Никита Стифат - Сочинения
26. Но между тем аллегорический смысл слов (этой заповеди) предлагает мне и некое иное рассмотрение, которое необходимо надлежащим образом целиком присоединить к трактату как имеющее отношение к нему и его цели. Стало быть, в том, что Бог сначала говорит словно для одного: От всякого дерева в раю ты будешь есть [ [256]], затем словно для двух или многих: от дерева познания добра и зла, не ешьте от него [ [257]], — эти слова, мне кажется, показывают двойственность устройства и природы человека, кроме того, также и способности его души.
27. Поэтому, обращаясь к разумной части его души [ [258]] как единственной существующей от лучшей доли [ [259]], Бог воздает (ей) страну созерцания божественных дел и предлагает трапезу, наполненную божественной нищей размышлении, так сказав: От всякого дерева в раю ты будешь есть [ [260]], на самом деле от всякой природы сущих, ты воспринял бы часть Моего знания и наслаждении посредством цельного созерцания, исследуя их логосы и движения. Для более же неразумной (части души), как существующей от плотской двоицы [ [261]], раздражения и вожделения [ [262]] и легко допускающей намерение ко злу (Бог) увещевает, так говоря: от дерева познания добра и зла, не ешьте от него [ [263]], и как бы определяет бежать искушения чувством и ведения двух этих плодов насаждения чувства — каких же, я спрашиваю? — удовольствия и страдания, как и прежде мною было сказано. И справедливо, ибо первое (удовольствие), получаемое против потребности, вселяет ведение самого себя вожделеющему, второе же (страдание) — раздражительному, и таким образом, причастность к ним (удовольствию и страданию) посылает две эти силы (вожделение и раздражение), к которым речь, в вечную смерть, ведь (Бог) говорит: ибо в день, в который вы вкусите от него, смертию умрете [ [264]].
28. Так как человек является двойным и душа составлена [ [265]] из разумной и неразумной природ, Бог сотворил для него и двойное поручение. С одной стороны Он увещевает его получать часть от лучшей и бессмертной пищи и не обращать никакого внимания на нужды тела, как и вочеловечившееся Слово побуждает: Ищите же, говорит, прежде царства Божия и правды его, и это все приложится вам [ [266]], запечатлевая как бы первую заповедь Свою. С другой же стороны, Он охраняет его от описанного насаждения чувства, для того чтобы не был умножен в страдании тот, кто, отведав через него (чувство) удовольствий нынешней жизни, отпал через такого рода восприятие от божественного пира и вкушения.
29. Можно и иначе, более совершенным способом обдумать и сказать о рае и исследовании его, предпринимаемом многими, однако если бы ты только пожелал возвыситься через размышления над сказанным к умопостигаемым явлениям слова, повинуясь сказавшему: встаньте, пойдем отсюда [ [267]], удалив из речи то, что сообразно чувству, так как она забалтывает обманывающихся сходностью мыслей Перейди куму и духу слона, отверзая для него слух и желая изучить о i гуда и Божественное, и человеческое [ [268]]. Воистину так.
е. Другое самое мудрое и возвышенное созерцание умопостигаемого рая и каноны врата, вводящие в него, каковы выводящие и какие в нем божественные насаждения
30. По–другому, рай — это большая равнина практической философии [ [269]], плотно покрытая бессмертными разнообразными насаждениями и образами добродетелей. На ней посажены световидный и благоуханный рай Церкви Его, насажденный Богом на востоке, красуется разнообразными цветущими насаждениями божественных добродетелей и щедро питает неизреченной ч бессмертной пищей возделывающих в нем заповеди Бога и хранящих их.
31. Однако для охраны этою божественною рая были установлены двое врат с двух сторон, подобно Херувимам. Первые беспрепятственно вводят вожделеюших и стучащих с душевным томлением [ [270]] в наслаждение и вкушение от бессмертных его насаждений. Вторые же (врата) после наполнения в нем (в раю) благами выводят в другие бессмертные уделы, о которых и будет сказано немного спустя. Они же (врата) есть божественное смирение [ [271]], которое приходящих через него вводит в наслаждение и покой [ [272]] Царства Небесного (первые врата), и совершенная любовь [ [273]], которая выходящих оттуда выводит в уделы Царствия Божия (вторые врата), без них (смирения и любви) невозможно ни войти в рай, ни к Царствию Божию выйти, хотя и существует великое множество дорог, которые приводят к Царству Небесному [ [274]]. Ведь всякая благочестивая дорога ведет идущего по ней во врата смирения на западе [ [275]] и таким образом через них вводит его в рай.
32. Почему же двое только врат были соделаны Им, а не многие, подобно тому как много обителей есть у Бога Отца [ [276]], чтобы и всякий из входящих через какие пожелал бы совершил вход в него? Потому что человек состоит всецело из двух природ, из души, я говорю, и тела. Одно ведь низкое у него, другое же и возвышенное, и божественное. И по–другому: ради плотской двоицы более неразумной части души его, из которой первое — раздражение, входит через смирение в жилище кротости, второе же — вожделение через любовь уходит от пристрастия к мирскому и видимому и находит удел в Боге через причастие Духа [ [277]]. Ибо соответственно со строением человека был справедливо сотворен от Бога и чувственно воспринимаемый и умопостигаемый рай, и не существуют в нем других вводящих или выводящих врат, кроме названных.
33. Итак, в середине этого божественною рая посажены Богом два необычные насаждения по указанной, я полагаю, причине. Древо, я утверждаю. Жизни и Древо знания, которое и названо Познанием и добра и зла. Итак, какие они? Естественное созерцание, как ползает и божественный Григорий [ [278]], и мистическое богословие Ибо созерцание является насаждением познания добра и зла, так как оно имеет, в самом деле словно плоды, суждение и ведение божественных и человеческих дел, ибо оно познает через ведение сущих логосы Промысла [ [279]], а через суждение создает точное разделение [ [280]] сущих, безошибочно различающее, что лучшее и что худшее, что творящая причина и что созданное. Мистическое же богословие — это Древо Жизни; ибо имеет плоды, дарованные о г жизни и бессмертия, я говорю, именно веру во Святую Троицу, находящуюся в нем (богословии) вне всякого разума и чувства — ведь ни чувством, ни разумом познается Святая Троица, но только одной прочной и внутренней верой [ [281]], и православное представление о вочеловечении Единородного.
ж. Каково делание и хранение умопостигаемого рая и ходатаем чего становится причастие ею плодам для различно возделывающих в нем?
34. Относительно этих бессмертных божественных насаждении Богом установлена заповедь для всякого ревностно возделывающего и умственное и осязаемое делание на равнине рай практической философии: вкушать пищу от всякого Древа рая, от Древа же познания добра и зла не вкушать, потому что первое является подающим жизнь и бессмертие, а второе — навык блага и добра более совершенным, по склонность к неустойчивости еще юным и сластолюбивым. Ибо созерцание является насажденным посредине рая практической философии, словно некое бессмертное и вечноцветущее насаждение. — Ибо созерцание было, — он говорит [ [282]], — насаждением, так как и мое созерцание имеет плод, дающий способность познания собственной природы самим получающим его. — Получаемое же во благовремении, как, например, после прохождения долгого времени упражнений добродетелей и аскезы и после полного очищения от всякого гноя очей души [ [283]], (созерцание) становится весьма хорошо и спасительно для тех, кому не грозят перемены [ [284]], так как они из кратковременного (состояния) перевели в некий навык такого рода созерцание, прославляющее собой величие Творца.
35. Юным же и еще не твердо шествующим, пусть и долгое время, в делании добродетелей, или не от всего гноя очистившим зрение своей души [ [285]], из–за непрочности еще добродетельного пребывания (созерцание) становится ходатаем крайнего высокомерия и злословия, вечной смерти и погибели, как в самом деле некогда случилась Оригену, Дидиму и Евагрию и равно остальным ересиархам [ [286]]. Поэтому, предостерегая таковых, Слово удерживает от участия в этом древе и утверждает: От всякого дерева в раю ты будешь есть; а от дерева познания добра и зла, не ешьте от него; ибо в день, в который вы вкусите от него, смертию умрете [ [287]].
36. Говорят, что участие в этом древе созерцания — это ведение и добра и зла, почему и предоставляет совершенным способность ведения всего, и видимых и невидимых, и человеческих и Божественных дел, которая, пленяя всякое помышление в послушание Христу [ [288]], может собрать благочестием благой плод не только от созерцания добрых, но и от созерцания противоположных [ [289]] и для принимающего (может) стать ходатаем плена законом жизни, хотя (сам этот) плод несет двойную возможность вкушения принимающими, я утверждаю, пользы и вреда, согласно с господствующим в каждом навыке расположения. Подобно тому как, например, некто увидел цветущего вида красоту в распущенной и изнеженной нравом девице, и увидев, тотчас вошел и час и возвеличил Творца, воздав ему славу, когда распознал в порочной материи образованную Им красоту. Поэтому от созерцания ее он не только сокрушился и более преуспел в любви Бога, сотворившего ее, но и, вступив в разговор с нею, вместе с тем изменил все ее дурные привычки в навык добродетели и через покаяние привел ее ко Христу, чистую из нечистых, переделав ее научением слова, и, распущенную, обручил Ему целомудренной невестой [ [290]]. Так однажды соделал один из отцов, божественный Нонн, посвятив Христу блаженную, святую и непорочную Пелaгeю из блудниц [ [291]].
