Екатерина Орлова - Детская исповедь. Как помочь Вашему ребенку
Что касается «вменяемости» или «невменяемости» греха, то до определенного времени грех не вменяется ребенку, поскольку он его совершает неосознанно. Нравственное чувство у ребенка еще не развито в такой степени, чтобы давать отпор привзошедшему в его душу злу. По опыту могу сказать, что чем раньше внимательный батюшка начнет общаться с ребенком, тем лучше. Пусть беседа не будет носить характера сакраментальной исповеди с прочтением молитвы, которая всегда соединяла грешника с Матерью Церковью после его отпадения от нее. Но здесь важно само общение, помогающее ребенку увидеть и, опустив носик, признать свой грех.
Исповедь малышей может и должна быть предваряема исповедальным разговором, который могли бы, конечно же, осуществлять и любящие детей родители и воспитатели (только бы они не были «мясниками» в этом хирургическом деле, только бы они были «вооружены» не отбойными молотками, как стахановцы, но чувствовали бы хрупкость личности ребенка, никогда не переходили бы за грань доброй и благодатной беседы и не превращали бы ее в допрос). Взрослые должны ненавязчиво и мудро приучать малышей к откровенной исповеди, культивировать в детях (в разумной мере) чувство вины, приучать их к самооценке, к критическому осмыслению своих дел, слов и, в конечном счете, эмоций, намерений, сокровенных движений сердца.
Из книг о подвижниках благочестия мы узнаем, что раньше благочестивые родители делали это по наитию, без какой-либо теоретической подготовки. Мать, рассерженная шалостью озорного чада, поднимает взор к иконам: «Матерь Божия! Такой сын мне не нужен! Если он так будет себя вести – Тебе его вверяю, мои силы исчерпаны! Только Ты можешь вразумить его, Царица Небесная!». А с большой фамильной иконы смотрит на него, конечно же, печально и строго Сама Пресвятая Богородица. Все это воспитывает в детях страх Божий, без которого моралистическое воспитание не будет иметь успеха, ибо страсти неизбежно заглушат все ростки назидания, чуждые религиозной основы.
– А ну-ка, пойди к нам, – подзываете вы провинившегося малыша, – посмотри, если можешь, на Спасителя. (Неужто сердце трехлетнего ребенка не отзовется на эти слова! Он попятится и поворотит нос в сторону, проникаясь невольно ощущением греха, стыда и невозможности без раскаяния смотреть на икону.) Конечно, здесь необходимы и строгость, и милость, ибо Господь – не только правосудный, но и милующий Отец. Поэтому мы должны ослабить тетиву:
– Не бойся, Господь пришел грешников спасти. Неужто Он нас оттолкнет? Если ты боишься, то пойдем вместе.
К сожалению, у современных мам почти нет времени на такое духовное общение, ибо, как было сказано в одной телевизионной рекламе: «С тех пор, как я приобрела телевизор, ребенка я не вижу и не слышу». Вот превратный идеал воспитания.
Итак, конечно же, можно и нужно готовить детей к исповеди. Лишь бы только мы понимали, что перед нами личность, которую нельзя придавить, как вошь. Бог любит человека, и благодать всегда бережно прикасается к душе, поэтому мы не должны опережать действие благодати прямолинейным и жестким расчленением совести, но не должны, отпустив вожжи, и отставать от нее (благодати), в легкомысленной надежде на то, что Господь Сам все управит, без нашего участия.
Думаю, что при подготовке ребенка к исповеди нельзя недооценивать власть слова, ибо оно вводит сердце малыша в духовное пространство. Слово вносит в душу новые ощущения, новые чувства.
– Подумай, милый друг, вот ты сейчас стоишь передо мной и юлишь. (Думаю, что все назидания должны проистекать из мирного родительского сердца, хотя бы оно было и огорчено плохим поведением малыша. Если вами движет страстность, раздражительность, лучше в этот момент не трогать ребенка, а пойти и помолиться за себя и за него.)
– Мы с тобой сейчас пойдем к батюшке, и ты будешь стоять уже не здесь, перед столом с разрезанной тобой скатертью, а перед крестом и Евангелием. Неужели ты и тогда так же будешь извиваться, как уж на сковородке, когда не я, а Сам Господь будет смотреть на тебя? Неужели ты тогда так же запрешься, замкнешься и заврешься? Может быть, тогда лучше и не ходить на исповедь вовсе?
Из подобной беседы малыш лучше, чем из книги, поймет смысл Таинства покаяния, ответственности за совершенный проступок. Заметим при этом, что дети, сердца которых воспитываются и укрепляются в Боге, очень нуждаются в положительных, светлых и радостных эмоциях и солнечных красках. Используя лишь отрицательные, горькие примеры и слова, – и это величайшая ошибка! – родители иногда напоминают в отношении своих детей обвинителей Нюрнбергского процесса. Взрослым так хочется сделать из них ангелов! Но поскольку чада вовсе не всегда соответствуют их представлению об идеальном ребенке, родители уподобляются Илье Муромцу, а ребенка видят каким-то поганым татарином, которого готовы вместе с Тарасом Бульбой зарубить собственной рукой. Лучше зарубим, чем увидим его не соответствующим нашим пожеланиям!..
Думаю, что очень важно уметь радовать ребенка. Для этого, конечно, требуются и душа, и сердце, и мысль, и собственный опыт покаяния, ибо нам должно не портить детей, подыгрывая их страстишкам, но, говоря о хорошем, добром, вдохновлять их, чтобы они действительно потянулись к свету, а не только чувствовали на себе взор осуждения и ужаса.
– Ты знаешь, как бывает легко, как светло и просторно на душе, когда, наконец, вынешь эту ужасную занозу, заставляющую кровоточить сердце! Нет жизни на земле, и свет Божий не мил, и хлеб не сладок, покуда грех точит, разъедает твое сознание, а ты прижимаешь его, как гадюку, к груди. А едва лишь только ты открыл грех – Боженька тотчас все простит. Он ведь все знает! Поэтому тебе нужно освободиться от этой сколопендры, которая засела у тебя в сердце. Ты сам от этого мучаешься, и мама мучается. Господь простит и даст новые силы. Я сама вчера исповедовалась! Как было легко на душе!
Вспоминаю, что когда я был десятиклассником, моя бабушка приходила с воскресной службы и говорила: «Как было хорошо! Я исповедалась и причастилась. Какая радость!» Больше она ничего не говорила, но я это все запомнил и после ее кончины стал ходить в храм Ильи Обыденного, куда ходила моя бабушка.
Об опасности привыкания
Протоиерей Владимир Воробьев в своей книге о покаянии пишет об опасности привыкания детей к всесвятейшему Таинству исповеди. Такая опасность существует. Приходские дети становятся похожими на каких-то бездушных колобков, которые катаются по всем направлениям церковной жизни. Им все знакомо, они – доки, профессионалы! Укажут вам, где какая икона, скажут: «Этот батюшка в отпуске, а тот не вовремя (!) пришел на службу». Особенно если это настоятельские детки.
Отец Владимир пишет об эпохе советского времени, когда детей редко приводили на исповедь, но для них это всегда было событие! Равно как и Причащение Святых Христовых Таин… Конечно, эпоха была совершенно другая. Среда активно боролась с верой в Бога (да и сейчас борется), но думаю, что лишать ребенка общения со священником было бы неправильным. Отец Владимир этого и не проповедует, однако он предлагает лишать Причастия, как чего-то привычного, в случае провинности и предлагает не всегда подводить ребенка к исповеди, особенно если он ничем особенным не согрешил; причащать же его следует по его внутреннему влечению. Думаю, что если этими советами воспользоваться, то с рассуждением, ибо совет не существует сам по себе, абстрактно. Везде нужны ум и сердце, осмысление факта. Жаль, что не все священники понимают значение для ребенка предстояния у Евангелия и часто мало уделяют внимания детям, тем более когда за ними толпятся взрослые, которым надо объяснять азы веры…
Священникам нужно учитывать некоторую привыкаемость детей к таинствам и противопоставлять ей то, что можно было бы назвать индивидуальным или нестандартным подходом. Как этого достичь? Знаю священника, который, к примеру, старается ребеночку подарить то, что ему было бы по душе: иконочки, открыточки или книжечки духовного содержания. Но подарки можно дарить по-разному. Можно все отгрузить в детский дом и оставить воспитателям разнести по группам и по классам, а можно погладить по головке, посмотреть в глаза, осенить иконочкой и сказать: «Эта иконочка именуется “Неопалимая Купина”. Будешь держать ее у себя дома – никогда не сгорит твое жилище, при условии, что ты еще будешь помнить, что “спички детям – не игрушка”». Маленькое назидание может даже на всю жизнь запомниться. Конечно, мы, при всем нашем старании, не избежим опасности привыкания к исповеди. Но думаю, что не так уж и плохо, если в сердце нашего питомца останется восприятие исповеди как маленького праздника, где неизменно встречает его добрый батюшка, который может пожурить, но при этом еще и подарит что-нибудь. Станет ли ребенок после этого атеистом или агностиком? Вряд ли.
