Аврелий Августин - Исповедь
11. Счастливы существа, не знавшие другого состояния! они стали бы другими, если бы Дар Твой, паривший надо всем изменяющимся, сразу же, как только они были созданы, пока не прошло и мгновения, не поднял их на зов: «да будет свет! и стал свет». Мы различаем время, когда были тьмой, и то, когда стали светом. О них же сказано только, чем они были бы, не будучи озарены; сказано об их первоначальной неустойчивости и темноте, дабы выяснить, почему стали они другими: обратившись к свету немеркнущему, стали они светом. Кто может, да поймет; да просит у Тебя понимания. Зачем надоедать мне, будто я могу просветить хоть одного «человека, приходящего в мир?».
XI12. Кто поймет всемогущую Троицу? А кто не говорит о Ней, если действительно говорит о Ней? Редко встречается душа, которая, говоря о Ней, знает, что она говорит. Спорят, сражаются, и никто не увидит этого видения, не имея мира в душе.
Я хотел бы, чтобы люди подумали над тремя свойствами в них самих. Они — все три — конечно, совсем иное, чем Троица; я только указываю, в каком направлевии люди должны напрягать свою мысль, исследовать и понять, как далеки они от понимания.
Вот эти три свойства: быть, знать, хотеть. Я есмь, я знаю и я хочу; я есмь знающий и хотящий; я знаю, что я есмь и что я хочу, и я хочу быть и знать.
Эти три свойства и составляют нераздельное единство — жизнь, и, однако, каждое из них нечто особое и единственное; они нераздельны и все-таки различны. Пойми это, кто может. Перед каждым стоит, конечно, он сам: пусть всмотрится в себя, увидит и скажет мне.
Если, однако, он и найдет в этом что-то сходное и сумеет об этом сказать, пусть не думает, что он понял неизменное Существо, пребывающее над всем: неизменно Его бытие, неизменно знание, неизменна воля. Троичен ли Бог по причине этих трех свойств, или в каждом Лице имеются эти три свойства, так что троично каждое Лицо, или, в том и другом случае, Троица, дивным образом простая и многообразная, закончена в Себе и бесконечна, а потому Она и есть и знает Себя и неизменно полна в обилии и величии своего единства? Кому это легко понять? Как рассказать? Кто осмелится объяснить каким бы то ни было образом эту тайну?
XII13. Продолжай свою исповедь, вера моя; скажи Господу Богу твоему: свят, свят, свят. Господи Боже мой, мы крещены во Имя Твое, Отец, Сын и Святой Дух, и крестим во Имя Твое, Отец, Сын и Святой Дух, ибо и среди нас через Христа Своего «создал Бог небо и землю», духовных и плотских людей в Церкви Своей. И наша земля до принятия учения «была невидима и неустроена»; нас покрывал мрак неведения, ибо «наставил Ты человека за преступления его» и «суды Твои как великая бездна». «Дух Твой», однако, «носился над водами», и не покинуло нас, бедных, милосердие Твое. Ты сказал: «да будет свет; покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. Покайтесь, да будет свет». И так как в смятении была душа наша, вспомнили мы о Тебе, Господи, «на земле Иорданской», на горе в Твою высоту, умалившейся ради нас; отвратительна стала нам тьма наша, мы обратились к Тебе, «и стал свет». И вот были мы «когда-то тьмой, а теперь свет в Господе».
XIII14. И, однако, до сих пор только «верой, не видением, надеждой спасены мы. Надежда, которая видит, не есть надежда». Пока еще «бездна призывает бездну», но уже «голосом водопадов Твоих». Пока еще тот, кто сказал: «не могу говорить с вами, как с духовными, но как с плотскими», остается при мысли, что и сам не все постиг, и «забывая прошлое, устремляется к тому, что впереди» и «вздыхает под тяжким бременем». Душа его жаждет Бога живого, как олень источников водных, и восклицает: «когда приду?» Он хочет «облечься в небесное жилище» и зовет бездну внизу, говоря: «не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего» и «не будьте дети умом; на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни», и «о несмысленные галаты! кто прельстил вас?». Это уже не его голос, а Твой: Ты послал с небес Дух Твой через Того, Кто «взошел на небо» и открыл «водопады даров Своих, да обрадует град Твой поток водный».
Об этом граде вздыхает друг жениха, уже обладающий начатками духа. Доселе, однако, стенает он в сердце своем, ожидая усыновления и своего искупления. Он вздыхает о нем — он ведь член Церкви, невесты Христовой — и ревнует о ней — он ведь друг жениха — о ней ревнует, не о себе, потому что голосом «водопадов Твоих», не своим, взывает он к другой бездне, которой в ревности своей боится: «как змей хитростью своей прельстил Еву, так и слабые умы могут повредиться, отпав от чистоты» которая есть в Супруге нашем, единственном Сыне Твоем. Как прекрасен будет этот свет, когда мы увидим его таким, как он есть, и окончатся слезы, которые стали мне хлебом моих дней и ночей, ибо ежедневно говорят мне: «где Бог твой?».
XIV15. И я говорю: «где Ты, Бог Мой?» Где же Ты? Немного отдыхаю я в Тебе, изливая душу свою в ликовании и восхвалении, в звуках торжественного празднования. Но до сих пор печальна она, потому что падает и становится бездной, вернее, она чувствует, что и до сих пор она бездна. Ей говорит вера моя, которую зажег Ты в ночи на пути моем: «почему печальна ты, душа моя, и почему смущаешься? надейся на Бога. На пути твоем есть светильник: Слово Его. Надейся и терпи, пока не пройдет ночь, мать грешников, пока не пройдет гнев Божий, детьми которого были и мы когда-то, когда были тьмой. Остатки ее мы влачим в теле нашем, мертвом по причине греха „пока не повеет днем и не разойдутся тени“». «Надейся на Бога; утром встану и буду созерцать Его; всегда буду исповедовать Тебя. Утром встану и увижу спасение лица моего», Бога моего, Который «оживит и смертные тела наши ради Духа, Который обитает в нас», ибо милосердно парил Он над мраком нашей неустойчивой души. От Него в этом земном странствии получили мы и залог того, что станем светом, и пока еще спасаемся надеждой, но уже сыны света и сыны Божий, а не сыны ночи и мрака, какими, однако, мы были.
Между ними и нами, при этой неверности человеческого знания, различить можешь только Ты один, испытующий сердца наши, назвавший свет днем, а тьму ночью. Кто сможет отделить нас, кроме Тебя? а что у нас есть, чего мы не получили бы от Тебя, мы «сосуды в честь», сделанные из того же материала, из которого и «сосуды в поношение»?
XV16. Кто, как не Ты, Боже наш, создал над нами твердь авторитета Твоего Твое божественное Писание? «Небо свернется, как свиток», а теперь оно, как кожа, простерто над нами. Авторитет Твоего божественного Писания стал еще выше с тех пор, как умерли этой смертью те смертные, через которых Ты нам его дал. И Ты, Господи, знаешь, каким образом одел Ты людей кожами, когда, согрешив, стали они смертны. И тогда, как кожу, простер Ты твердь Книги Твоей, слова Твои, всегда с собой согласные, которые утвердил Ты над нами, действуя через смертных слуг Твоих. Самой смертью своей укрепили они авторитет речений Твоих, через них сообщенных; торжественно распростерся он над всем, что под ним внизу. При жизни их он не распростерся еще так торжественно. Ты не простер еще небо, как кожу; еще не распространил повсюду славу их смерти.
17. Дай, Господи, увидеть небеса, дела перстов Твоих; прогони от глаз наших туман, которым Ты закрыл их. Там свидетельство Твое подает мудрость детям. Доверши, Боже мой, «хвалу Тебе из уст детей и грудных младенцев». Мы не знаем других книг, которые бы так сокрушали гордость, так сокрушали «врага и защитника», который противится примирению с Тобой и защищает грехи свои. Я не знаю, Господи, не знаю других столь чистых слов, столь убедительно склоняющих исповедаться Тебе, покорно подставить шею под ярмо Твое, бескорыстно чтить Тебя. Дай мне понять их, благий Отец, стоящему внизу, ибо для стоящих внизу утвердил Ты слова Свои.
18. Есть над этой твердью, верю я, другие воды, бессмертные, недоступные земной порче. Да хвалят они Имя Твое, да хвалят Тебя сонмы ангелов Твоих, пребывающих выше небес; им не надо смотреть на эту твердь и узнавать слова Твои с помощью чтения. Они всегда видят Лицо Твое и читают, не по слогам и во времени, вечную волю Твою. Они читают ее, предпочитают и почитают; всегда читают, и никогда не преходит то, о чем они читают. Неизменные советы Твои, вот о чем читают они, предпочитая и почитая их. Не закрывается книга их, не сворачивается свиток их, потому что Ты Сам для них эта книга и пребываешь ею вовеки. Ты поставил их над этой твердью и даровал им силу, да взирают на бессилие народов, что внизу, и познают милосердие Твое, возвещающее во времени о Тебе, создавшем время. Ибо «на небе, Господи, милосердие Твое, истина Твоя до облаков». Уходят облака, небо же остается; уходят из этой жизни в другую жизнь проповедники слова Твоего, Писание же Твое распростерто над всеми народами до конца веков, «Небо и земля прейдут, но слова Твои не прейдут», и кожа свернется, и трава, над которой оиа была простерта, увянет с красотой своей, «слово же Твое пребывает вовеки». Сейчас оно предстает нам не таким, как есть, а как «загадка», видимая сквозь облака «в зеркале неба», потому что и для нас, хотя и любимых Сыном Твоим, «не ясно, чем мы будем». Он разглядывал нас сквозь сети тела, приласкал, обжег любовно, и мы бежим «на запах Его аромата». Но когда Он появится, мы уподобимся Ему, ибо увидим Его, как Он есть; увидеть Его, как Он есть, Гподи, это наш удел, но пока мы им не владеем.
