Лао-цзы - Дао Дэ Цзин
ибо по доброй воле
сами до них нисходят.
И оттого становятся
долин-ущелий владыками.
Вот отчего, жаждая
над народом возвыситься,
должно себя ставить
в речах — ниже народа,
жаждая же возглавить,
руководя народом,
должно "свое" ставить
после всего народа.
Вот отчего постигший
и вознесен высоко,
но народу — не в тягость,
шествует же — передним,
но не вредит народу.
Вот отчего Поднебесная
во всем ему уступает
и — не небрегает,
ибо он не соперничает
и с ним во всей Поднебесной
нет способных соперничать.
LXVII
Все в Поднебесной полагают мой Дао
Великим до не-сравнения.
На то и Велик,
чтоб быть Несравненным.
Сравню Его с Вечностью:
Она — меньше!
Есть у меня три драгоценности,
коих держусь, оберегая:
первая — Нежность,
вторая — Умеренность,
третья — Не Сметь
ставить себя во главу Поднебесной.
Нежен
могу быть храбрым.
Во всем умерен
могу быть щедрым.
Не ставлю себя во главу Поднебесной
способен искусно править.
Жестокосердная храбрость,
безмерная щедрость,
безоглядное возвеличивание
ведут к смерти!
Кто нежен, тот
и в бою победит
и устоит, защищая.
Небо ему — порукой,
ибо Нежность ему
оберегом.
LXVIII
Искусный в служении
не воинственен.
Искусный в ратном
не гневлив.
Искушенный в победах
не вынуждает.
В расстановке людей искусный
ставит себя низко.
Такова Дэ Не-соперничающая.
Такова Сила, людей расставляющая.
Означает: быть
достойным Неба
и Идеала древних.
LXIX
Скажу о пользовании оружием:
"Не смею хозяйничать,
но буду — гостем[38].
Не — вперед на вершок,
но назад на аршин".
Таковы
продвижение без движения,
отстранение без усилия,
отпор без противления,
охранение без оружия.
Нет большей беды,
чем презренье к противнику:
ведет к утрате моих сокровищ.
Оттого:
из двух равных,
вступающих в схватку,
сожалеющий — одолевает!
LXX
Мои слова
и постичь — легко,
и воплотить — просто.
В Поднебесной же нет
ни постигать
ни воплощать способных.
В словах есть суть,
в делах — творящий,
Не постигая
меня не ведают.
Мало, кому я ведом,
тем я дороже.
Вот отчего постигший
покрыт рубищем,
но таит — яшму.
LXXI
Ведаю, не ведая, Высшее.
Не ведаю, ведая, Страдание.
Поскольку объят Страданием,
постольку и не страдаю.
Постигший и не страдает.
Ибо объят Страданием,
и оттого — не страдает.
LXXII
Народ не страшится силы.
Достигнув Силы Великой,
не вторгайся в его жилища,
не небрегай его чадами.
Не презирающий
презрен не будет.
Вот отчего постигший
себя познав
не "своим" занят,
себя возлюбив
не "свое" ценит.
Минует то, избирая Это.
LXXIII
Храбрость при дерзости
губит.
Без дерзости же
спасает.
И то, и другое
бывает — полезно,
бывает — вредно.
Что Небу угодно?
Кто его ведает…
Вот отчего постигшему
все, что ни есть, — трудно.
Дао Небес:
Он — не соперничает,
но искушен в победах;
не рассуждает,
но искушен в ответах;
не зазывает,
но Естеством привлекает;
столь щедр, обилен,
а все же — на всех хватает.
Небесный Невод
широк и редок,
но — ничто не упустит.
LXXIV
Народ не страшится смерти.
Что ожидает
смертью его запугивающих?
Дабы народ
постоянно страшился смерти
прибегающих к исключительному[39]
я стремлюсь задержать.
Но покарать их
кто посмееет?
Есть Вечносущий
Распорядитель Кары.
Он — карает.
Если же кто
подменяет его, карая,
то подменяет
Великого Рубщика Сучьев[40].
Кто подменяет
Великого Рубщика Сучьев
редко рук себе не поранит!
LXXV
Народ голодает,
ибо верхи
налоги, поборы множат.
Отсюда — голод.
Тяжко править людьми,
ибо верхи
правят ими, влияя.
Отсюда — тяжесть правления.
Народ презирает смерть,
ибо верхи
рьяно жизнь свою утучняют[41].
Отсюда — презренье к смерти.
Лишь тот,
кто не ради жизни деяет,
мудр в почитании жизни.
LXXVI
Человек рождается слаб и мягок.
Умирая, он — тверд и крепок.
Рождаясь,
все сущее, деревья и травы
нежны, тщедушны,
Умирая, они
ломки, иссушены.
Оттого:
сильные, грубые
потатчики смерти,
нежные, слабые
потатчики жизни.
Вот отчего:
могучее войско
не побеждает,
могучее древо
гибнет.
Могучее, крупное
принижается,
нежное, слабое
возвышается.
LXXVII
Дао Небес
подобен со-действию
при натяжении лука:
верхнее — пригнетается,
нижнее — воздымается,
избыточное — убавляется,
неполное — дополняется.
Дао Небес
излишнее — отымает,
неполное — дополняет.
Дао людской — напротив:
нуждающихся — обирает,
излишествующим — пособляет.
Кто, имея избыток, способен
всем пособлять в Поднебесной?
Лишь имеющий Дао.
Оттого-то постигший
свершает — не притязая,
славой достигнутой — не упивается,
о добродетельности[42] — не хлопочет.
LXXVIII
Нет ничего в Поднебесной
мягче, слабее воды,
но в ошлифовке крепкого, грубого
нет ей равных,
а посему
и заменить ее — нечем.
Слабое — одолевает сильных.
Мягкое — одолевает грубых.
Кому в Поднебесной не ведомо?
А воплощать — нет способных.
Отсюда — слова постигшего:
"Принимать на себя
всю грязь государства,
вот что значит — служить
Алтарю и Престолу.
Принимать как свои
все невзгоды страны,
означает
царить в Поднебесной".
Реченное прямо
подобно кривому[43].
LXXIX
Допуская злобу Великую
обретаешь избыток злобы.
Успокаиваешься — творя благо.
Вот отчего постигший
верен во всем Согласию,
но людей — не обязывает
и не обвиняет.
Обладающий Дэ
занят согласием.
Не имеющий Дэ
рознью.
Небесный Дао
не знает пристрастий.
Постоянство
благим содействует.
LXXX
Государству малому должно
печься о своих гражданах,
дабы они имели
Бо[44] десятки орудий,
но их — не применяли,
дабы смерть почитали[45],
но вдаль сбегать
не стремились,
и даже, имея джонки,
повозки и паланкины,
пусть нужды не имеют
плыть куда или ехать,
даже, имея ратников
в латах и при оружии,
пусть не имеют повода
выставить их для боя,
дабы люди вернулись
к записям узелками[46],
их-то — пусть применяют.
И пища их будет лакома,
а одеянье — благостно,
и покойны жилища,
а бытие — радостно.
Коль государства издали
друг на друга взирают,
лишь отдаленной внемля
птиц-собак перекличке,
то до седин глубоких
люди их доживают,
равно как не общаясь,
так и не разобщаясь.
LXXXI
Слова доверия — не красны.
Красные речи — не доверительны.
Благой — не красноречив.
Красноречивый — не благ.
Ведающий — не распространяется
Распространяющийся — не ведает.
Постигший — не запасает[47].
