от других очень тревожных признаков разрушения.
