Петр Успенский - Tertium organum
Таким образом, надеяться на то, что субъективные явления, как мысли или чувства, можно представить себе объективно существующими, хотя бы слабо материальными и таким образом свести все существующее к объективно существующему -- совершенно напрасно.
У нас существует объективное знание и существует субъективное знание. Мы должны рассмотреть шансы на прогресс того и другого.
* * *
Объективное знание может расти бесконечно в зависимости от улучшения аппаратов и утончения методов наблюдения и исследования. Единственно, чего оно не может перешагнуть, -- это границ трехмерной сферы, то есть условий пространства и времени. Объективное знание всегда будет подчинено этим условиям. Никакой аппарат, никакая машина этих условий не победят.
Объективное знание изучает не факты, а только представления о фактах. Субъективное знание изучает факты, при этом -- факты сознания, относительно которых мы нашли, что они единственные реальные факты.
Таким образом, объективное знание имеет дело с нереальным, с представляемым, с воображаемым миром, -- субъективное знание имеет дело с реальным миром.
Для того чтобы объективное знание вышло из пределов трехмерной сферы, нужно, чтобы изменились условия субъективного восприятия.
Пока этого нет, наше объективное знание заключено в пределах бесконечной трехмерной сферы. Оно может идти бесконечно по радиусам этой сферы, но оно не перейдет в ту область, разрезом которой является трехмерный мир.
И мы знаем из предыдущего, что если бы наше субъективное восприятие было еще более ограничено, то соответственно этому было бы ограничено и объективное знание.
Собаке нельзя передать идею шарообразности Земли, нельзя заставить ее запомнить вес Солнца и расстояния между планетами. Ее объективное знание гораздо более личное, чем наше. И причина этого лежит в ее ограниченной психике.
Таким образом, мы видим, что объективное знание зависит от свойств субъективного. Или, говоря иначе, степень субъективного знания определяет степень объективного.
Конечно, между объективным знанием дикаря и Герберта Спенсера -огромная разница. Но и то, и другое знание не выходят из пределов трехмерной сферы, то есть области "условного" нереального.
Для того чтобы выйти из трехмерной сферы, нужно расширить субъективное знание. Расширение субъективного знания -- это есть расширения границ "я".
Возможно ли расширение границ "я"?
Изучение сложных форм познания говорит нам, что да, возможно.
Расширение субъективного познания, расширение границ "я" -- это значит включение в свое "я" того, что обыкновенно воспринимается, как "не-я".
Границы "я" -- вообще очень условны и неопределенны. Животные еще плохо сознают свое "я", соединяют его с тем, к чему в данный момент стремятся. Человек ограничивает свое "я" -- своим телом. Изучая мир, он относит свое тело к области "не-я" и принимается за "я" только внутренний, познающий центр. Дальше при расширении сознания опять идет расширение "я". Не определяя точнее, мы можем сказать, что ощущение своего "я" меняется при изменении форм сознания.
Знаменитый Александрийский философ Плотин (III в.) утверждал, что для совершенного познания субъект и объект должны быть соединены, -- что разумный агент и понимаемая вещь не должны быть разделены.
Потому что тот, кто видит, сам становится вещью, которую видит. ("О гностических ипостасях").
"Видеть" здесь нужно понимать конечно, в смысле интуиции.
* * *
Какие же бывают формы сознания?
Индийская философия разделяет четыре состояния сознания ("Древняя мудрость" Анни Безант. Введение): сон, сновидение, бодрствующее сознание и состояние абсолютного сознания -- турью.
По нашей терминологии эти четыре состояния сознания будут: потенциальное состояние сознания, сознание в возможности (сон); иллюзорное состояние сознания (видение снов), то есть не разделение "я" и "не-я", объективирование своих образов представления; затем: "ясное сознание" (бодрствующее состояние", разделение "я" и "не-я" -- и, наконец, неизвестное четвертое состояние сознания, о котором наша научная психология имеет очень смутное представление, экстаз.
Джордж Мид в введении к Тейлоровскому переводу Плотина, сближает терминологию Шанкарачария, учителя школы Адвайта-Веданта древней Индии, с терминологией Плотина.
Первое или духовное состояние был экстаз; из экстаза сознание забылось в глубоком сне; из глубокого сна очнулось в бессознательности, но все-таки внутри себя, во внутреннем мире сновидений, от сновидений оно перешло, наконец, в бодрствующее состояние, во внешний мир чувств.
Экстаз -- это термин Плотина. Он совершенно тождествен с турьей древних индусов.
Идея индийских философов и Плотина заключается в том, что "абсолютное сознание" (то есть космическое или мировое сознание), дробясь на отдельные "лучи" или "искры", как бы засыпает, превращается в свой собственный потенциал, повторенный бесконечное число раз, -- то есть создает бесконечное количество возможностей сознания. Из этого состояния, "лучи", собираясь вместе, но оставаясь замкнутыми в себе, создают "субъективное" состояние отраженного сознания сновидения. Дальше сознание "пробуждается", окруженное тем, что конструируют его органы чувств и воспринимательный аппарат в феноменальном мире; оно различает "субъективное" от "объективного", разделяет мир на "я" и "не-я" -- и отличает от "действительности" свои образы представления. Оно признает феноменальный объективный мир реальностью и сновидения нереальностью и вместе с ними считает как бы нереальным весь субъективный мир. Свое смутное ощущение реальных вещей, лежащих за тем, что конструировано органами чувств, то есть ощущения мира ноуменов, сознание как бы сближает со сновидениями, то есть с нереальным, воображаемым, абстрактным, субъективным, и считает реальным только феномены.
Затем разными путями начинает осуществляться возможность, заложенная в каждую "искру", в каждый луч, то есть каждое отдельное сознание начинает приближаться к абсолютному. Постепенно убеждаясь в нереальности феноменов и в реальности того, что лежит за ними, -- сознание освобождается от миража феноменов, видит, что весь феноменальный мир в сущности тоже субъективен, что настоящие реальности лежат глубже. Тогда в сознании происходит полный переворот всех представлений о реальности. То, что раньше считалось реальным, становится нереальным, а то, что считалось нереальным, делается реальным. И сознание переходит, то есть возвращается в состояние абсолютного сознания, из которого вышло.
Переход в абсолютное состояние сознания -- это и есть "слияние с Божеством", "видение Бога", "ощущение Царства Небесного", переход в Нирвану". Все эти выражения мистических религий передают психологический факт расширения сознания, такого расширения, что сознание все поглощает в себя.
С. В. Ледбитер в статье "Some Notes on Higher Planes. Nirvana" ("Заметки о высших планах. Нирвана"), "The Theosophist", July 1910, пишет:
Сэр Эдвин Арнольд писал о блаженном состоянии, когда "отдельные капли сливаются в сияющем море". Но кто прошел сам через этот чудесный опыт, знает, что, как ни парадоксально это может казаться, ощущение в действительности совершенно противоположно тому, что говорит сэр Эдвин Арнольд, -- и, что гораздо ближе, это ощущение можно описать, сказав, что океан каким-то образом вливается в каплю!
Это сознание, широкое, как море, "с центром везде и с окружностью нигде", -- есть великий факт. Но, когда человек достигает его, ему кажется, что его сознание расширилось настолько, что оно может взять все это в себя, а не то что оно погружается во что-то другое.
Это поглощение океана каплей происходит потому, что сознание никогда не теряется, то есть не исчезает, не гаснет. Когда вам кажется, что сознание гаснет, в действительности оно только изменяет форму, перестает быть аналогичным нашему, -- и мы теряем средства убедиться в его существовании.
У нас нет никаких определенных данных думать, что оно исчезает. Для того чтобы выйти из поля нашего возможного наблюдения, ему достаточно немного измениться.
В мире объективном слияние капли с океаном, конечно, ведет к уничтожению капли, к поглощению ее океаном. Другого порядка вещей мы никогда не наблюдали в объективном мире, и поэтому мы рисуем его себе. Но в реальном, то есть в субъективном, мире непременно должен существовать и действовать другой порядок. Капля сознания, сливаясь с океаном сознания, познает его, но сама от этого не перестает быть. Поэтому, несомненно, океан поглощается каплей.
* * *
В "Письме к Флакку" Плотина мы находим поразительный очерк психологии и теории познания, основанный именно на идее расширения "я".
"Внешние объекты представляются нам только как видимости. Поэтому относительно них у нас есть скорее мнения, чем знания. Различия в мире видимостей важны только обыкновенным и практическим людям. Наши вопросы относятся к идеальной реальности, которая лежит за видимостью. Каким образом ум воспринимает эти идеи? Лежат ли они вне нас, и занимается ли рассудок, подобно чувству, объектами, внешними ему самому? Какую уверенность можем мы тогда иметь, что наше восприятие непогрешимо? Воспринимаемый объект будет тогда чем-то отличным от воспринимающего его ума. И мы будем иметь образ вместо реальности. Но было бы чудовищно поверить даже на мгновение, что ум не способен воспринимать идеальную истину так, как она есть, и что у нас нет уверенности и реального знания относительно мира разума. Из этого следует, что эта область истины не может быть исследуема, как вещь внешняя нам и поэтому только несовершенно познаваемая. Она внутри нас. И в этой области созерцаемые объекты и то, что созерцает, тождественно -- и то и другое есть мысль. Субъект не может познавать объект, отличный от себя. Мир идей лежит внутри нашего разума. Поэтому истина не есть совпадение нашего восприятия внешнего объекта с самим объектом. Это есть совпадение ума с самим собой. Поэтому сознание есть единственное основание достоверности. Ум есть свой собственный свидетель. То, что выше его, рассудок видит в себе, как свой источник, и то, что ниже его, он тоже видит в себе".
