Преподобный Феодор Студит - Творения. Том 3: Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова
Поэтому пишу тебе эту краткую записку с глубокой благодарностью за гостеприимство, оказываемое [тобою] братиям, приходящим туда по делам послушания теперь, когда со всех сторон угрожают страхи. Но Бог вознаградит тебя Своими милостями, избавит тебя от гнусного общения с иконоборцами и спасет в Царстве Своем Небесном.
99. К консулу <28>[567]
Я получил, брат, твою записку, и так как ты принудил мое <p. 24> смирение, то по милосердию Бога, прощающего всякий грех, да отпустится тебе епитимия. С этого времени вкушай от всего освященного, остерегаясь на будущее время впасть в те же преступления, дабы суд не оказался навеки немилостивым к нам, если мы не образумимся после врачевства и скорого прощения.
Бог да простит тебе, брат, согрешения. Молись за нас, грешных.
100. Ненадписанное <29>[568]
(219) Не следовало бы выставлять напоказ сокровище благочестия, ибо оно и против своей воли могло бы быть осквернено нечестивыми святотатцами. Поэтому вполне справедливо оно предоставлено Богом исключительно Церкви Божией для благосостояния Православия. Такая тебе [приличествует] слава, наилучший мой из отцов и из правомыслящих твердейший и желаннейший! Как ни печально [всё] то, что ты навлек на себя – отнятие дома, лишение друзей, разлучение с детьми и многое другое, причиняющее тем сильнейшую скорбь, чем большими личными преимуществами ты выдавался.
Не падай духом, разумнейший. Ибо ты оказался защитником благочестия, великим в земном достоинстве, еще более великим в небесном, знаменитым в [своей] мирской полезности (χρησιμεύσει), еще более знаменитым в монашеской созерцательности. Ты всегда пред моим умственным взором; я в сердце обнимаю и целую тебя, молюсь, сколько [могу], грешник, чтобы ты был здоров телом, чтобы всегда над тобою была рука Божия. Это же, господин мой, постарайся сделать и относительно чада твоего, увещевая по мере возможности Калогира или хотя бы господина моего Божия человека, – я говорю о спафарии.
101. К Исидору из Византия (Βυζαντίω) <30>[569]
Ты всегда, добрый друг, вспоминаешь обо мне, и тебя да помянет Бог мой. Считаю меньшим получить от людей важных влиянием толстый кошель, чем посылку от твоей боголюбивой честности, хотя и оказалась бы она ценой в один обол: воистину, даже такая посылка велика и превышает мои заслуги. <p. 25> За это да даст тебе Господь всякое житейское довольство, сохраняя тебя непричастным к христоборной ереси.
Будь здоров о Господе, во всем мною уважаемый.
102. К странноприимцу Георгию <31>[570]
(220) Слышу, что твое благословенное жилище стало прибежищем наших братий. И всегда это – великая милость, но теперь особенно, когда двери почти во все дружественные дома для нас закрыты из человеческого страха. Но страх Божий [внушает тебе] держать свою дверь открытою для нас, входя в которую мы, насколько грешникам возможно, возвещаем тебе мир от Господа, благословляя и прославляя тебя [за то], что ты стал домом Божиим. Да будет тебе часть с Авраамом, принявшим Ангелов (Быт. 19:1-15). Да умножится у тебя всякое благо, духовное и видимое. Да будет тебе радость и в сем веке, и в будущем. Но вместе с этой добродетелью пусть охраняет тебя воздержание от общения с теми, кто еретичествует против Христа, Богоматери и всякого святого.
103. К чаду Навкратию <32>[571]
Так как Благой Бог благоволил, чтобы мы увидели брата Адриана, то мы сочли, чадо мое возлюбленное, благовременным приветствовать тебя, а чрез тебя и прочих твоих братий, а наших чад. Что касается нас, то мы вашими молитвами устроились: и помещение у нас хорошее, и тишина приятная[572], и Бог близок. Но [близок] и враг наш диавол, который сопровождает каждого для искушения. Молю тебя, не переставай в молитвах своих поминать меня, чтобы мне спастись с братьями, которые также приветствуют [тебя]. Кроме того, прошу вас пребыть в вере и надежде и не приходить в озлобление от теперешних скорбей. Близ Господь всем ожидающим Его (Пс. 144:18). А ты, (221) чадо мое, как моя душа и сила, отдай себя [в распоряжение] рассеянным нашим братиям, насколько можешь и сколько будет требовать [того] нужда. Для <p. 26> этого-то, во всяком случае, Богом и устроено так, что ты остался на свободе. Имей в виду, что вам можно посылать [кого-нибудь] сюда[573] и даже по временам и тебе самому приходить, но только осторожно, чтобы это не было разглашено какими-либо простодушными братьями. Адриан знает, когда он проник и как. Ни в чем, кроме книг, мы не имеем нужды, и если найдется толкование на Евангелие от Иоанна, принадлежащее моему отцу по плоти, то пришли его мне вместе с другими, о которых я сказал.
Бог да сохранит тебя, чадо мое, как зеницу ока.
104. К нему же <33>[574]
Увидев брата Протерия, я, смиренный, возблагодарил Господа, потому что беспокоился о его безопасности; знаю, что она [обеспечена ему] от Господа, Который, невзирая на мои грехи, к пользе братий сопутствует ему при входе и выходе и предоставляет ему пройти невредимо как бы сквозь огонь[575]. Что же касается теперь сообщенных [мне] новостей, как хороших, так и худых, то за первые следует радоваться и благодарить, особенно ввиду того что и женщины мужаются против диавола, по поводу же вторых – печаль и стенание. Да и как нам не испытывать угнетения от падения братьев, и настолько, насколько преуспевает обманывающая народ (λαοπλάνος) ересь! Однако нам необходимо это перенести, оставаясь неуклонно верными в любви Христовой, и если даже, что вполне вероятно, положение православных станет все более и более трудным, это хорошо укрепляет нас. Но я не знаю, как ты ранее уберегся от своей супруги[576]. (222) Теперь, брат, решись вместе со мной (σύγγνωι) говорить и молчи, ибо множество людей полезны мне: одно [отношение] к чуждым по вере, а другое – к единомысленным.
А я, несчастный, проникаюсь страхом пред Божиим судом и прихожу в негодование, когда не посылаю или не получаю писем. Ведь это – дело божественной любви, а молчать и таить про себя свои намерения небезопасно, ибо не только не свидетельствует <p. 27> о любви к ближнему, но и угнетает душу поступающего таким образом. Впрочем, я иду как бы средним путем, и притом – по желанию и с одобрения моих спутников; я исполнителен лишь настолько, чтобы не прогневать Бога и не отпасть от истины еще до нападения врагов Божиих; имею также в виду и то, что мне должно быть настойчивым по отношению к другим. [Таким образом] я нахожусь перед тройным обязательством, но, может быть, ни одного и не выполняю, так как написано: кому много вверено, с того больше взыщут (Лк. 12:48).
Все-таки, чадо мое, пиши и принимай предосторожности. Это меня не отяготит, а, с другой стороны, может быть, я скажу тебе, что нужно. Бог же отца моего да призрит на всё, что мы делаем и можем совершить в благоугождение Ему. Будь здоров и спасайся, чадо многожеланное.
105. К нему же <34>[577]
В письмах к брату архиепископу[578] я в достаточных выражениях оплакал смерть покойного моего Калогира[579] и теперь не могу, чадо возлюбленное, сказать ничего, кроме того, что Бог отнял у нас избранный сосуд (Деян. 9:15). Описание его добродетели – для меня дело желанное, но ныне не ко времени, тем более что и письмоносец спешит, и я сам изнурен болезнью. Я хочу сказать тебе, чадо, что печаль сильно поразила мое сердце, и я пролил горькие слезы, (223) хотя и не присутствовал при его кончине. Но вскоре я опять пришел в благодушное настроение, глубоко возблагодарив благого моего Бога, ибо ради Него я был разлучен и с блаженно усопшим, и с вами.
И вот он, подвизавшийся, как все знают, добрым подвигом и в конце через гонение за Господа достигший блаженства, как богосплетенного венца, не говоря уже о многом другом, и преселился, соединившись с нашим блаженным отцом [Платоном] и приснопамятными братиями, удостоившись, скажу с дерзновением, ангельского состояния и упокоения. А нам, чадо, теперь предстоит бороться, не отставая от добрых <p. 28> отцов; поэтому будем стоять твердо, управляемые их молитвами, и Благой Бог приведет нас к их пристанищу.
Я видел доброго Гаиана и успокоился, расспросив и выслушав от него, о чем хотел узнать. Я опечалился, узнав, что ты от огорчения по поводу смерти опять тосковал. Очень внимательно оберегай себя ради того прочего, о чем ты дал хорошие сведения.
106. К нему же <35>[580]
Ты обо всем предупреждаешь, чадо мое, разумеется, споспешеством Божиим. Ибо одновременно с [твоей] запиской (πιττάκιον) явился царский [человек] (о βασιλικός), сообщивший, о чем был спрошен от царя, а равно и какие приказания получил. Они же таковы: «Если обнаружишь, что он[581] кого-либо учил или что говорит: “Я должен учить”, подвергни его ста [ударам] бича из жил (κορδάτα)». Человек сказал это со стыдом, прося прощения и извиняясь за эти слова. Я же отвечал ему: «Здесь, куда я заключен, мне не с кем разговаривать, кроме птиц» – и вообще [повторил то], что заявил чрез сопровождавшего меня в изгнание и чрез господина Льва. Он же отказался сказать это [царю]. И я ему сказал: «Я остаюсь при своем и готов лечь под удары (εκδύσασΰαι)». А он: «Как знаешь». С этим я его и отпустил.
