И.К.Сурский - Отец Иоанн Кронштадский (Том 1)
Вот второй рассказ. Полковник Петроградской Столичной Полиции Густав Аполлинариевич Шебеко, проживающий в Югославии то в гор. Смедерево, то в Белграде, (католик), лично рассказал мне следующее.
У него глубоко в горле сделался нарыв.
Врачи решили, что помочь они не могут и все зависит от того, куда прорвется нарыв: если наружу, то больной спасен, если же внутрь, то смерть неизбежна.
Под этим впечатлением больной лежал на постели и с ужасом ждал, что будет. Это было днем, он задремал и увидел видение: будто в его комнате, перед кроватью, в воздухе стоит икона Иоанна Кронштадтского, который тогда еще был жив. Проснувшись после этой дремоты, полковник увидел, что кровать и пол залиты гноем нарыва, прорвавшегося наружу, и он был спасен.
Кто же мы, мелкие людишки, чтобы спорить с Господом Богом Вседержителем, который этим видением - в воздухе икона еще живого Иоанна Кронштадтского - показал, что Он еще при жизни причислил верного служителя Своего Иоанна к лику Святых.
До большевистской революции в России не было почти избы и дома, где бы не было портрета о. Иоанна.
ГЛАВА 68
К вопросу о канонизации о.Иоанна
Церковный староста храма села Верх-Буевского, Осинского уезда, Пермской губернии, Павел Семенович Воронов, праведной и благочестивой жизни, будучи тяжко и неизлечимо болен раком желудка, утратив всякую надежду на медицинскую помощь, в начале февраля 1895 г. по телеграфу обратился к о. Иоанну Кронштадтскому, с просьбою помолиться о его выздоровлении.
Через сутки после отправки телеграммы, вечером следующего дня, когда больной остался один в комнате, в этот момент в его помещении появился незнакомый ему священник с открытой головой, в рясе, с блистающим крестом на груди и, остановившись при входе в комнату, своим светлым и благостным лицом с состраданием и сочувствием взирал на тяжко больного.
Явление это было настолько реально, что Павел Семенович, изнемогая от тяжких страданий, обратился с мольбою к явившемуся ему Иерею о прекращении его болезненных страданий.
Лишь только больной произнес эти слова, как видение исчезло, и он сразу почувствовал себя лучше и начал быстро поправляться. После Пасхи здоровье Воронова настолько укрепилось, что в половине апреля того же года он поехал в Кронштадт, чтобы лично принести свою признательность батюшке отцу Иоанну за исцеление его от тяжелой болезни.
По приезде в Кронштадт Воронов остановился в Доме Трудолюбия в отдельном номере, куда и пригласил к себе о. Иоанна. Когда последний вошел в его номер, то Павел Семенович сразу узнал в нем того благодатного Иерея Божия, который, явившись ему, исцелил его от смертельной болезни.
После исцеления Воронов прожил еще 14 лет, всегда исполненный самой горячей и глубочайшей признательности к о. Иоанну и мирно почил о Господе 27 января 1909 года, накануне празднования сорокового дня по кончине батюшки о. Иоанна Кронштадтского.
В предсмертные минуты, уже утрачивая внешнее сознание и вступая в вечность, Павел Семенович, по-видимому, был зрителем неземной славы о. Иоанна, так как с восторгом и радостию говорил о том великом торжестве Церкви Небесной, каковым сопровождалось вшествие праведной души о. Иоанна в райские обители.
Слово Архиепископа Феофана Полтавского, В неделю 4-ю по Пятидесятнице, 8/21 июля 1929 года в Варне
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
«Позде же бывшу, приведоша к Нему бесны многи, и изгна духи словом и вся болящия исцели». (Мф. VIII, 16).
Такие слова присоединяет евангелист Матфей к своему повествованию в ныне чтенном Евангелии об исцелении расслабленного слуги Капаумского сотника. При чтении сих слов может кто-нибудь спросить: а существуют ли «бесноватые» в настоящее время и если существуют, то возможно ли их исцеление?
На этот вопрос недоумевающим мы ответим не отвлеченными рассуждениями, а изложением того, что действительно произошло в наши, не столь отдаленные времена и чему современниками и свидетелями мы сами были.
В 1909 г. по всему Петербургу разнесся слух о том, что 16-летний юноша Павел Ильин, одержимый каким-то необъяснимым для науки недугом, привезен был к литургии в Иоанновский монастырь на Карповке. И здесь произошло с ним следующее. Во время Херувимской песни он вырвался из рук пятнадцати сильных мужчин, державших его, и затем по воздуху пронесся над народом к западным вратам храма и у входа в храм упал без чувств. Бесчувственного его взяли и принесли к гробнице Иоанна Кронштадтского. Здесь больной на краткое время очнулся, а затем крепко заснул. Во время сна явился ему о. Иоанн, дал ему наставления, исповедал его и велел ему ехать в Валаамский монастырь. Что именно происходило во сне, больной, проснувшись, не хотел говорить. И если бы не отрывочные фразы, сказанные вслух во время сна: «о. Иоанн, прости, помолись, исполню», то возможно, что все это скрыл бы, но когда он услышал от окружающих эти свои слова и понял, что они знают о происшедшем, то все открыл.
Вот что произошло с ним. Он увидел о. Иоанна сидящим в кресле у своей гробницы. При этом о. Иоанн сказал ему: «ты видишь меня в таком виде, в каком меня никто не видел. Служи по мне панихиды, как то установлено Церковью. Но Великому Богу угодно меня прославить. Придет время и мне служить будут молебны».
После этих слов о. Иоанн дунул на больного, благословил его и добавил: «в свое время я скажу тебе, что нужно будет делать тебе для полного исцеления». И сказавши это, скрылся. Что же слышали в это время окружавшие больного? Они видели, как он грыз зубами мраморную гробницу отца Иоанна и диким голосом кричал; «выхожу, выхожу, о, великий угодник и пророк Иоанн, но не совсем». Конечно, кричал это не он сам, а обитавший в нем демон. После этого Павел уже не так страдал от своей болезни, но еще не совсем выздоровел.
В этом же 1909 г. он из Петербурга переехал в Выборг; с благословения архиепископа Финляндского записался в послушники Валаамского монастыря и поселился в архиерейском доме в г. Сердоболе (имение Хюмпеля). Он исполнял здесь послушание на огороде и прислуживал в качестве чтеца при церкви. Там жил он до октября месяца 1911 г. 19 октября, того года в день памяти преподобного Иоанна Рыльского и дня Ангела о. Иоанна Кронштадтского, Господь благоволил явить новую милость свою болящему Павлу через о. Иоанна, во исполнение обещания, данного ему последним при гробнице.
С ним произошло следующее. Вечером в этот день, после всенощного бдения, брат Павел читал акафист Божией Матери и во время чтения акафиста пришел в состояние восхищения. Его духовному взору открылось дивное видение. Первоначально во славе явился о. Иоанн с Преподобным Иоанном Рыльским, затем Павел Фивейский и Афанасий Афонский и множество других преподобных отцов. Все они приветствовали друг друга радостными возгласами: «радуйся Иоанне, радуйся Павле, радуйся Афанасие!»... Наконец, за ними явилась Сама Богоматерь в неописуемой славе, при появлении Которой хор преподобных отцов торжественно воспел песнь: «Взбранной воеводе победительная...»
После этого о. Иоанн подошел к брату Павлу и сказал: «а теперь выйди из тела и душой последуй за нами». Весьма трудно было исполнить это повеление Павлу, но он исполнил его и последовал за преподобными Павлом Фивейским, Иоанном Рыльским и за Иоанном Кронштадтским. «Они мне показывали, - говорил Павел, - первоначально райские обители и наслаждения, предназначенные для добродетельных, и затем мучения грешников.
Как слава и блаженство праведников, так и мучения грешников не поддаются описанию человеческим языком. Когда было все показано, о. Иоанн стал наставлять меня как жить и для получения окончательного исцеления и повелел мне вновь войти в свое тело и отправиться в Оптину Пустынь к о. Варсонофию, оптинскому Старцу». Такими словами закончил свое повествование о виденном им в состоянии восхищения брат Павел.
В ноябре 1911 г. брат Павел во исполнение повеления о. Иоанна Кронштадтского, ездил в Оптину Пустынь к о. Варсонофию, Оптинскому Старцу, в сопровождении иеродиакона Валаамского монастыря Варсонофия. Старец уже был предупрежден о приезде больного с провожатым, принял больного Павла и докончил все, что было поручено ему исполнить от о. Иоанна Кронштадтского. Он исповедал его и причастил, после чего и последовало окончательное исцеление больного.
До 1912 г. исцеленный Павел, уже совершенно здоровый, жил в Сердоболе, в имении Хюмпеля, а затем призван был к отбыванию воинской повинности. В 1914 г. участвовал в Великой войне. Жив ли он в настоящее время или погиб во время этой войны и последовавшей за нею революции, - остается неизвестным. Но он через иеромонаха Валаамского монастыря Варсонофия, некогда сопровождавшего его в Оптину Пустынь, переслал мне свои записки для обнародования их через десять лет после его исцеления. Из этих, написанных им собственноручно, записок видно как то, какою болел он болезнью, так и то, по какой причине болел он этой болезнью.
