Джейсон Берри - Деньги Ватикана. Тайная история церковных финансов
В 1958 году все еще находящийся на подозрении у церковных властей отец Масьель завершил строительство семинарии в Саламанке при финансовой помощи Жозефиты Перес Химене, дочери бывшего венесуэльского диктатора[367]. Несмотря на немилость кардинала, Масьель продолжал пользоваться почетом во время своих путешествий. Его наркотическая зависимость была то сильнее, то слабее на протяжении десятилетий. В 1958 году умер папа Пий XII, и затем кардинал Микара, нынешний викарий Рима, подписал указ о восстановлении Масьеля – если бы не этот краткий период междуцарствия до избрания нового папы, Микара не имел бы власти этого сделать. По каноническому праву большинство решений сановников Ватикана не имеет силы до избрания нового папы. Что мог поделать в этой ситуации кардинал Валери? Расходовать свой политический капитал на то, чтобы опротестовать перед новым папой Иоанном XXIII восстановление на посту зависимого от наркотиков священника – когда при том у этого священника достаточно наличных средств на возведение базилики? Масьель снова обрел свою власть с помощью незаконного распоряжения кардинала, которому он двенадцать лет назад пожертвовал $10 тысяч. Как писал Фуэнтес о диктаторе Диасе, «идеология прогресса позволяла ни с чем не считаться»: Микара благословил первый камень базилики, у Масьеля были деньги на завершение его строительства.
Подобно пленным американским солдатам из фильма времен «холодной войны» «Кандидат от Маньчжурии», которым промыли мозги коммунисты, члены Легиона страдали от психологических ран из-за тирании Масьеля на протяжении многих последующих десятилетий. Но, в отличие от героев того фильма, десятки бывших членов ордена не забыли о том, что делал с ними Масьель, – который даже говорил им по секрету, что получает сексуальное утешение по особому позволению папы Пия XII. В те времена жертвы сексуальных преступлений священников еще не говорили вслух о пережитом ими.
В 1972 году Масьель послал отца Хуана Ваку в Коннектикут руководить деятельностью Легиона в Америке. В 1976 году 39-летний Вака оставил Легион и стал священником диоцезии Центральный Роквилл в штате Лонг-Айленд. Отец Вака написал Масьелю резкое письмо на двенадцати страницах, где были упомянуты имена двадцати других жертв. Он также отправил копию этого письма своему епископу Джону Мак-Гэнну[368]. Епископ Мак-Гэнн поговорил с другим священником своей диоцезии, ранее принадлежавшим к Легиону, отцом Феликсом Аларсоном, который сообщил, что тоже стал жертвой Масьеля. После этого Мак-Гэнн отправил их показания в Ватикан. Никакой реакции не последовало. Отец Вака обратился в Ватикан в 1978 году с призывом принять меры, и снова ответа не последовало. В 1989 году, оставив священство, Вака послал свои показания с бесстрастным письмом Иоанну Павлу II по официальным каналам Ватикана. Он просил, чтобы ему официально разрешили снять с себя обеты, считая свое рукоположение недействительным; он хотел, чтобы церковь благословила его гражданский брак. В 1993 году он получил соответствующее разрешение, но Ватикан снова не принял никаких мер в ответ на его обвинения.
Однокашникам Ваки понадобились годы на то, чтобы восстановить связи и открыто признаться друг перед другом, что они стали жертвами Масьеля. Преподаватель языков Артуро Хурадо прочел мою книгу «Не введи нас во искушение», после чего в 1993 году он связался со мной и дал мне адрес Хосе Барбы. Когда журналист газеты Hartford Courant Джеральд Реннер позвонил мне и спросил, что я знаю о делах таинственного религиозного ордена в Коннектикуте, я уже располагал надежными показаниями восьми людей. И тогда мы решили заняться этим делом вместе.
Наш подробный отчет о сексуальных преступлениях Масьеля против юношей в Легионе вышел в Courant 23 февраля 1997 года. Масьель не пожелал побеседовать с журналистами и заявил о своей невиновности через вашингтонскую юридическую компанию, которая собрала показания членов Регнум Христи с обвинением Ваки и других в заговоре против Масьеля. Однако обвинение в заговоре звучало неубедительно, потому что ему не хватало весомого объяснения мотивов заговорщиков. Courant опубликовала письмо Масьеля, где тот говорил о своей невиновности и о том, что он молится за тех, кто на него клевещет. Масьеля защищали сайт LegionaryFacts.org и газета Легиона National Catholic Register, которые нападали на обвинителей (и журналистов). В Ватикане не отвечали на наши звонки, нам даже не сказали «мы отказываемся это комментировать». Но это молчание не доказывало невиновности Масьеля. Большинство ведущих СМИ игнорировало этот сюжет до скандалов 2002 года, тем не менее в Мехико ежедневник La Jornada написал об этом ряд статей, а на кабельном телевидении по каналу Channel 40 показали документальный фильм, содержащий интервью с Барбой, Вакой и другими. После этого бойкот рекламодателей чуть ли не погубил телеканал.
По иронии судьбы отец Кунце впервые почувствовал вкус свободы, работая за компьютером Конгрегации духовенства: в 1999 году он через Google нашел запретную статью и с удивлением прочел, что там приведены обвинения людей, подписавшихся своими именами, в том числе «священника, консультанта, преподавателя, инженера и юриста».
Некоторые люди, которым сейчас за 50 или 60 лет, плакали во время интервью. Все они сказали, что пережитое до сих пор мучает их.
Они сказали, что сейчас особенно важно говорить об этом вслух, потому что папа Иоанн Павел II не ответил на письма двух священников, посланные по церковным каналам в 1978 и 1989 годах, с просьбой провести расследование, а затем в 1994 году похвалил Масьеля, назвав его «умелым руководителем молодых».
«Папа сетовал на то, что немцам во времена нацизма не хватало смелости. Мы находимся в подобной ситуации. Мы молчали много лет. Затем мы попытались достучаться до церковных иерархов. Это дело совести», – сказал Хосе де Барба Мартин, один из них…
Каждый из них также сообщил, что Масьель страдал зависимостью от болеутоляющих средств, хотя Ватикан провел соответствующее расследование и счел это обвинение ложным[369].
И здесь Кунце содрогнулся, неожиданно вспомнив кое-что из прошлого: в 1992 году в комнате гостиницы неподалеку от швейцарского центра Легиона в Лейзаване Кунце увидел, что раскрытый чемодан Nuestro Padre наполнен маленькими оранжевыми пластиковыми бутылочками с белыми крышечками без наклеек с названием лекарства, в которых содержался какой-то порошок. Тогда Кунце подумал: «Я знаю, что отец Масьель болен, но зачем ему так много лекарств?» Наставник Кунце отец Фэргас О’Кэррол сообщил, что доктор разрешил Масьелю самому составлять свои лекарства.
«Масьель, – продолжал читать Кунце, – вызывал в свою комнату мальчика; при этом он лежал в постели и корчился как бы от боли. Затем он просил мальчика погладить его живот». И снова Кунце вспомнил одну вещь, о которой ему хотелось забыть. В том же 1992 году, когда сам он сидел за рулем любимого «Мерседеса» отца Масьеля и они подъезжали к границе с Бельгией, сидящий сзади священник попросил его остановить машину. Nuestro Padre наклонился вперед и коснулся пальцами правой руки Кунце. «Ох, какой ты силач, – прошептал Масьель. – Медсестры помогают мне: они делают мне массаж, когда меня терзают боли». Молодой Кунце, давший обет безбрачия и с героическим стоицизмом относившийся ко всему, связанному с сексуальностью, подумал: «Он не только трогает меня, но и заговорил о массаже – неужели он заигрывает со мною?» Почувствовав напряжение Кунце, Масьель тихо отклонился на свое сиденье. Когда Кунце вернулся в Германию, его собратья по ордену говорили о том, как ему повезло – он путешествовал вдвоем с Nuestro Padre. Послушный внутренним обетам Кунце рассказывал им, каким прекрасным было это путешествие, а затем из-за своего лицемерия иногда тихо плакал ночами в своей комнате. «Все мы грешны, – говорил он себе, – даже отец Масьель». Несмотря на все эти переживания он остался в Легионе. «Почему я не ушел?» Два года спустя после того случая в машине его семья приехала в Мехико на церемонию рукоположения. Его сестра Лиззи принесла обеты безбрачия в Регнум Христи и теперь преподавала в школе для девочек в Швейцарии, а он, полный сомнений из-за странностей Масьеля, о которых невозможно было забыть, сидел и читал письмо Хуана Ваки, «врученное лично» Масьелю, где перечислялись имена двадцати жертв Nuestro Padre. Отец Оуэн Кэрнс, которому Кунце принес очистительную 45-минутную исповедь в Чешире, сообщил журналистам: «Вака просто пытается отомстить: он оказался некомпетентным на своем посту, так что его пришлось понизить в должности». Вака опровергал это заявление, признавая, однако, что отчаяние после нескольких лет надругательств повлияло на его служение. (На самом деле Вака сам отказался от должности в письме от 4 апреля 1976, которое он передал лично Масьелю в Мехико.)
