Николай Кавасила - Изъяснение Божественной Литургии
Блажени
, говорит Он,
милостивыи, яко тии помиловани будут
; а в другом месте, как бы изъясняя Сам Себя и показывая, что значит быть помилованным, говорит:
речет Царь сущим одесную Его
, — разумеются милостивые:
приидите, благословеннии Отца Моего
, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира. С другой стороны, если кто по действиям, совершаемым людьми милостивыми, захочет заключать и о делах милосердия Божия, тот найдет, что оно состоит не в ином чем, как в даровании Царствия. Что же такое делают милостивые?
Взалкахся
, говорит Он,
и дасте ми ясти, возжадахся, и напоисте мя
. Так значит и Христос, кого помилует, тому предложит Свою трапезу. Что же это за трапеза?
Да ясте
, говорит Он,
и пиете на трапезе Моей во Царствии Моем
. И дабы знал ты, как светоноcна будет — эта трапеза, что это не трапеза рабов, а трапеза царей, обрати внимание на то, кто будет тут служить: Сам Он, Владыка всех. Он препояшется, говорит Писание, и посадит их, и, пришед, послужит им. Но Он еще и оденет человека помилованного, если он наг. То есть даст ему царскую одежду? Да; оденет его Своим собственным одеянием; а у Него, истинного Царя, нет ничего рабского, точно так, как у нас, рабов Его, нет ничего царственного своего. Это-то и есть брачное одеяние, облеченные которым непременно должны быть в Царствии, потому что Царю не за что будет с укоризною изгнать их из чертога. Еще что? Он откроет для них Свое жилище, введет туда и упокоит их, ибо странен бых, говорит Он, и введосте мя. Но кто удостоится такой милости, тот уже не раб, а сын, ибо раб, говорит Писание, не пребывает в дому во век; сыны же суть наследники не только Царствия, но и Самого обладающего Царствием, ибо наследники, говорит Писание, Богу — сонаследники же Христу. Таким образом, просить у Христа милости — значит просить у Него улучить Царствие.
14. О предании (себя Богу)
После молитв обо всем (священник) воззывает нас предать самих себя Богу следующими словами: Пресвятую, Пречистую, Преблагословенную, Славную Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию со всеми святыми помянувше, сами себе и друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим. Не у всех преданность Богу составляет истинную добродетель: для этого недостаточно только сказать (что предаешь себя всего), а нужно еще иметь и Божие соизволение; для этого непременно требуется дерзновение, а дерзновение происходит от чистой совести, когда сердце наше не зазрит нам, когда мы печемся о том, что к Нему относится, и при этом попечении презираем то, что собственно нас касается. Тогда-то мы и освобождаемся истинно от заботы о себе самих и вполне возлагаем промышление о нас на Бога с твердой уверенностью, что Он примет вверенное Ему нами и сохранит. Поелику для этого требуется столько любомудрия и усилий, то мы или призываем сначала на помощь Всесвятую Матерь Божию и весь сонм святых, а потом уже и предаем себя Богу, так как слово помянувше значит: призвавши, или сперва испрашиваем себе соединения веры и причастия Святаго Духа, а потом сами себя и друг друга и весь живот наш предаем Богу. Что же это такое единение веры?
Муж двоедушен, не устроен во всех путех своих
, говорит Писание, называя двоедушным человека нерешительного, который ни на чем твердо не останавливается, кто склоняется на обе стороны и ни в ту, ни в другую не направляется с решимостью.
Единением же веры означается противоположное тому — твердость, решительность, постоянство, потому что, кто твердо верит, тот знает о предмете что-нибудь одно: или — что он есть, или что его нет; между тем как переменчивый склоняется то на то, то на другое, как показывает и самое название. Так вот что значит единение веры: это непоколебимость, чуждая всякого двоедушия. А причастие Святаго Духа означает благодать Его; она называется причастием потому, что после того, как Христос разрушил Крестом Своим средостение ограды между Богом и нами, подобало еще соединить и привести в общение тех, которые были удалены друг от друга, и не имели ничего общего между собою, сблизиться и иметь общение; а это-то и совершено сошествием Святаго Духа на апостолов. Отсюда и святое Крещение, и открылся обильный источник всех даров Божественной благодати, и соделались мы, по слову блаженного Петра, причастниками Божественного естества. Итак, тому, кто хочет предать себя Богу как должно, нужна твердая вера и помощь от Святаго Духа. И мы предаем Богу не каждый только себя самого, но и друг друга, так как, по закону любви, должно искать не своих только, но и того, что нужно для других.
15. Об антифонах и произносимых в продолжение их молитвах
В то время, когда диакон возглашает прошения и благочестивый народ молится, священник внутри алтаря совершает молитву тихо, про себя, о предстоящих и о святом доме, чтобы излились на них от Бога богатая милость и благодать, и присоединяет причину, по которой и сам просит об этом, и Бог может подать сие по правде своей — не потому, то есть, что молящиеся достойны того и что мы в праве принять это, а потому, что Ему подобает всякая слава, честь и поклонение. Ради Твоей славы, говорит, молю Тебя о сем, ибо являть такое человеколюбие к нам, недостойным, — Твоя слава. Сия слава подобает Тебе по оному слову, блаженного Давида: не нам, Господи, не нам, но имени Твоему даждь славу. Посему, совершив молитву, он причину сию, как заключение славословия, произносит вслух всех, чтобы славословие сие достигло каждого из участвующих в хвалебном пении и чтобы вся Церковь восхваляла Бога. И на самом деле слушающие становятся общниками его в хвалении, ибо, когда священник произносит славословие, все верные приговаривают: аминь, и, провозглашая это слово, усвояют себе все слова иерея. Потом священник начинает священное псалмопение, а предстоящие выполняют его до конца, воспевая богодухновенные изречения святых пророков. Благо есть исповедатися Господеви и пети имени твоему, Вышний. Вот именно слово, приличествующее началу, так как говорит о самом пении, что оно благо, а это, конечно, надобно знать прежде всякого пения; благо, говорит, исповедатися, то есть, благодарить, восхвалять. Когда это и все стихи по порядку будут пропеты, диакон воззывает верных к молитве, повелевая им, как и прежде, воссылать прошения. А между тем, как верные по окончании псалмопения молятся, священник произносит про себя молитву к Богу и вообще о целой Церкви, и в частности об украшающих святой дом Божий и старающихся явить его во всех отношениях светолепным, да и сами ради его прославлены будут, и при этом указывает благоприличнейшую причину: яко Твоя держава и Твое есть Царство. Слава, говорит, есть и у царей, которые, когда захотят, могут окружить себя блеском; но Ты — Царь вечный, Твоя (есть) Держава и Твое есть Царство. Провозгласив эту причину, как славословие, во услышание всех верных и приняв от них (в ответном аминь) участие в хвалении Богу, как и прежде, он опять начинает псалмопение, а верные опять довершают его и потом, как и прежде было сказано, по гласу диакона возносят Богу прошения. Священник же, снова совершая молитву о молящихся с ним верных, чтобы каждый из них получил на пользу себе от Бога то, чего просит собственно для себя, и, сверх сего, вечную жизнь за гробом, присоединяет в качестве причины благодать Его и человеколюбие и, это заключение произнеся вслух всех, начинает третье псалмопение, во время которого износится Евангелие в предшествии служебных чинов, светильников и фимиама и в сопровождении всех, предстоящих престолу. Оно бывает износимо диаконом, если же диакона нет — священником. Священник при входе в алтарь останавливается неподалеку от врат и, пока совершается псалмопение, молит Бога, чтобы вместе с его вхождением в алтарь вошли святые ангелы и, присоединившись к священнодействию, приняли участие в его славословии Богу, и присоединяет причину: потому что Ему подобает слава и поклонение от человеков и ангелов, ибо это именно значит «всякая слава, честь и поклонение» — от всех существ, умеющих славить Бога и поклоняться Ему. Молясь об этом, он входит в алтарь и Евангелие полагает на святой трапезе.
16. Знаменование священнодействия в общем очертании
Необходимо, впрочем, сначала по частям пройти слова псалмопений, сделав предварительно замечание, что таинство домостроительства Христова знаменуется и самою жертвою, знаменуется и теми действиями и словами, которые предшествуют жертве и последуют за нею. Ибо жертва возвещает смерть, Воскресение и вознесение Господа, так как честные дары прелагаются в самое воскресшее и вознесшееся на небо тело Его; предшествующее жертве указывает на события пред смертию: на пришествие, явление и вступление Спасителя в открытое служение спасению рода человеческого; а последующее за жертвою напоминает об обетовании Отца, как Сам Он называл, т. е. о сошествии Духа на апостолов, об обращении чрез них и введении народов в общение с Богом. И всё тайноводство есть как бы одно некое тело истории, от начала до конца сохраняющее стройность и целость, так что каждый отдел действий или слов сообщает целому особую сторону законченности. Псалмы, так как они поются в начале тайноводства, означают прежнее время Христова домостроительства, а следующее за ними, то есть чтение священных Писаний и прочее, указывает на дальнейшее. Но хотя иная, сказано, причина псалмопений, то есть предочищение для таинства и предуготовление, и иная — чтение Писаний, однако ж ничто не препятствует последним иметь силу первых, и одному и тому же как освящать верных, так и знаменовать домостроительство. Так и платье, с одной стороны, и удовлетворяет потребности в одеянии, и прикрывает тело, а, с другой, оно означает и занятие, и жизнь, и достоинство лиц одевающихся. Так и в этом: поскольку воспеваемое и читаемое есть вообще Священное Писание и слово Богодухновенное, оно читающих и поющих освящает; а поскольку избрано такое и установлено так, оно имеет и другую силу, имея назначение знаменовать пришествие и порядок дел Христовых. Ибо не только воспеваемое и читаемое, но и совершаемое сохраняет такое свойство, что, взятое само по себе, оно и удовлетворяет настоящей потребности, и вместе знаменует нечто из дел или подвигов и страстей Христовых. Так, внесение Евангелия в алтарь и вхождение честных даров — то и другое — бывает по нужде: первое, то есть чтобы прочитать Евангелие, а последнее, чтобы совершить жертву; но оба сии действия означают также откровение или явление Господа: одним указывается на явление только начинательное, или темное и несовершенное, а другим на совершеннейшее и окончательное. Есть, однако же, между действиями совершающегося тайноводства и такие, которые не имеют в виду удовлетворить нужде, но исполняются только для знаменования, каковы — копие, водружение его в хлеб, начертание на хлебе знамения креста и напоследок влитие воды в святые дары. Много такого нашел бы ты и в других таинствах: так, например, в Крещении имеющие омыться должны снять с себя одежду и обувь и, обратившись к западу, протянуть руки и дунуть. Это и другое сему подобное не вносит в таинство ничего существенно необходимого для таинства, но приемлющему его внушает ненависть и вражду, которую необходимо иметь к лукавому, и научает, что желающий быть истинным христианином должен всячески отвращаться от диавола. Понимая это таким образом, рассмотрим по частям все священнодействие, так как оно носит образ Спасителева домостроительства, и прежде всего — псалмопение.
