Роман Силантьев - Новейшая история ислама в России
По словам г-на Ниязова, имам московской мечети заваливает правоохранительные органы кляузами на исламские организации, обвиняя их в поддержке фундаментализма. За последнее время, заявил г-н Ниязов, «по наводке» имама было проведено более тридцати проверок МВД и ФСБ. Равиль Гайнутдинов оказался повинен и в грехе властолюбия: им создано Духовное управление мусульман Центральноевропейского региона России (ДУМЦЕР), создавшее конкуренцию «общепризнанному» Духовному управлению во главе с Талгатом Таджуддином. Последний, кстати, в результате конфликта оказался, по сути, не у дел, поскольку главные бои ведут ДУМЦЕР и Исламский центр г-на Ниязова», – писал журналист газеты «Сегодня» Роман Вершилло. Аналогичные обвинения выдвигались и в адрес лидера мусульман Нижегородской области Умара Идрисова. С июня 2005-го он сделал немало противоречивых заявлений, эффект от которых усугубили еще более противоречивые пояснения. Так, однажды он заявил, что геев нужно бить камнями, через неделю уточнил, что геев нужно бить палками, а камнями необходимо побивать исказивших его слова журналистов, а еще через полгода стал утверждать, что ни про геев, ни про камни с палками никогда не говорил. Кроме того, до сих пор не ясна позиция Нижегородского муфтията по вопросу празднования Дня народного единства. На официальном сайте Умара Идрисова резко критические материалы в отношении 4 ноября мирно соседствуют с восторженными отзывами об этом празднике. По мнению сторонних аналитиков, такая странная ситуация объяснялась просто – молодой заместитель Умара Идрисова решил скомпрометировать шефа, поссорив его с властями, Нижегородской епархией и даже Советом муфтиев России путем размещения на сайте откровенно провокационных материалов. Чтобы самому впоследствии занять его место. Это объяснение выглядит вполне правдоподобно, однако не снимает ответственности с самого нижегородского муфтия, который обязан контролировать все вверенные ему СМИ.
В свою очередь, Мукаддас Бибарсов обвинялся в неумении управлять ДУМ Поволжья (впоследствии – ДУМ Саратовской области). Действительно, за прошедшие с его основания 15 лет это управление потеряло две трети общин, превратившись из межрегионального в областное. Заметный урон авторитету Бибарсова нанесла также история с общиной города Энгельса, вознамерившейся перейти в ДУМ «Ассоциация мечетей России». Исчерпав все возможности удержать эту мечеть с помощью внутренних ресурсов, Бибарсов запросил поддержку административного ресурса, то есть втянул власти во внутримусульманский конфликт.
В начале 2006 года Союз православных граждан уличил Бибарсова в незнании основ арабского языка на том основании, что «имам Поволжья» написал хвалебное предисловие к труду Вячеслава-Али Полосина «Евангелие глазами мусульманина: два взгляда на одну историю» – а среди прочего в данной книге утверждалось, что в арабском языке нет гласных букв. В том же заявлении упоминались сложные отношения Мукаддаса Бибарсова с его отцом и приводилось оскорбительное, но популярное прозвище саратовского имама – «Павлик Морозов».
Гейдар Джемаль вместе с идеологами «русских мусульман» – Вячеславом-Али Полосиным и Валерией Пороховой обвинялся в незнание арабского языка и базовых основ исламского вероучения. Действительно, из них троих арабским владела только Порохова, однако свой перевод Корана она все-таки сделала с английского.
На региональном уровне авторитарное руководство и рукоприкладство стало одной из причин раскола мусульманского сообщества Челябинской области. Имам одного из приходов города Троицк Наиль Усманов с некоторого времени стал вести себя крайне экстравагантно, узурпировав всю полноту власти в общине и физически воздействуя на недовольных. После жалоб прихожан Усманов был отстранен от занимаемой должности муфтием Челябинской области Габдуллой Шакаевым, что, впрочем, не остановило его деятельности. В начавшемся конфликте Усманова поддержали лидеры новообразованного Челябинского казыята ДУМАЧР, в знак благодарности которым он сменил юрисдикцию, спровоцировав тем самым раскол троицкой общины. В конце 2005 года аналогичная история случилась в Томске, где местный казый ДУМАЧР Низамутдин Жумаев был обвинен в узурпации власти, малограмотности, слабом владении русским языком и полном незнании татарского. «Нам нужны имамы с широким кругозором, идущие в ногу с прогрессом, – говорится в обращении. – До 1917 года наш город входил в десятку центров мусульманской культуры России. Томск – город науки, современных технологий, не зря его называют Сибирскими Афинами». При Жумаеве, по мнению авторов обращения, «мечеть перестала выполнять функции духовного и просветительского учреждения», а «ислам потерял привлекательность в этом регионе, перестал быть центром притяжения», говорилось в обращении оппонентов Жумаева.
6. Обвинения в финансовых злоупотреблениях
На Северном Кавказе к 1991 году не существовало даже видимости единства мусульманского сообщества и финансовый аспект не мог существенно усугубить и без того тяжелый раскол. Однако и там экономический фактор присутствовал во время кампании по свержению главы ДУМ Северного Кавказа муфтия Махмуда Геккиева («увеличил себе зарплату в три раза, купил себе четыре квартиры и три машины»), обвиняли в воровстве также первого председателя ДУМ Дагестана муфтия Багаутдина Исаева. В августе 1991 года правительство Саудовской Аравии перечислило ДУМЕС первый благотворительный взнос в размере полутора миллионов долларов. В том же году от Объединенных Арабских Эмиратов было получено 50 тысяч долларов, в 1992 году 140 тысяч долларов передала в дар ДУМЕС кувейтская делегация, присутствовавшая на открытии мечети «Таубэ» в Набережных Челнах. На этом, по словам Таджуддина, его финансовые дела с арабскими «благотворителями», активно пытавшимися вмешиваться во внутреннюю политику ДУМЕС, завершились. Впоследствии верховный муфтий утверждал, что «разъединить мусульман России из-за рубежа смогли, но как? При помощи денег». Противники Таджуддина, в свою очередь, объясняли его разрыв с зарубежными спонсорами нецелевым использованием средств и «еретическими заявлениями». В ходе антитаджуддиновской кампании оппоненты ЦДУМ особенно часто упрекали верховного муфтия в расхищении саудовских полутора миллионов долларов, однако Таджуддин утверждал, что получил из этих денег только 410 тысяч долларов, которые были израсходованы на строительство мечетей в Бугульме, Октябрьске и Альметьевске. И это было правдой. После разрыва Таджуддина с арабскими фондами главным камнем преткновением между ДУМЕС-ЦДУМ и его противниками стало распределение государственной помощи, равно как и дотаций региональных властей.
В различное время обвинения в воровстве и злоупотреблении служебным положением звучали в адрес лидера ВКЦДУМР Габдуллы Галиуллина, председателя Совета муфтиев России муфтия Равиля Гайнутдина, муфтия Татарстана Гусмана Исхакова, «имама Поволжья» Мукаддаса Бибарсова и главы ДУМАЧР верховного муфтия Нафигуллы Аширова. С деятельностью последнего была связана одна из наиболее громких афер в области освоения арабской помощи.
В сентябре 1998 года в екатеринбургском районе Эльмаш при большом стечении мусульманского духовенства и зарубежных гостей была торжественно заложена мечеть, призванная стать Соборной мечетью города. Инициаторами закладки выступили лидеры ДУМАЧР Нафигулла Аширов и Абдул-Вахед Ниязов, получившие, по их собственным уверениям, санкцию губернатора Свердловской области Эдуарда Росселя. Через три дня после церемонии сотрудники ДУМАЧР вырыли и увезли закладной камень, мотивировав свои действия боязнью вандализма. Вскоре выяснилось, что городская администрация не только не давала разрешения на строительство мечети, но и даже не была поставлена в известность о церемонии закладки. По прошествии десяти лет ситуация со строительством мечети, на которое было выделено более одного миллиона долларов, нисколько не продвинулась. В свое оправдание Нафигулла Аширов заявлял, что строительство начнется в ближайшее время и все технические вопросы практически урегулированы. Не менее часто в финансовых махинациях обвинялся и ближайший сподвижник Аширова Абдул-Вахед Ниязов. Вся его деятельность на посту генерального директора ИКЦ России оказалась связана с многочисленными финансовыми скандалами – от продажи бесплатных квот на хадж до торговли голосами мусульман в преддверии президентских выборов 1996 года. Близкую к Ниязову мусульманскую активистку Валерию Порохову обвиняли в том, что она «преднамеренно строит свое благополучие на торговле искаженным переводом Корана». Сугубо не повезло ректору Московского исламского университета Марату Муртазину, который был уличен в крупных финансовых махинациях с беспроцентными займами. Так, заняв у целого ряда фирм крупные суммы денег, он направил им письма следующего содержания: «В связи с отсутствием средств, МИУ просит Вас передать в качестве пожертвования Московскому Исламскому университету сумму, указанную в договоре займа». К сожалению, не все бизнесмены согласились пожертвовать на ведущий исламский вуз столицы, поэтому в мае 2005 года ООО «Авеста-С» обратилось в Арбитражный суд с требованием взыскать с ДУМЕР (как учредителя МИУ) 4 млн. 200 тыс. рублей. Кроме этого, ректору МИУ вменялось в вину нецелевое использование площадей, выделенных под его учебное заведение, 80% из которых были якобы сданы в аренду. Со своей стороны, автор может заметить, что по его личным наблюдениям, все-таки не менее 30% помещений МИУ используется но прямому назначению. Другое дело, что во втором по значимости исламском вузе страны обучается всего 20 студентов, что делает его похожим скорее на примечетскую воскресную школу.
