Александр Введенский - Бесы и бесноватые
Далее. Бесоодержимость ставят в связь с суевериями. Говорят (Calmet, Dictionnaire historique, criticue etc. de la Bible, t. IV, art. possession), там, где больше всего суеверий, там больше всего и бесноватых. Значит, демономания имеет несомненно субъективный источник, ибо ей подвергаются только те, кто верует в злых духов и в их воздействие на людей.
Другими словами, к демономании более склонны простые, необразованные, некультурные люди. Что же касается интеллигентных лиц, то так как они не верят в бесов, то посему никогда и не бывают одержимы ими.
Посмотрим, насколько удовлетворительно приведенное соображение.
Говорят, где больше всего суеверий, – там больше всего бесноватых. Но вот маленькая историческая справка. Спрашивается, какой век более темный, некультурный – XI или же XVI? Когда было больше суеверий – в первом случае или во втором? Конечно в первом. Это всякий скажет и этого никто не станет отрицать. Хорошо. А когда было больше бесноватых? По теории наших религиозных противников выходит, что одиннадцатый век должен был изобиловать этого рода больными, потому что в нем было больше суеверий, чем в шестнадцатом веке. Между тем на поверку выходит совсем обратное. Именно, бесноватых было больше не в одиннадцатом веке, а в шестнадцатом. «В одиннадцатом веке, пишет в «Вопросах Философии и Психологии» Лахтин, бесоодержимость представляла, собою явление редкое, если не прямо исключительное» (1910 г., кн. II., Март–Апрель, стр. 145. «Бесоодержимость в современной деревне»). «На Стоглавом же соборе 1551 года беснование обсуждалось как явление широко распространенное и общеизвестное» («Стоглав». Изд. Кожанчикова. СПб., 1863 г., стр. 138). Таким образом, ставить беснование в непосредственную связь с суевериями невозможно. Такая попытка не может быть оправдана фактическими данными.
Кроме всего этого должно сказать еще вот что.
Описание болезни бесноватых, сделанное евангелистами, и многими опытными психиатрами, не позволяет нам считать эту болезнь обыкновенной историей.
1) Прежде всего следует обратить внимание на величайшую ненависть бесноватых к святыне. Мы уже из евангелия знаем, что как только бесноватые встречались с Иисусом Христом, как с ними начинались жестокие припадки. «Как скоро бесноватый, – повествует св. Марк (Мрк. гл. 9, ст. 20), увидел Христа, дух сотряс его; он упал на землю и валялся, испуская пену».
Мы сами наблюдали, как бесноватые ведут себя неспокойно вблизи какой-нибудь святыни. Так, во время открытия св. мощей Феодосия Углицкого в г. Чернигов привезли великое множество больных, в том числе несколько и бесноватых. Они лежали на полу, вблизи раки со святыми мощами. И находились все время под присмотром четырех довольно сильных и крепких человек, которые держались за обе руки и ноги. Лежали они большею частью тихо, спокойно, как бы во сне. Но как только их захотят приложить ко святым мощам, они начинают биться, кричать, хулить св. угодника, упираться и т.д. Но замечательно, после того как бесноватых, вопреки их воле и желанию, приложат к святителю Феодосию, они сразу приходят в себя и припадок прекращается. Затем, когда по окончании церковной службы их выносили из храма, они не оказывали никакого сопротивления и противодействия. Факт весьма замечательный, с точки зрения точной науки он совершенно необъясним. Для нас же, верующих христиан, он вполне понятен и возможен.
Особенное беспокойство испытывают бесноватые во время литургии верных, когда совершается евхаристия.
М. Лахтин, производившей наблюдения над интересующими нас больными, так описывает поведение бесноватых в великие моменты св. литургии.
«Яков велел ей чаще причащаться, и она (больная) это исполняла. Но всякий раз ее при этом «ломает». Во время «Иже херувимы» ей корчит руки, она вся синеет – «людям видно». За выносом ее трясет; потом, когда дети причащаются, она терпит, а как сама станет подходить к чаше, так ударяет ей в голову – от лба к затылку – она начинает плакать, рыдать, и, наконец, «ничего не помнит». Ее к чаше подводят насильно» (Вопросы Философии и Психологии… 1910 г., кн. II, стр. 164).
Даже в самых незначительных случаях, и то дает о себе знать болезнь. Например, об этой же самой больной Лахтин рассказывает, что «как только в монастыре начинают звонить, то у нее отнимается нога»… (Там же, стр. 164).
Больше же всего бесноватые боятся имени Христа Спасителя. Были многочисленные случаи, когда одним этим именем изгоняли бесов из тех или иных больных людей. Св. Иустин Философ пишет, например, по данному вопросу вот что:
«Вы можете убедиться в этом (т.е. в том, что Сын Божий сделался человеком для уничтожения демонов), наблюдая за тем, что происходить на ваших глазах; потому что многие из христиан исцелили большое число одержимых во всем миреe и в вашем городе (Риме) через заклятие именем Иисуса Христа, тогда как их не могли исцелить все другие заклинатели, чародеи и враги. Они продолжают исцелять их и теперь, уничтожая и изгоняя демонов из одержимых ими людей» (Апология II, 6 ст.). В диалоге с иудеем Трифоном тот же Иустин сообщает: «Всякий демон, заклинаемый именем Сына Божия и перворожденного всякой твари, родившегося от Девы, ставшего подобострастным человеком и распятого вашим народом при Понтии Пилате, и умершего, и восставшего из мертвых и восшедшего на небеса, этим именем всякий демон побеждается и преодолевается. Если вы сделаете заклинанье всеми царями, праведными, пророками и патриархами, какие были у вас, то и тогда демон не подчинится вам» (Гл. 68).
То же самое пишет и Тертуллиан. Вот его слова: «Так как они боятся Христа в Боге и Бога во Христе, то подчиняются служителям Бога и Христа» (Апологетик, 22, 23).
Ориген утверждаешь, что «только имя Иисуса Христа и свидетельство Его истории имеет силу отогнать демонов, и настолько могущественную, что она действует даже в том случае, если это имя произносят безнравственные люди» (Против Цельса, 1, 6). И в другом месте: «Сила экзорцизма заключается в произносимом имени Иисуса Христа с возвещением истории о Нем» (Против Цельса, 1, 6).
Подводя итог всему вышесказанному по этому отдельному вопросу, мы должны заметить, что если бы беснование было простою нервною болезнью, истерией, то больные никогда бы не боялись ни имени Христа, ни св. чудотворных икон и мощей, ни Пречистых Таин, ничего другого священного, христианского. Между тем мы видим, что так называемые бесноватые ничем другим не смущаются, а вот христианской-то святыни они боятся, как говорится, «пуще дурного глаза». Чем это объяснить? Конечно ничем другим, как страхом злых духов пред Спасителем миpa.
2) Достойно замечания еще то обстоятельство, что бесноватые отличаются поразительною чуткостью ко всему священному, божественному. Вот примеры.
«Муж, – пишет А. Лахтин, – послал Клавдии из Москвы от брата Якова образ Феодоровской Божией Матери. Но она (бесноватая) «зачуяла», еще когда образ был в дороге, начала кричать, что не хочет его и стала страшно богохульствовать. «Что Тебе надо? – кричала она, пересыпая речь ругательствами. – Каку таку еще беспаспортную везут. Не хочу я Тебя! Сюда на машине приедешь, а отсюда назад по шпалам пойдешь!» и т.д. (Вопросы философии и психологии. 1910 г. кн. II, стр. 164).
Другой пример.
«Стоило только старухе взять масло рядом в комнате, которое она привезла от Серафима Саровского, как больная начинала кричать» (Там же, стр. 158).
Да зачем так далеко ходить за примерами, когда в Евангелии дан замечательный пример того, что мы собственно доказываем. Именно, бесноватые раньше всех исповедали Иисуса Христа Сыном Божиим. Еще апостолы ничего не знали о Божестве своего Учителя; еще тайные и явные ученики Его были в неведении о всем случившемся, а бесноватые уже чувствовали в Христе Божественную силу, боялись, страшились Его и исповедали Его, не обинуясь, «Сыном Божиим». Факт весьма замечательный.
3) Кроме того, бесноватые обнаруживают удивительную прозорливость и ясновидение. От них ничего нельзя скрыть. Они все знают, все видят.
Мы были свидетелем такого примера. В Елецком монастыре, Черниговской губернии, в котором находится чудотворная икона Божьей Матери, однажды лежали четыре бесноватые женщины. Около них суетились монахи, держали их за руки и за ноги, служили молебны, пели «Да воскреснет Бог» и т.д. Одна из больных женщин, которая вела себя беспокойнее других, во всех мелочах и подробностях рассказывала жизнь окружавших ее монахов. Говорила об их тайных помыслах и желаниях, открывала их проступки, их грехи, их беззакония. Словом, вскрывала их жизнь до подробностей. И монахи, столпившись возле колонны, поражались таким обстоятельным знанием их закулисной жизни. Когда же она пришла в себя, когда окончился ее припадок, она все мгновенно забыла и ни одного слова не могла повторить из сказанного ранее. А вот наблюдения А. Лахтина.
«Больная все «узнавала». В деревне, когда кто придет, она прямо кричала: «Зачем украл?» Вследствие чего выходили большие неприятности. Она «знала», кто украл и где. Украдут за 10 верст, а она и знает. К ней по этому поводу обращались за расспросами и советами. Знала она, в особенности, где бывала «церковная служба». «Батюшка идет за 10 верст, а уж она знает. Народ и в этом случае обращался к ней за советами» (Там же, стр. 158).
