Николай Велимирович - Проповедь под горой
Мы аргументируем свою веру и так:
Бог, Который нас сотворил, Который вложил в нас столько способностей, Который несколько десятилетий развивал и доводил их до известного совершенства, этот великий Бог показал бы Себя неразумным, если бы уничтожил Свой труд одним движением. Он показал бы Себя непоследовательным, если бы в один миг погасил свет, который зажег в нас и поддерживал весь наш век. И, наконец, Он показал бы Себя неэкономным, если бы всякий раз начинал с самого начала процесс усовершенствования на протяжении истории, каждый раз с новыми людьми, навсегда истребляя смертью тех, кто уже достиг определенной степени совершенства. Однако о Боге нельзя сказать, что Он неразумен, непоследователен или неэффективен. Свой разум, Свою последовательность и Свою эффективность Он доказывает нам сотворенной Им природой каждый миг.
Мы не боимся смерти, говорим мы нашим противникам, еще и потому, что видим, как сама природа противится смерти. Природа не хочет умирать, природа хочет жить. Если что-либо очевидно в природе, это ее страстное стремление к непрерывной бесконечной жизни. Такой эгоизм природы обеспечивает нам бессмертную жизнь. Природа хочет жить, а она живет посредством нас. Если бы природа желала нам смерти, она должна была бы желать смерти самой себе. А природа не желает себе смерти. Она допускает смерть своих элементов, то есть нашу смерть, только потому, что знает, что смерть приведет нас к другой жизни. Мы никогда не смогли бы умереть, уйти из этой жизни, если бы смерть была чем-то абсолютным, как мы себе ее представляем. Мы не смогли бы уйти из этой жизни, если бы и захотели, не смогли бы совершить самоубийство, ибо после смерти мы будем жить снова. Природа бы этого не допустила, ибо природа жаждет жизни. И она посылает нам смерть, и допускает самоубийство, поверьте, только потому, что не боится, что смерть нас уничтожит. Следовательно, природа не боится смерти. Чего же нам бояться?
Мы не боимся смерти, продолжаем мы объяснять нашим противникам, еще и потому, что наша логика не может допустить, что смерть способна уничтожить Шекспира, Гете, Канта, Толстого и других. Иными словами, уничтожить самый возвышенный продукт великого труда. Ибо если бы наша логика допустила это, то она должна была бы допустить и неразумность природы, а это исключено. Если бы смерть была в состоянии полностью уничтожить Шекспира, значит, она была бы способна остановить закон эволюции в природе. Шекспир, несомненно, хотел, как хотят все люди, жить после смерти, совершенствоваться после смерти. Разве смерть могла остановить эволюцию? Но этого хотели и Гете, и Кант, и Толстой, и весь род человеческий от Адама до наших дней. А что такое весь человеческий род, если не одна из составляющих частей природы, очень важная ее часть и по численности и по достоинству? Желание человечества может сравниться с желанием самой природы. Природа хочет, чтобы жизнь продолжалась и после смерти, продолжалось начатое развитие, начатое усовершенствование. А если природа чего-то хочет, она легко это осуществляет.
Следовательно, наш инстинкт бессмертия является естественным инстинктом — стремлением самой природы. Наши умозаключения могут нас обмануть, но природа с ее инстинктами никогда не обманет».
Так мы говорим своим противникам и спрашиваем их:
«Как же получается, что наша вера — вера тьмы? Ведь мы верим в свет после смерти и до рождения, а вы не верите в такой свет и вновь называете нашу веру верой тьмы. Оглянитесь вокруг — тьма обступила вас со всех сторон, а вы все еще думаете, что пребываете в свете».
Так скажите нам вы, скажите, кто из нас во тьме: мы, сознательно ищущие света, света светлей, того что глаза видят и науки предлагают, или наши противники, которые довольны тем, что внешним зрением видят и внешним слухом слышат? Скажите скорее, ибо от нашей веры или неверия зависит вся наша жизнь. Скажите скорее, ибо кто знает, сколько нам еще вместе жить под этим солнцем? Кто знает, может быть, смерть ждет нас у дверей этого дома? Но прежде, чем придет смерть, мы должны знать: есть ли она?
Мы верим, господа, в единство человеческого рода. Наши противники укоряют нас: «Вы верите во тьму». — «Как же так? — спрашиваем удивленно, — ведь мы поверили в единство человеческого рода из страстной жажды света. Откуда следует, что мы верим во тьму? Может, вы нам дадите взаймы вашего света, которым вы живете», — просим мы. Отвечают нам противники: «Да, мы вам дадим наш свет, чтобы вы смогли рассеять тьму. Смотрите, вот в чем наш свет:
„Не существует единства человечества. Всякий человек — особая цель природы, если о цели природы вообще можно говорить. Между людьми не существует никакого единства, ни метафизического, ни органического. Не существует истории человечества, есть лишь история отдельных людей. Оставьте и вы вашу веру во тьму и примите нашу мысль, наш свет“.
Так говорят наши противники, а мы удивленно отвечаем:
„Да это же вы верите во тьму, а не мы! Мы верим, что между людьми существует метафизическое и органическое единство. Нет ни одного человека существующего без смысла и без цели жизни, но все-таки смысл и цель жизни на земле не в каждом отдельном человеке, но во всех людях. Все люди — члены единого, огромного организма, который возник на земле, который развивался и рос, цвел и зеленел, заболевал и вновь расцветал, и который, наконец, завершит свой путь как когда-то начал. Этот организм — все человечество до исчезновения с лица земли последнего человека.
И потому, что мы чувствуем единство человеческого рода и находим для себя смысл в общем смысле многоликого человечества, мы не замыкаемся в себе и не отделяем себя от остальных людей. Мы чувствуем, что человечество имеет единое тело и единую душу, понимая это единство метафизически и органически, и поэтому нас огорчает всякая боль и радует всякая радость человеческого рода.
Все люди земли составляют единого человека, одного всечеловека. Этому всечеловеку уже несколько тысяч лет, и он распростерт по всей нашей планете. Вся история доныне и отныне представляет собой историю всечеловека. Он разумней каждого отдельного разума и сильней каждой отдельной силы. Разделенные и разобщенные, мы чувствуем себя сиротами, слабыми и убогими. Сильными и полными достоинства мы чувствуем себя тогда, когда представляем себя в единстве со всем человечеством, со всеми людьми на земле, так как мы чувствуем это сегодня, в день общей молитвы христианской университетской молодежи всей планеты.
Поэтому мы молимся сегодня обо всех простых и угнетенных людях, чью судьбу мы, сербы, особенно хорошо понимаем. И мы почувствуем, когда им станет легче, где бы они ни жили.
Мы молимся за всех бедных и непросвещенных. Когда их жизнь улучшится, когда они получат образование, и мы будем чувствовать себя лучше и светлее, подобно тому, как здоровая часть тела ощущает себя крепче, когда выздоравливает больной орган.
Мы молимся за всех тех, кто возвышенней и образованней нас. Мы смотрим на них, как на тех птиц, что летят впереди, рассекая воздух своими крыльями. Мы молимся за них, чтобы они не унывали и не уставали, ибо пока они идут впереди, мы чувствуем себя в надежном укрытии.
Мы молимся за Европу, ибо она наша большая родина, наш очаг, у которого мы, как и другие народы, все еще греемся и от которого получаем свет.
Мы молимся за Америку, второй из просвещенных континентов мира, молимся за этот молодой, новый свет, полный вдохновения и жажды деятельности, полный оптимизма и радостной воли к жизни.
Мы молимся за людей других континентов. Молимся за темнокожих и краснокожих, молимся за людей желтой расы, переживающих сейчас тяжелейший в своей истории кризис.
Мы молимся за людей, верующих в Магомета или в Будду. Мы молимся за тех, кто поклоняется Иегове, молимся и за наших врагов, которые называют нашу веру верой тьмы. Мы молимся и за тех, кто верит в чародеев, молимся и за тех, кто поклоняется солнцу и звездам. Мы молимся за всех суеверных и безверных всей нашей планеты, на которой мы живем все вместе, и которая терпеливо несет нас среди других звезд, питая и согревая. Одним словом, мы молимся за всех детей нашей матери Земли, за всех братьев и сестер наших.
Мы так молимся, ибо наша вера велит нам так молиться. Скажите нам вы, господа, скажите, правда ли, что наша вера есть вера в тьму?
О царских сыновьях
(Проповедь в воскресный день)
...Один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех нас...
(Еф. 4:6)...Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии...
(Рим. 8:14)...Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих...
(Мф. 18:10)Все люди — сыновья царские, дорогие братья. И те нищие, не в царских одеяниях стоящие перед дверьми этого храма, протягивая к вам руки за милостыней, поверьте, они тоже царского происхождения, как и вы, по крови, богатству или знатности, чувствующие себя ближе к царям, чем они. Когда, выйдя отсюда, вы опустите в их руку мелкую монетку, знайте, что положили ее в руку, в которой еще есть капля королевской крови. Вспомните, что их праотцы сто поколений назад могли быть царями, а ваши — нищими, их предки могли подавать милостыню вашим праотцам. Вспомните об этом и обращайтесь с ними так, как обходились бы со своими предками.
