Нина Павлова - Красная пасха
Тропарь, глас 5.
Неиследимы пути души твоея, непостижимы тайны сердца твоего, преподобие отче Нектарие, но яко лучи пресветлыя словеса твоя благовествуют нам Царствие Божие, еже и внутрь себе сокрыл еси. Темже Христа Бога моли спасти и просветити души наша.
Тропарь, глас 4.
Воине доблественный и преизряднейший, светом откровения яко Павел озаренный, вся в уметы Христа ради вменил еси, иноческим подвигом подвизался еси, течение скончах и веру соблюдох, вне стана со Христом смерть приял еси. Тем-же зовем ти: спасай нас молитвами твоими, преподобие Варсонофие отче наш.
Тропарь, глас 2.
Всем сердцем во Христе возлюбил еси житие скитское и послушание брату богомудрому; странствуя же от них далече, в терпении стяжал еси душу твою. Темже упокой тя Бог в дому воздыханий твоих, окрест старца и брата возлюбленнаго, преподобие отче Антоние, не престай молитися о нас, чтущих святую память твою.
Тропарь, глас 6.
Святителю собеседниче достойный, старцу смиренный послушниче, благодати восприемниче и подателю, освятил еси именем Христовым сердце свое, преподобие Анатолие, зерцало Духа Все-святаго, моли Жизнодавца Утешителя Христа, да помилует нас грешных и спасет души наша. Тропарь, глас 1.
О, велия твоя купля, преподобие отче Исаакие, село отеческое оставив, покров Божией Матери приобрел еси и игуменство с кротостию и незлобием, обитель Заступницы Усердной прославляя и украшая, под сенью ея упокоился еси. Темже моли Вдадычицу нашу Богородицу спасти от смерти души наша.
Тропарь, глас 2.
Отрасле святая лозы старческой, простершаяся до севера и моря, плодами исповедничества украшенная и венцем мученичества венчанная, преподобие отче Никоне, слава Оптины и похвало, упование наше и утверждение, не забуди убогих твоих, призывающих имя твое святое.
Тропарь, глас 3.
Яко голубь Ною утомленному, тако ты утешителю нам пречудный, преподобие отче Анатолие, спасения благовестниче, миром души окрыляющий. Темже молим тя и просим земли спасения достигнута сокрушенным душам нашим.
Тропарь, глас 2.
Послужив старцу преусердно, об листаем был сиянием славы его и преобразился еси телом и душею, благообразие преподобие отче Иосифе, светильниче пресветлый. Темже чреду старчества унаследовав, таинник Божией благодати явился еси. Моли Человеколюбца Христа и Заступницу Усердную спастися душам нашим.
Исцеление на Собор Оптинских старцев
«Уж до чего он Оптинских старцев любил, что без слез говорить о них не мог», — вспоминает о сыне мать о. Василия. Задолго до канонизации он написал втайне от всех службу Оптинским старцам, предвидя это велие торжество: «Старцы Божий из гробов чинно исходят и от сынов своих хвалу принимают». И на торжестве перенесения мощей преподобных Оптинских старцев 23 октября 1998 года все так и было. Преподобный Амвросий Оптинский явился воочию одной паломнице и спросил ее: «Ты почему на крестный ход не идешь?» — «Батюшка Амвросий, — сказала она, — да ведь туда милиция без пропусков не пускает!» — «Пойдем со мной. Я тебя проведу». Недоверчивая паломница не пошла за ним, но следила, увидев, как он прошел мимо милиции (а из-за многолюдства пускали, действительно, по пропускам), и все удивлялась, почему его никто не видит? А к паломнице тут же подошел схиигумен и, повторив слово в слово сказанное преподобным Амвросием, провел ее на крестный ход.
24 октября 1998 года на Собор Оптинских старцев на могиле новомученика Василия Оптинского произошло исцеление, знаменующее его участие в торжестве Оптинских святых и утверждающее нас в мысли: это на земле все раздельно, а в Царстве Небесном — единение в любви.
Рассказывает инокиня Георгия, в ту пору геолог Людмила Васильевна Толстикова: «24 октября 1998 года на Собор Оптинских старцев я пришла после литургии на могилы новомучеников. Тут подходит паломник, как-то странно и неловко прижимает к себе листки бумаги и просит меня набрать ему в эту бумагу земельки с могил новомучеников. „Разве вы сами не можете?“ — удивилась я. Но взглянула на его руки, и мне стало стыдно: кисти рук были бледно-восковые, как у мертвеца и, он не мог владеть ими. Набираю ему земельки и говорю: „Да вы хоть руки приложите к могилкам“.
Наклонился он над могилкой о. Василия, водит руками по земле. Вдруг засмеялся и показывает мне розовые живые пальцы: „Смотрите, — говорит, — руки живые, а врачи хотели мне их отнять“. У меня даже слезы из глаз брызнули: „Напишите, — говорю, — о вашем исцелении“. А он все шевелит пальцами, смотрит на них, улыбаясь, и говорит: „Лучше вы с моих слов напишите. Вот мой адрес: 249 431, Калужская область, Кировский район, п/о Мало-Песочное, Акимов Алексей Николаевич“».
Чтобы официально засвидетельствовать свое исцеление паломник Алексей Акимов после возвращения из Оптиной сходил к врачу и прислал в монастырь письмо со вложенной в него медицинской справкой:
Справка. Выдана Акимову Алексею Николаевичу, 1962 г. р., д. Мало-Песочное, в том, что 27/X — 1987 г. он перенес: перелом н/з левого плеча, открытый перелом обеих костей левого предплечья в н/з, перелом фаланги 1 п., рваная рана левого плеча, размозженая рана 1 п. левой кисти. Травматологический неврит локтевого, лучевого нервов с нарушением функции левой руки.
На рентгенограмме 27/X — 1987 г.: Оскальчатый перелом н/з левого плеча. Осколъчатый перелом обеих костей предплечья н/з слева. Отрыв шиловидного отростка локтевой кисти. Перелом фаланги 1 пальца.
20/XI -1998 г. при осмотре: Функция левой кисти восстановлена.
Врач Шилова Алла Григорьевна (Печать поликлиники).
Из письма Алексея Николаевича Акимова: «Коротко о себе. По профессии я тракторист, семьи нет, а потому я более свободен чем семейные и люблю посещать святые места. Как называется моя болезнь, не знаю: плохое кровообращение в кистях рук. Выражалось это в плохой переносимости холодной погоды и общем плохом самочувствии. Были обескровлены третий и четвертый пальцы обеих рук и выглядели белее бумаги. Началось это омертвение в апреле, а в сентябре болезнь обострилась. В поликлинике Кировского района мне выдали больничный лист, и врач Алла Григорьевна Шилова велела держать руки в тепле. Мне было не совсем удобно надевать перчатки при 15 градусах тепла, но врач настаивала, предупредив, что иначе может начаться гангрена.
Алла Григорьевна направила меня на обследование в Калужскую областную больницу. Там мне сделали рентгенограмму, установив при обследовании, что кровообращение в кистях обеих рук крайне низкое. Даже в помещении больницы руки замерзали.
Сразу после больницы я приехал в Оптину на праздник преподобного Амвросия, и руки замерзали даже в храме. В Оптиной пустыни я бывал и раньше, но на могилы новомучеников не ходил.
24 октября 1998 года я стал размышлять, что угодники Божий новомученики иеромонах Василий, инок Трофим, инок Ферапонт — святые. И решил набрать земли с их могилок. У могилок была Людмила Васильевна, и я попросил ее набрать мне земли с могил, т. к. самому мне это было сделать трудно. Увидев мои побелевшие пальцы, Людмила Васильевна предложила помолиться об исцелении новомученику Василию Оптинскому. Я стал молиться и положил руку на могилу о. Василия. Минут через пять кисть руки потеплела, а через десять минут пальцы порозовели и кровообращение восстановилось.
В тот же день я работал в монастыре на послушании — возил на тачке дрова. О своем исцелении я рассказал тогда послушнику Вадиму (ныне иеродиакону Тимофею — ред.,) и показал имевшееся у меня с собой заключение врачей из Калужской больницы о моем заболевании.
Спасибо за все угодникам Божиим! Спасибо за все Господу!
20 ноября 1998 г».
«С чего это попу честь отдают?»
«Он был монахом из старой Оптиной», — сказал об о. Василии иеромонах Даниил. А в старину оптинских монахов отличали прежде всего по одежде — грубые, тупоносые «оптинские» сапоги и дешевая мухояровая ряса. Ряса у о. Василия была выношенная и в заплатах, а его единственной обувью были кирзовые солдатские сапоги. Когда о. Василий служил на подворье в Москве, его не раз пытались переобуть в легкие ботинки, но из этого ничего не вышло. Между тем стояло такое жаркое лето, что на солнцепеке плавился асфальт.
Из воспоминаний монахини Ксении (Абашкиной): «Когда о. Василий пришел в монастырь, то они с о. Ф. решили подвизаться, как древние, имея одну одежду и одни казенные сапоги. Потом у о. Ф. заболели ноги, и он сменил обувь, А о. Василий в великом терпении так и дошел в своих сапогах до райских врат.
