Рудольф Штайнер - Очерк Тайноведения
Кто, однако, усвоит себе правильную настроенность напротив упражненья обучения, тот будет в таком упражненьи все больше иметь нечто, что он любит ради него самого. Тогда, однако, он знает, что он через упражненье само стоит в Духовно-Душевном мире и ждет в терпении и смирении того, что получится дальше. Такая настроенность в Духовном ученике может лучше всего прийти к сознанию в следующих словах: Я желаю сделать все, что соразмерно мне как упражнения, и я знаю, что в соответствующее время ко мне придет столько, сколько мне важно. Я не требую это нетерпеливо; делаю себя, однако, всегда готовым, чтобы принять это". Против этого непозволительно также возразить: Духовный ученик должен, итак, бродить во тьме в течение возможно неизмеримо долгого времени; ибо то, что он есть в своем упражнении на верном пути, может показаться ему только когда успех есть здесь". Одако это не есть так, что только успех может принести распознание правильности упражнения. Если ученик ставит себя правильно к упражнению, тогда дает ему удовлетворение, которое он имеет через само упражненье, ясность, что он делает нечто правильное, не только успех. Правильно упражняться в области Духовного обучения, связывает себя именно с удовлетворением, которое есть не голое удовлетворение, но познание. Именно познание: я делаю нечто, о чем я вижу, что оно несет меня вперед в правильной линии. Каждый Духовный ученик может такое познание иметь в любой момент, если только он утонченно внимателен своим переживаниям. Если он это внимание не применяет, тогда он именно проходит мимо переживаний, как некий погруженный в мысли пешеход, который не видит деревьев по обеим сторонам пути, хотя он их увидел бы, если он направил бы на них внимательный взгляд. - Полностью не желательно, что наступление другого результата, чем есть тот, который всегда получается в упражненьи, будет ускорен. Ибо это легко могло бы быть только самой малой частью того, что собственно должно было бы наступить. В отношении Духовного развития часто некий частичный успех есть основание сильной задержки полного успеха. Движение среди таких форм Духовной жизни, как они соответствуют частичному успеху, притупляет влияния сил, которые ведут к более высоким пунктам развития. И выигрыш, который достигают через то, что все же заглянули в Духовный мир", есть только кажущийся; ибо такое "заглядывание" может доставлять не истину, но только обманчивые образы.
*
Духовно-Душевные органы, цветки лотоса, образуют себя так, что они сверх-чувственному познанию у находящегося в Духовном обучении человека, являются как бы вблизи определенных физических телесных органов. Из ряда этих Душевных органов могут быть названы: таковой, что будет прочувствован как бы в близи середины между бровей (Augenbrauenmitte) (так называемый двух-лепестковый цветок лотоса), таковой в области гортани (Kehlkopfes) (шестнадцати-лепестковый цветок лотоса), третий в области сердца (Herzgegend) (двенадцати-лепестковый цветок лотоса), четвертый в области поджелудочной ямки (Magengrube). Другие такие органы являются в близи других физических частей тела. (Именования двух-" или шестнадцати-лепестковый" могут быть использованы, потому что затронутые органы позволяют сравнить себя с цветками с соответствующим числом лепестков.)
Цветки лотоса будут осознаваться у астрального тела. В пункте времени, в котором развили один или другой, знают также, что их имеют. Чувствуют, что могут обслуживать себя ими и что через их использование действительно вступают в высший Мир. Впечатления, которые получают от этого Мира, равны в некотором отношении еще таковым физически-чувственного. Кто познает имагинативно, будет способен так говорить о новом высшем Мире, что он впечатления описывает как восприятия тепла или холода, восприятия звука или слова, действия света или цвета. Ибо как таковые он переживает их. Он однако осознает, что эти восприятия в имагинативном Мире выражают нечто другое, чем в мире чувственно-действительном. Он познает, что позади них стоят не физически-вещественные причины, но Душевно-Духовные. Когда он имеет нечто, как некое тепловое впечатление, то приписывает он его, например, не куску горячего железа, но рассматривает его как истечение из Душевного процесса, как он его дотоле знал только в своей Душевной внутренней жизни. Он знает, что позади имагинативных восприятий стоят Душевные и Духовные вещи и процессы, как позади физических восприятий вещественно-физические существа и факты. - К этому сходству имагинативного с физическим миром приходит однако значимое различие вдобавок. Нечто имеется в физическом мире, что в имагинативном выступает полностью по-другому. В таковом можно наблюдать непрерывное становление и прехождение вещей, смену рождения и смерти. В имагинативном Мире вступает на место этого явления продолжающееся превращение одного в другое. Видят, например, в физическом мире преходит некое растение. В имагинативном показывает себя в той же мере, в которой растение увядает, становление другого образования, которое физически не воспринимется и в которое постепенно превращает себя преходящее растение. Когда теперь растение исчезло, то есть это образование на его месте здесь полностью развившееся. Рождение и смерть есть представления, которые в имагинативном Мире теряют свое значение. На их место вступает понятие превращения одного в другое. - Потому что это есть так, поэтому будут для имагинативного познания доступны те истины о существе человека, которые были сообщены в этой книге в главе Сущность человечества". Для физически-чувственного восприятия есть только процессы физического тела воспринимаемы. Они разыгрываются в области рождения и смерти". Другие члены человеческой природы: жизненное тело, чувственное тело и Я" стоят под законом превращения и их восприятие раскрывает себя имагинативному познанию. Кто дошел до такового, воспринимает, как из физического тела как бы высвобождает себя то, что с умиранием продолжает жить дальше в другом роде бытия.
Развитие, теперь однако, не остается стоять внутри имагинативного Мира. Человек, который желал бы остаться стоять в нем, воспринимал бы, именно, находящихся в превращении существ; но он не смог бы истолковывать процессы превращения; он не мог бы ориентировать себя во вновь завоеванном Мире. Имагинативный Мир есть неспокойная область. Повсюду есть только подвижность и превращение в нем; нигде есть пункты покоя. - К таким пунктам покоя человек достигает только, когда он над-развивает себя за ступень имагинативного познания к тому, что может быть названо познание через инспирацию". - Не является необходимым, чтобы тот, кто ищет познания сверх-чувственного Мира, развивал себя примерно так, что он сначала усвоил бы в полной мере имагинативное познавание и затем лишь продвигался бы к инспирации". Его упражнения могут быть устроены так, что рядом одно с другим идет то, что ведет к имагинации и то, что ведет к инспирации. Он затем, после соответствующего времени, вступит в высший Мир, в котором он не только воспринимает, но в котором он может также ориентировать себя, который он понимает так, чтобы истолковывать. Продвижение будет как правило все-таки сделано так, что сначала Духовному ученику представляют себя некоторые явления имагинативного Мира и после некоторого времени, он получает в себе ощущение: Теперь начинаю я также ориентироваться. - Однако еще Мир инспирации есть нечто полностью новое напротив такового голой имагинации. Через эту воспринимают превращение одного процесса в другой, через ту учаться узнавать внутренние качества существ, которые себя превращают. Через имагинацию познают Душевное внешне-проявление существ; через инспирацию проникают в их Духовное Внутреннее. Познают прежде всего множественность Духовных существ и об отношениях одного к другому. С множественностью различных существ имеют дело также в физически-чувственном мире; в Мире инспирации есть эта множественность, однако, другого характера. Здесь есть каждое существо в полностью определенных отношениях к другим, не как в физическом мире через внешнее воздействие на таковые, но через свою внутреннюю сотворенность (Beschaffenheit). Когда воспринимают некое существо в инспиративном Мире, то показывает себя не некое внешнее воздействие на другое существо, которое позволило бы сравнить себя с действием одного физического существа на другое, но существует некое отношение одного к другому через внутрениюю устроенность обоих существ. Сравнить позволяет себя это отношение с таковым в физическом мире, если выбирают к этому отношение отдельных звуков или букв некого слова к друг другу. Если имеют перед собой слово, Mensch (меншь) человек", то оно воздействует через совместное созвучие звуков M-e-n-sch" (м-е-н-шь). Не происходит ни некое столкновение или ни еще некое внешнее воздействие, например, от М" к Е", но оба звука действуют совместно и, именно, внутри целого, через свою внутреннюю устроенность. Поэтому наблюдение в Мире инспирации позволяет сравнить себя только с чтением; и существа в таком Мире действуют на наблюдателя как письменные знаки, которые он должен научиться узнавать и чьи взаимосвязи должны для него разоблачиться как некое сверх-чувственное писание. Духовная наука может отсюда познание через инспирацию сравнительным образом также назвать чтение сокровенного писания".
