Эммануил Сведенборг - О небе и его чудесностях и об аде, Как слышал и видел
Таким образом, из памяти каждого могут извлекаться все дела и мысли до последних мелочей, давно забытых им на земле. И причину этого мне объяснили: у человека память двоякая - внешняя и внутренняя; первая свойственна ему как человеку природному, вторая - как духовному. Все, что человек мыслил, хотел, говорил, делал, даже что слышал и видел, неизгладимо отпечатывается во внутренней памяти его. Неизгладимо же оно оттого, что в то же время усваивается духом и телом его, как объяснено было выше. Таким образом, дух образуется по мыслям и делам воли своей. Знаю, что все это покажется крайне странным (парадоксом) и едва ли найдет в людях веру, тем не менее это истина. Итак, не думайте, что какие-либо мысли и тайные дела человека могли оставаться скрытыми после смерти его; все тогда до самых мелочей видно, как при ясном свете.
464. Хотя внешняя, или природная, память и остается в человеке после смерти, но чувственное и природное в ней не воспроизводится в том мире, а заменяется духовным по закону соответствия. Духовное же это, представ зрению, является, однако, точно в таком же образе, как в мире природном, потому что всякое явление на небесах во всем подобно явлению земному, хотя в сущности своей есть явление не природное, а духовное (см. об изображениях и видимостях на небесах н. 170-176). Но внешняя, или природная, память относительно предметов вещественных, времени и пространства или вообще относительно всего природного, земного не служит духу на ту же потребу, как некогда в миру, потому что человек в миру, мысля по одному внешнему чувственному началу своему без внутреннего чувственного, или разумного, начала, судит по-природному, а не по-духовному. Напротив, в будущей жизни, когда дух живет уже в мире духовном, он и мыслит не по природному быту, а по духовному. Мыслить духовно значит мыслить по разуму или рассудку, вот почему внешняя, или природная, память относительно понятий вещественных тогда покоится, а в дело идет только то, что человек посредством их приобрел на земле и приобщил рассудку.
Память вещественная потому покоится, что там вещественные понятия не могут быть восстановлены: духи и ангелы беседуют по мыслям и чувствам, духу их свойственным; обо всем же, что не совпадает с этим, не может быть у них и речи (см. о речи ангельской н. 234-257). Поэтому и человек становится после смерти настолько разумным, насколько он науками и знанием языков стал разумен здесь, а вовсе не по количеству изученных им языков и наук.
Я говорил со многими, которых в свете считали весьма учеными, потому что они знали древние языки - еврейский, греческий, латинский, но они не образовали разума своего тем, что писано на этих языках, и некоторые из них являлись столь же простыми, как неученые, никогда не знавшие языков этих. Иные казались даже вовсе невежами, оставаясь тем не менее в самодовольной уверенности, что они ученее и мудрее прочих. Я беседовал с духами, которые при жизни своей в миру полагали, что человек умнеет и мудреет в той мере, как богата память его знанием. Исполняясь таким запасом, они всегда почти говорили только по памяти, стало быть, не от себя, а от других, нисколько не образовав разума своего сокровищами памяти. Такие духи являлись тупоумными, а иные полоумными, не постигали вовсе никакой истины, не умея различить истины от лжи, а схватывая всякую ложь, которую так называемые ученые выдавали за истину. Они сами собой ничего не умели обсудить, что так, что не так, что право, что криво, а слушая других, ничего рассудком не постигали.
Говорил я и с такими, которые в миру много писали по всем отраслям учености, чем и славились по всему свету. Иные могли рассуждать об истинах здраво, а другие, хотя и понимали истины, когда обращаемы были к живущим в свете истины, но не хотели понимать их и потому отрицали их, коль скоро находились опять во лжи своей или сами в себе. Некоторые понимали не более того, как неученый простолюдин; словом, каждый различно и по-своему смотря по тому, как кто образовал разум свой научно тем, что сам писал или выписывал у других. Но те, что восставали против истин церкви и размышляли только научно, утверждаясь этим во лжи, нисколько не образовали разума своего, а изощрили только способность к рассуждениям и заключениям. Эта способность, вопреки мирским понятиям, весьма различна от разума, она утверждает и доказывает все, что любо; она ведет от произвольных начал и через обманчивые заключения - к ложным убеждениям, а не к истине. Такие люди никогда не могут быть доведены до познания истины, потому что истина не познается через ложь, а, напротив, ложь познается через истину. Разумное начало в человеке подобно саду, или цветнику, или вспаханной почве: память почва, научные истины и познания - семена; светом и теплотой небесной семя прозябает, а без них ростка не дает. То же станется и с разумом, если свет небесный, т.е. Божеская истина, и теплота небесная, т.е. Божеская любовь, не будут допущены; ими только стоит разум. Ангелы крайне скорбят о том, что большей частью ученые приписывают все природе и замыкают этим внутренние начала духа своего, почему и не могут видеть никакой истины при свете самой истины, т.е. при свете небесном. По этой причине они на том свете и лишаются способности рассуждения, чтобы умствованиями своими не соблазняли добрых, простых людей и не посевали в них ложь. Умствователи эти там ссылаются в пустыни.
465. Один из духов пришел в негодование оттого, что не мог припомнить многого такого, что знал в плотской жизни, жалея об утрате удовольствия, которым некогда столько наслаждался. Ему отвечали, что он ровно ничего не утратил и что при нем осталось все, что он знал в общности и в частности. Что в мире том, где он теперь пребывает, не дозволено только выкладывать все это из памяти, а с него будет и того, что он теперь может мыслить и говорить гораздо лучше и совершеннее, не погружая разума своего, как прежде, в густой мрак, в грубые, вещественные и плотские предметы, вовсе бесполезные в том мире; что теперь ему дано все нужное для вечной жизни и что нет иного пути к счастью и блаженству; что одно только невежество может полагать, будто бы в царстве этом с удалением всего вещественного в памяти погибает и самый разум, меж тем как, напротив, насколько дух отвлекается от чувственного как принадлежности человека или тела, настолько он возвышается к духовному и небесному.
466. Различные виды памяти иногда в той жизни представляются глазам в образе, который там только может появиться (там многое видится глазами в образе, что здесь представляется только в мыслях). Внешняя память является в виде хрящеватого, мозолистого вещества (corpus callosum), а внутренняя - в виде мозговатого вещества человеческого мозга, из чего и видно качество памяти того и другого вида. У людей, которые старались только развить и расширить память свою, не заботясь об образовании разума, память эта является в виде твердого нароста, протканного изнутри как бы сухожилием. Кто переполняет память свою ложными понятиями, у того она является косматой, с всклокоченными волосами, потому что наполнена беспорядочным сбродом понятий. У изощрявших память свою из любви к себе и к миру (самотности и суетности), она является вязкой, клейкой, частью окостенелой. Кто хотел проникнуть в Божественные тайны наукой, особенно посредством философии, и верил тому только, чего достигал этим путем, у того память является мрачной, и притом такого свойства, что, поглощая лучи света, обращает их в тьму. У лукавых и лицемеров она принимает вид твердой кости или черного дерева и отражает лучи света. У тех, напротив, что жили в благе любви и в истинах веры, память вовсе не появляется в виде твердого, хрящеватого вещества, потому что у них внутренняя память посылает лучи света в память внешнюю, в предметах или в мыслях которой лучи эти оканчиваются, как в основании или почве своей, находя тут себе усладительные восприемники. Внешняя память в порядке степеней есть последняя, в которой духовное и небесное оканчивается и пребывает, если находит там блага и истины.
467. Если человек в миру живет в любви к Господу и в милосердии к ближнему, то при нем и в нем есть разум и мудрость ангельские, скрытые, однако, в самых внутренних началах (или тайнике) его (in intimis) внутренней памяти. Поэтому разум и мудрость эти никогда не могут обнаружиться (аррагеге) в человеке до освобождения его от плоти; тогда природная память усыпляется и качества эти пробуждаются в памяти внутренней, а напоследок и в ангельской, небесной.
468. Скажем в немногих словах, каким образом рассудочное (rationale) начало, или рассудок, в человеке вырабатывается и совершенствуется. Подлинное рассудочное начало основано на истинах, а не на лжи; ложные данные никак не могут образовать рассудка. Истины бывают троякие: гражданские, нравственные и духовные. Первые относятся к правде, к управлению в государстве и вообще к справедливости и беспристрастию; вторые относятся к житейским сношениям человека с обществом и членами его, вообще же - к искренности и прямоте, а в частности - ко всем житейским добродетелям; третьи, истины духовные, относятся к небесному быту и к церкви, вообще к благу любви и истине веры.
