Виктор Лавский - Притчи человечества
В храме была башня с сотней ступеней, и каждый паломник, желающий войти в храм, должен был подняться в башню. Это было частью паломничества. И Бог сказал ангелу: «Ты будешь жить на первой ступени башни и подниматься всякий раз вместе с паломниками, которые будут приходить сюда». В Таиланде сознание делят на сто ступеней, — а змей мог подняться только до того уровня, на котором находилось сознание паломника. Если паломник достигал двадцатой ступени, то и змей мог следовать только до двадцатой. И Бог сказал ему: «Если ты трижды достигнешь последней ступени, то будешь освобождён от греха». Но только один раз змей смог подняться до последней ступени.
Не менее десяти тысяч паломников приходят ежедневно в древний храм. Прошли, минули тысячелетия — и всё шли и шли паломники. И змей следовал за каждым из них. Лишь иногда, очень редко, он достигал двадцать пятой ступени, ещё реже — пятидесятой, и лишь однажды — сотой, после чего опять упал на первую ступень. Со временем змей стал очень и очень умным и понял: по всей видимости, нет никакой надежды — ведь он должен трижды достичь последней ступени, ибо лишь тогда будет снят с него грех.
Алмаз Кохинор4
Однажды, копаясь на своём участке, крестьянин нашёл камушек. Камушек выглядел очень красивым, и крестьянин подумал, что он мог бы понравиться его детям. Они могли бы играть с ним, ведь он такой красивый, — поэтому он принёс камушек домой.
Ну, дети — везде дети! Они играли с камушком до тех пор, пока он им не надоел, после чего оставили на окне и забыли про него.
Один монах, странствующий саньясин, проходя через горы, искал себе ночлег, и крестьянин пригласил его к себе домой.
Саньясин принял пишу, предложенную хозяином, после чего они поболтали, так как саньясин был путешественником и знал множество новостей обо всём на свете. И, как бы между прочим, саньясин сказал:
— Что ты тут делаешь? Я знаю место, где можно найти алмазы прямо на берегу реки. И, приложив немного труда, ты мог бы сказочно разбогатеть. Работая же на своей земле в поте лица, ты всю жизнь будешь трудиться. Зачем тратить жизнь впустую?
На следующее утро саньясин ушёл, но в ум крестьянина он заронил надежду, которая переросла в желание, полностью захватившее бедняка. Не зная, что это за река, он продал свой участок и пустился на поиски. На прощание он сказал жене и детям:
— Ну, вы должны подождать меня, самое большее, лет пять, и я вернусь богатым!
Он усердно трудился, но и через пять лет не нашёл того места, где алмазов было бы так много, что добывать их не составило бы труда. Однако за эти пять лет он твёрдо и чётко усвоил, что такое алмаз.
И вот, когда он вернулся домой и приблизился к своей хижине, то не поверил глазам — редчайший и величайший алмаз, который можно было вообразить, лежал, заброшенный и забытый всеми, на подоконнике его дома.
И тогда он вспомнил, как его нашёл.
«Оно должно быть только познано, открыто»
Во времена Махавиры жил один царь-завоеватель. Он знал только язык войны. Царь этот завоевал всё, что было достойно завоевания, и стал богатейшим человеком страны. И вот кто-то сказал ему, что все мирские владения бесполезны, если не завоёвано внутреннее царство: «Если вы не достигнете дхьяны, самадхи5, если вы не достигнете внутреннего экстаза, всё это будет бесполезным».
Царь спросил: «Где я могу получить это царство? Покажите мне лишь место. Я завоюю его».
Некто сказан ему: «Как раз поблизости в лесу остановился Махавира. Пойдите к нему. Он уже достиг». И царь со своей армией отправился в лес.
Он окружил его, потом подошёл к Махавире и сказал: «Я пришёл, чтобы завоевать царство, которого ты уже достиг, царство внутреннего экстаза».
Махавира рассмеялся. Он сказал: «Ваше желание хорошее. Но, похоже, вы абсолютно не осознаёте того, о чём спрашиваете. Оно не может быть завоёвано вами. Я имею его здесь, но не могу отдать его вам. И вы не можете завоевать его».
Царь сказал: «Не беспокойся об этом. Только покажи мне, где оно. Я не встречал ничего такого, чего нельзя было бы завоевать».
Махавира ощутил в своём сердце глубокое сострадание к этому человеку. Он сказал: «Сделайте одну вещь. Нет необходимости приходить ко мне. В вашей собственной столице есть один бедный человек, и он, может быть, захочет поторговаться с вами. Он тоже достиг. Пойдите к нему».
Царь никогда не слышал имени этого бедного человека, но отправился к нему. Тот, действительно, был нищим, но с тем же светом в глазах, что и у Махавиры, и с тем же ароматом вокруг — с той же невинностью. Он сидел под деревом. Царь сказал: «Ты часть моего царства. Отдай мне всё то, чего ты достиг! Я готов тебе дать взамен всё, что ты захочешь. Даже если ты захочешь моё царство, я отдам его тебе. Но принеси, дай мне своё самадхи».
Человек рассмеялся: «Я могу отдать вам свою жизнь. Она в ваших руках, но я не могу отдать вам самадхи. Не то чтобы я не хотел вам отдать его, но сама природа самадхи такова, что оно не может быть отдано. Вы должны заработать его».
Царь сказал: «Но я никогда ничего не зарабатывал. Я завоеватель. Я завоёвываю всё, в чём нуждаюсь. Я воин».
«Но здесь ни ваш меч, ни ваша армия не помогут, — сказал нищий. — Здесь нужно идти одному. Ведь это путь внутрь, вы должны пройти к своему собственному центру. Самадхи не может быть дано, поскольку вы уже имеете его. Оно должно быть только познано, открыто».
Даже тысяча лет бесполезна
Царь Яяти умирал. Ему было уже сто лет. Пришла Смерть, и Яяти сказал: «Может быть, ты заберёшь одного из моих сыновей? Я ещё не пожил по-настоящему, я был занят делами царства и забыл, что должен буду покинуть это тело. Будь сострадательной!» Смерть сказала: «Ладно, спроси своих детей».
У Яяти была сотня детей. Он спросил, но старшие уже стали хитроумными. Они выслушали его, но не сдвинулись с места. Самый молодой — он был очень юн, ему исполнилось всего шестнадцать лет — подошёл и сказал: «Я согласен». Даже Смерть почувствовала к нему жалость: если столетний старик ещё не пожил, то что же говорить о шестнадцатилетнем мальчике?
Смерть сказала: «Ты ничего не знаешь, ты — невинный мальчик. С другой стороны, твои девяносто девять братьев молчат. Некоторым из них по семьдесят — семьдесят пять лет. Они стары, их смерть скоро придёт, это вопрос нескольких лет. Почему ты?»
Юноша ответил: «Если мой отец не насладился жизнью за сто лет, как я могу надеяться на это? Всё это бесполезно! Для меня достаточно понимать, что если мой отец не смог нажиться на свете за сто лет, то и я не наживусь, даже если проживу сто лет. Должен быть какой-то иной способ жить. С помощью жизни, похоже, нельзя нажиться, так что я попробую достигнуть этого с помощью смерти. Позволь мне, не твори препятствий».
Смерть забрала сына, и отец жил ещё сто лет. Затем Смерть пришла вновь. Отец был удивлён: «Так быстро? Я думал, что сто лет — это так долго, нет нужды волноваться. Я ещё не пожил; я пытался, я планировал, теперь всё готово, и я начал жить, а ты пришла снова!»
Так происходило десять раз: каждый раз один из сыновей жертвовал своей жизнью, и отец жил.
Когда ему исполнилась тысяча лет, Смерть снова пришла и спросила Яяти: «Ну, что ты думаешь теперь? Я снова должна забрать одного сына?»
Яяти сказал: «Нет, теперь я знаю, что даже тысяча лет бесполезна. Всё дело в моём разуме, и это не вопрос времени. Я снова и снова включаюсь в одну и ту же суету, я стал привязанным к пустой трате бытия и сущности. Так что это теперь не помогает».
Сила желания
Молодой человек пришёл однажды к мудрецу и спросил: «Господин, что я должен делать, чтобы обрести мудрость?» Мудрец не удостоил его ответом. Повторив несколько раз свой вопрос с аналогичным результатом, юноша наконец ушёл, чтобы вернуться на следующий день всё с тем же вопросом. Снова не получил он ответа и вернулся на третий день, опять повторяя: «Господин, что я должен делать, чтобы стать мудрецом?» Мудрец повернулся и направился к близлежащей реке. Он вошёл в воду, кивком пригласив юношу следовать за ним. Достигнув достаточной глубины, мудрец взял молодого человека за плечи и держал его под водой, невзирая на попытки юноши освободиться. Когда же тот освободился и его дыхание выровнялось, мудрец спросил его: «Сын мой, когда ты был под водой, чего ты желал сильнее всего?» Юноша ответил без колебаний: «Воздуха! Воздуха! Я хотел только воздуха!» — «А не предпочел бы ты этому богатство, удовольствия, власть и любовь, сын мой? Не думал ли ты об этих вещах?» — допытывался мудрец. «Нет, господин, я хотел воздуха и думал лишь о воздухе», — последовал немедленный ответ. «Тогда, — сказал мудрец, — чтобы стать мудрым, ты должен желать мудрости с такой силой, с какой ты только что жаждал воздуха. Ты должен бороться за неё вплоть до исключения всех других целей в жизни. Если ты будешь стремиться к мудрости с такой страстью, сын мой, ты обязательно станешь мудрым».
