Йосеф Бен-Шломо - Введение в философию иудаизма
Каковы, собственно, политические полномочия Элияу, явившегося к грозному и великому царю? Элияу выступает с позиции абсолютных моральных ценностей: “Долго ли вы будете колебаться между двумя мнениями! Если Господь — Бог, то следуйте ему, а если Ваал — следуйте ему” (Книга Царств 1:18–21).
Элияу приходит к царю не из гуманистических побуждений. Его нельзя назвать гуманистом, так как сам он убил 500 пророков Ваала. Элияу ратует не за права человека, он приходит во имя моральных ценностей, согласно которым политическая власть не имеет права делать то, что захочет, нарушая нравственные законы. Царь не может править с позиции силы, он обязан подчиняться моральным нормам.
Гоббс и Спиноза считали, что правителю необходимо быть сильным. Танаху этого недостаточно. Согласно Танаху, правитель должен обладать высокой нравственностью, в соответствии с принятой от Бога системой ценностей.
Спиноза справедливо утверждает, что пророки виноваты в падении еврейского правления, так как они ослабили политическую власть. Действительно в подходе Танаха есть внутренние проблемы. Но есть в нем и внутренняя сила: он ставит область нравственных ценностей над политикой, придает морали высшую силу и высший авторитет.
В основе всякого идеалистического движения, считающего высшей ценностью исторический, а не политический идеал, лежит идея о существовании внеполитических ценностей, ради которых человек готов идти на смерть сам и убить другого. Танах описывает народ, которому дана система ценностей еще до того, как вообще был определен его политический статус; еще до того, как еврейский народ вошел в землю Израиля и основал там свое государство, он получил Десять Заповедей. Танах, таким образом, подчеркивает, что политическая жизнь должна быть подчинена внеполитической системе норм.
В идеале Танах вообще отвергает необходимость царской власти. Подобный взгляд проповедует в Танахе пророк Шмуэль. Идея эта носит название религиозного анархизма, который утверждает, что человек, избежавший влияния других и руководствующийся только своими внутренними побуждениями, будет поступать именно так, как нужно.
Религиозный анархизм видит идеальное положение в анархии, исключающей царскую власть, ибо царь Израиля — это Бог. Народ, соответственно, должен подчиняться непосредственно Богу, а не царю из плоти и крови. Пока Избавление не пришло, политическое управление необходимо, но это, согласно Танаху, некий компромисс, временная вынужденная мера, в идеале же не должно быть никакого царя, никакой власти, кроме Бога.
Речь, в сущности, идет о глубоком религиозно-идеологическом убеждении в том, что не следует быть рабом. Именно оно заставляло евреев сражаться с римлянами до самого конца.
Иудаизм не может принять философию Сократа “Я живу в этом государстве, следовательно, я должен принимать на себя его законы”, ибо в иудаизме закон морали и религии выше закона государства. Христианство же в известной степени отступило от позиции иудаизма и вернулось к языческому мироощущению. Апостол Павел однозначно указывает, что следует разделять светскую и религиозную власть. Известная христианская догма “Богу — Богово, а Кесарю — кесарево” подчеркивает, что осуществление религиозной святости, следование моральным ценностям — дело индивидуума, а не политики.
Взгляды протестантов и католиков по этому вопросу несколько различаются. Католицизм предполагает существование некой связи между тем, что стоит над природой, и самой природой, между сверхъестественным и естественным, религией и наукой, религией и государством. Протестанты же последовательно, со времен Лютера, отстаивают другую позицию. Они утверждают, что человек спасется своей верой, а не поступками. Это возвращает их к индивидуальной морали, проповедуемой Павлом. В основе протестантского подхода лежит утверждение, что внеполитические ценности обязывают индивидуума, а не политическую власть. Государство, таким образом лишается всякого сдерживающего начала, религия предоставляет государству безраздельно господствовать в секулярной (светской) области.
С одной стороны, такая система взаимоотношений политики и религии явилась прогрессом и послужила почвой для расцвета капитализма, но, вместе с тем, она имела и тяжкие последствия. Скажем, бунт немецких крестьян во времена Лютера начался при поощрении протестантов, он, собственно, и возник с принятием протестантской идеологии. Но Лютер первый же и объявил, что восставших нужно казнить как подрывателей политической власти. В этом подходе — корень зла, именно эта особенность протестантского духа нашла свое выражение в нацистской Германии, которая разделила область действия церкви и область действия государства и предоставила государству полную свободу действий (вне нравственного критерия).
Вопрос взаимоотношения религии и морали очень важен для понимания сути религиозного мировоззрения. Вопрос этот сформулирован и вне религии, например, в одном из диалогов Платона — “Авитифрон”. По сюжету сын убил отца и предстает перед судом. Сократ с учениками приходит на суд. Прозвучавшая на суде реплика “Это — не свято” вызывает встречный вопрос Сократа: “Что такое святость?” Один из учеников отвечает: “Свято то, что угодно богам”. Сократ уточняет вопрос: “Богам угодны хорошие поступки, потому что они хороши, или же поступок потому и хорош, что он угоден богам?”
Танах, а вслед за ним христианство и ислам задают аналогичный вопрос: Бог сказал “не убий” потому, что это плохо, или же это плохо, потому что Бог так сказал? Подчиняется ли сам Бог выдвигаемой им самим системе норм?
В философии существует два ответа на этот вопрос; один из них связан с рационалистическим мировоззрением, а другой с экзистенциализмом. Рациональный подход характеризует Бога как рациональную сущность, представляющую добро. По определению Рамбама, Бог не может создавать противоречие. Бог, скажем, не может создать треугольник, сумма углов которого больше 180 градусов, так как такой треугольник был бы противоречием. Иными словами, все установки Бога объективны, т. е. мнение Бога об определенном явлении лежит в природе самого явления: Бог сказал так, потому что это действительно так; хорошее — хорошо само по себе (в силу своего внутреннего содержания), а плохое — плохо.
Примером рационального подхода в Танахе может служить история о Содоме и Гоморре (кн. Бытие, 18), в которой Авраам обращается к Богу: “Неблагопристойно Тебе делать такую вещь, умерщвлять праведника вместе со злодеем, чтобы был праведник как злодей”… “Судящий всю землю не произведет суда?..” Подобным образом Танах подчеркивает, что Бог не может противоречить своей собственной сущности, он обязан подчиняться тем нормам, которые сам определил.
Вместе с тем мы сталкиваемся в Танахе и с противоположным подходом, который принято сегодня называть экзистенциалистским. Основы экзистенциализма были заложены Кьеркегором в XIX веке.
Согласно учению Кьеркегора, человек осуществляет себя в трех областях: религиозной, эстетической и в области этики. Этика лежит в основе социальной морали, представления об этике вырабатываются обществом. Эстетическая область находится вне этики, это область самовыражения художника. Область религии также лежит вне этики, она отменяет мораль ради религии. В этой области не существует правил, ибо любое правило переводит нас из области религии в область морали. Религиозный человек подчиняется исключительно Богу. Суть веры — в подчинении человека некой высшей инстанции, помимо социальных и моральных его обязательств.
В своей книге “Страх и трепет” Кьеркегор рассматривает феномен великих мира сего. Величие личности Кьеркегор определяет в соответствии с величием деяния, самым великим он считает любовь к Богу:
Тот, кто боролся с миром, стал великим, так как он одолел весь мир. Это — Ной.
Тот, кто боролся с самим собой, стал великим, так как он одолел самого себя.
Тот, кто боролся с Богом, стал великим, так как в своей любви и вере он “одолел” Бога. И это — величайший из всех.
Речь здесь идет о сущности веры. Кьеркегор посвящает этому вопросу отдельную главу — “Беда Авраама”.
В Танахе с Авраамом связан рассказ о жертвоприношении Ицхака. Авраам служит примером глубокой веры и любви к Богу. В своей вере он остается стойким до конца. Когда Бог обещает ему, что потомки Авраама будут благословляться, и после этого у Авраама долгое время нет детей, Авраам продолжает верить. В борьбе со временем Авраам выигрывает, сохранив веру. Бог награждает его, дав ему сына Ицхака. Но дальше Авраам должен предстать перед величайшим испытанием: Бог требует от Авраама принести Ицхака в жертву. Требование Бога кажется Аврааму абсурдным, оно выше его понимания: Господь, совершив для него удивительное, невозможное чудо, дав ему драгоценное сокровище, ниспослав ему свое благословение, отменяет все своим требованием жертвоприношения Ицхака. Вся жизнь Авраама, освященная борьбой и верой, должна быть перечеркнута. И, тем не менее, Авраам идет исполнять волю Бога. Ни сказав ни слова ни Саре, ни Элиэзеру, Авраам приготавливает дрова, разжигает огонь и берет в руки нож, чтобы убить свое единственное сокровище, которое он ждал целых 100 лет. При этом Авраам не рассчитывает, что если он зарежет Ицхака, тот воскреснет в будущем мире. Он знает, что все, обещанное ему, должно сбыться в этом мире. В этом сила веры Авраама, Авраам верит в то, что выше понимания человеческого разума.
