Джордан Омэнн - Христианская духовность в католической традиции
Глава 9 Духовность нового времени
Эпоха, обозначенная в заголовке этой главы, охватывает период с семнадцатого до девятнадцатого века и фокусируется главным образом на Франции. Несмотря на то, что духовность нового времени, за исключением итальянской, сохраняет некий эмоциональный оттенок учения св. Франциска Сальского, салезианское влияние не было доминирующим. Духовность же, сформированная благодаря французской школе, отличалась прежде всего христоцентричностью и прочно уходила корнями в христологию св. Павла и богословие ев Августина.
"Мы могли бы ожидать, что в этот период будут созданы богословские шедевры, — говорит Флоран, — но, перечислив Распятие Иисуса Шардона, Проповеди Боссюэ, Медитации[CIV] Мальбранша, мы практически назовем их все. Мысли[CV] Паскаля представляют собой не более, чем груду неуложенных поленьев"[554] И все-таки христоцентрическая духовность французской школы, распространилась настолько широко, что по всем практическим соображениям католическую духовность нового времени можно было бы трактовать как духовность французского направления. Это становится особенно очевидным, когда мы рассматриваем всестороннее влияние французской культуры и религии, на весь мир, особенно в восемнадцатом — девятнадцатом веках.
Чтобы оценить сильные и слабые стороны, ортодоксальность и заблуждения французской школы мистики, необходимо, немного вернувшись назад, выяснить ее истоки и проследить путь ее развития.
ИСТОКИ ФРАНЦУЗСКОЙ ДУХОВНОСТИ
Франция шестнадцатого века была ареной напряженной религиозной деятельности, направленной главным образом на борьбу с протестантами, хотя жизнь внутри Церкви никак не назовешь кипучей. Постановления Тридентского Собора большей частью превратились в мертвую букву; король являлся абсолютным хозяином всей церковной собственности; епископы обмирщились, духовенство было невежественным и безнравственным, монашество находилось в крайнем упадке. Борьба с протестантами являлась практически единственным сдерживающим и объединяющим фактором.
Первый толчок к реальной реформе церковной жизни нужно отнести к заслугам капуцинов (появившихся во Франции в 1573 г.), монахинь-кармелигок (распространявших благодаря Анне Иисуса испанское духовное учение), иезуитов (обосновавшихся во Франции в 1553 г.), профессоров Сорбонны и картузианцев.
Капуцин Бенедикт Кэнфелд (1562–1610; урожденный Уильям Фич, Эссекс /Англия/; обращенный из пуритан) сыграл особо важную роль как предтеча французской школы духовности. Его трактат Rugle de perfection выдержал двадцать пять изданий; был переведен как на латынь, так и на все европейские языки. Тема его работы — необходимость умерщвления собственного "я" и полной отдачи себя Богу. Источники его учения внушают почтение: Псевдо-Дионисий, Херп, св. Бонавентура, Хуго Балмский, Альфонс Мадридский, Istitutions Псевдо-Таулера, Рейсбрук, Theologie Germanica, Блозий, св. Екатерина Генуэзская, Облако неведения и Уолтер Хилтон.
Другой капуцин Иосиф Тремблей (1577–1638) написал работу Introduction а la vie spirituelle par une facile methode d'oraison, являющуюся переложением Упражнений св. Игнатия в духе францисканцев и предназчавшуюся для введения в их практику. После присоединения в 1613 г. кардинала Ришелье Тремблей был известен как "серый кардинал".
Однако начинается французская школа духовности с Берюлля,[CVI] несмотря на то, что он в некоторой степени находился под влиянием так называемой "абстрактной" школы Бенедикта Кэнфелда, дома Бокузена Картузианца и нескольких капуцинов, принадлежащих мистическим течениям.[555]Возможность спокойного и объективного изучения работ Пьера де Берюлля появилась лишь в относительно недавнее время. На протяжении всей своей жизни (1575–1629) он вызывал враждебность у кармелитов, иезуитов и у кардинала ришелье. После смерти Берюлля разные авторы давали ему весьма противоречивые оценки: его либо превозносили за оригинальность (Бремон), либо воспринимали как слабого пересказчика мистики св. Игнатия (Поттье).[556]
Берюлля тянуло к Богу и всему божественному с ранних лет. Начальное образование он получил у иезуитов; прошел Упражнения для определения своего призвания, затем учился в Сорбонне и, наконец, был рукоположен в епархиального священника. Он был знаком со св. Франциском Сальским (очень высоко отзывавшемся о Берюлле) и способствовал привлечению во Францию кармелиток из Испании, став впоследствии их духовными наставником. Его духовное учение связано с прочитанными им работами св. Франциска Сальского, св. Игнатия и св. Терезы Авильской (ее работы он читал, стоя на коленях), но особенно он почитал учение св. Августина и Отцов Церкви. Поначалу он также находился под влиянием Херпа и Рейсбрука, но в систематическом богословии он придерживался учения св. Фомы Аквинского. Некоторые авторы находят в доктрине Берюлля в связи с ее христоцентричностью отголоски учения св. Гертруды и Лудольфа Картузианца.[557]
Первой опубликованной Берюллем работой была Brief discours de l'abnegation interieure (Париж, 1597), свидетельствующая о том, что на начальном этапе мысль Берюлля развивалась в направлении абстрактной школы. Возможно, работа была адаптированным переводом на французский с итальянского трактата Breve compendio de la perfezzione, написанного Изабеллой Беллинзага при содействии иезуита Ахилло Галльарди. Как видно из названия, Берюлль трактует самоотречение как необходимое условие для абсолютной покорности Богу.
Первое — крайне низкая оценка всего тварного и себя прежде всего, достигаемая частым размышлением о первоосновах и ежедневным переживанием своей ущербности и ничтожности… Второе — высокие представления о Боге, достигаемые не благодаря глубокому проникновению в свойства божественности, вовсе необязательному и доступному лишь немногим, а благодаря абсолютному подчинению себя Богу ради проявления глубочайшей к Нему любви и ради предоставления Ему всей полноты власти над нами и над всем имеющим к нам отношение, отрешаясь от всякой личной заинтересованности.[558]
Несколько событий, произошедших в жизни Берюлля, заставили его порвать с абстрактной школой и с чрезмерным вниманием к идее самоотречения; он обратился к духовной доктрине, основу которой составляло положительное самопроявление или приверженность Христу. Во-первых, в 1602 г. картузианец Бокузен перевел на французский Perla evangelica (неизвестного голландского автора), а поскольку в это время Бокузен был духовным наставником Берюлля, то последний несомненно был знаком с этим трактатом, о чем свидетельствует работа Берюлля Trois discours de controverse (1609), совпадающая с Perla evangelica и по словарю, и по стилю, и по доктрине,[559] в высшей степени христоцентричной.
Во-вторых, в 1602 г. Берюлль, совершая под руководством отца Маггио Упражнения св. Игнатия, пережил сильное потрясение самоуничижением Христа.
Размышляя о Воплощении Иисуса Христа, в глубине души я во всей полноте осознал высшую благость вечного Слова, которое, являясь Самим Богом, несказанно возвышается над всей тварью и, однако, снизойдя до самоумаления, унизилось до того, что возвело на Свой трон чудовищно грешное и жалкое естество, с которым Само пожелало соединиться в союзе столь тесном, равного которому ни по величию, ни по сокровенности отыскать невозможно. А поскольку в Воплощении заложено наше спасение, то я всем существом своим понял ту громадную меру уничижения, которой надлежит подвергнуть себя каждому, положившему потрудиться во спасение своей души, ибо Сын Божий унизился, дабы начать его в тайне Воплощения уничижением и унижением Своей Божественной и вечной Личности.[560]
В-третьих, благодаря тесным контактам с монахинями-кармелитками, общины которых Берюлль впервые основал во Франции, став впоследствии их духовным наставником, и благодаря знакомству с работами св. Терезы Авильской он пришел к убеждению о центральном месте Христа в духовной жизни. Именно в это время Берюлль открыл для себя также работы Иоанна Авильского и Луис Леонского, доктрины которых отличались христоцентричностью.
Наконец, споры Берюлля с протестантами, послужившие причиной написания работы Trois discours de controverse, вынудили его вернуться сначала к патриотическим источникам, христоцентрическую доктрину которых он воспринял, а затем — к св. Павлу и св. Иоанну. Так постепенно и тщательно формировалось учение Берюлля, нашедшее завершение в основании Оратория Иисуса (1611) под покровительством Христа Первосвященника.
