Марта Финли - Юность Элси
— О, нет, не может быть! — ужаснулась Люси. — Но ты же не веришь, что он такой негодяй?
— Напротив, я считаю его искренне верующим человеком. Я знаю, что прежде он был необуздан: он сам рассказал мне об этом. Но я верю, что он искренне раскаялся и заслуживает прощения.
— В таком случае, будь я твоим отцом, я не смогла бы отказать ему, — произнесла Люси с чувством.
— Люси, заповедь гласит: «Дети, повинуйтесь своим родителям».
— Ты уже не ребенок.
— Но и не взрослая. Я лишь два года назад достигла совершеннолетия.
— Раз ты совершеннолетняя, ты имеешь право поставить желание любимого выше желаний отца.
— Нет, — тихо и грустно ответила Элси. — Я ни за что не выйду замуж без согласия папы. Я слишком люблю его, чтобы так опечалить.
— Значит, ты окончательно отказала своему возлюбленному?
— Пока он не докажет папе, что он достойный человек.
— Ты — образец дочернего послушания и заслуживаешь счастья. И мне так жаль тебя! — воскликнула Люси, заключая Элси в объятия и целуя ее.
— Спасибо, дорогая, — откликнулась Элси. — Но больно слышать, когда моего папу осуждают за отказ. Он был уверен в своей правоте. И поэтому мог ли он поступить иначе? Он запретил нам любые контакты. Но папа очень добр ко мне и нежно меня любит. Я просто не смогла бы жить без его любви!
Девушки еще не раз возвращались к этому разговору. Люси не осуждала действия мистера Динсмора, но она, тем не менее, стояла на стороне Эджертона. Она настаивала, что несправедливо было обвинять его, не выслушав. И считала, что не позволить ему сказать Элси и слово на прощанье, было слишком сурово.
— У меня не было выбора, — вновь и вновь повторяла Элси с глазами, полными слез. — Это был приказ папы. Мне ничего не оставалось, как подчиниться. О, Люси, это очень, очень суровое испытание для меня! Однако, если мнение папы об Эджертоне верно, то он всего лишь исполнил свой долг.
Однажды после обеда — Элси к тому времени провела в Ашлэнде около пяти дней — в ее комнату вбежала Люси:
— Как я рада, что ты уже одета! Видишь, я еще не готова, а Скип сказал, что в гостиной ждет какой-то джентльмен. Он спрашивает мисс Динсмор и мисс Каррингтон. Не спустишься ли вниз? Развлечешь его, пока я не приду? Пожалуйста!
— Кто он?
— Скип не запомнил его имени. Но, должно быть, это наш общий знакомый. Будь любезна, спустись к нему. Тогда я не буду волноваться о том, что он сидит там и думает: «Как долго одевается эта мисс Каррингтон! Она, должно быть, хочет произвести на меня хорошее впечатление». Ты же знаешь, как тщеславны мужчины. Они всегда воображают, что мы из кожи вон лезем, лишь бы вызвать у них восхищение.
— Раз так, я спущусь, — ответила Элси с улыбкой, — и сделаю все, что в моих силах, лишь бы он не подумал о тебе подобным образом. Но, пожалуйста, приходи сразу же, как только сможешь.
Посетитель был один в гостиной. Когда Элси вошла, он стоял у стола в центре комнаты спиной к ней. Но стоило ей подойти ближе, как он резко обернулся, схватил ее за руку, обнял за талию и страстно поцеловал с восторженным восклицанием:
— Моя дорогая, наконец я с вами! Как я страдал от этой жестокой разлуки!
Это был Эджертон. На несколько мгновений Элси позабыла обо всем, удивленная этой неожиданной встречей.
Они присели на софу. Все еще обнимая ее за талию, Эджертон осыпал ее потоком слов любви и нежными укорами, что она так легко отказалась от него. Эджертон говорил, что неповинен в тех пороках и преступлениях, которые вменялись ему в вину.
Элси сильно раскраснелась. Под полуопущенными ресницами горел огонь любви и радости. Но стоило Эджертону заговорить, ее щеки мертвенно побледнели, она попыталась вырваться из его объятий.
— Отпустите меня! — воскликнула она с мольбой. — Я не должна, я не должна! Я не могу! Я не имею права позволить вам навещать меня, разговаривать со мной или прикасаться ко мне. Папа запретил мне общаться с вами, и он очень рассердится! — Тут Элси разразилась рыданиями.
— Не возвращайтесь к нему. Останьтесь со мной, позвольте мне защитить вас от его гнева. Мне больно видеть, как вы плачете. Если вы станете моей дорогой женой, то из ваших глаз не прольется ни одной слезы, — говорил он, привлекая ее к себе и снова целуя.
— Нет, нет, я не могу! Отпустите меня! Вы должны! — воскликнула она, отворачивая лицо от его губ. — Я поступаю дурно, очень дурно, оставаясь здесь!
— Нет, позвольте мне задержать вас еще на несколько блаженных мгновений, — ответил он, еще крепче обнимая ее и целуя. Элси вырывалась все сильнее. — Не будьте столь жестоки! Не лишайте меня возможности высказаться в свою защиту.
— Я не могу остаться ни на миг. Я не должна слушать ваших слов. С каждым мгновением я становлюсь все более виновной в непослушании папе. Если вы не отпустите меня, я буду вынуждена позвать на помощь.
Он убрал руку с ее талии, но все еще крепко сжимал ее ладонь.
— Не делайте этого, — сказал он. — Подумайте, что скажут люди. Я задержу вас всего на минуту. Без сомнения, вы сможете задержаться на столь короткое время. Элси, не могли бы вы дать мне хоть малую надежду?
— При условии, что вы получите одобрение папы, и не раньше.
— Но ведь вы уже совершеннолетняя.
— Я никогда не выйду замуж без согласия отца.
— Без сомнения, вы придерживаетесь крайних взглядов на послушание. Нужно думать не только об отце, но и о себе, и обо мне. Простите меня за прямоту, но при естественном развитии событий мы оба переживем его. Скажите, правильно ли пожертвовать нашим с вами счастьем лишь потому, что он имеет что-то против меня?
— Союз, заключенный против воли моего отца, не принесет нам благословения, — ответила Элси печально, но твердо.
— Вы очень строги в своём послушании. Неужели всегда следует придерживаться правил? — проговорил он с горечью.
— Я не решаю за других. Я знаю только то, что велит мне делать мой собственный долг. И я знаю, что, нарушив свой долг, я поступлю дурно и буду всю жизнь мучиться от мысли, что папа мной недоволен. Ах, вот и сейчас я проявляю непослушание! Я должна немедленно уйти! Отпустите мою руку, мистер Эджертон, — и она попыталась высвободиться.
— Нет, нет, останьтесь еще, — проговорил он с мольбой. — Я еще не представил вам и половины доказательств своей невиновности. Будьте милосердны ко мне. Останьтесь и выслушайте меня.
Она не ответила, но заколебалась, прекратив на минуту попытки высвободить руку. У нее не хватало сил, чтобы вырваться, но она и не могла допустить, чтобы кто-то стал свидетелем этой сцены. Дрожа от волнения, она ожидала обещанных доказательств. Но вместо них слышала лишь поток возражений, упреков и уговоров.
— Мистер Эджертон, я должна уйти, — повторила Элси. — Все это бессмысленно. Я не могу остаться и слушать вас дальше.
Послышался звук приближающихся шагов. Эджертон быстро привлек Элси к себе, еще раз коснулся губами ее щеки и отпустил. Она выскочила из комнаты через одну дверь как раз в тот момент, когда Люси входила через другую.
— Где она? Ушла? Что случилось? Она была не рада видеть вас? Она не захотела остаться?
Люси смотрела на разочарованное и рассерженное лицо Эджертона. Она была удивлена и раздосадована, задавала вопрос за вопросом, даже не давая времени ответить.
— Нет. Эта девчонка просто дура! — сердито пробормотал он и, отвернувшись от Люси, нервно прошелся взад-вперед по комнате. Затем, вдруг, словно опомнившись, он сказал:
— Прошу прощения, мисс Каррингтон. — Он подошел к софе, на которой сидела Люси. Вид у нее был очень недовольный. — Я... Я забылся. Но вы, вероятно, понимаете, что мои слова— слова безумного влюбленного?
— Неужели, сэр? — ответила Люси холодно. — То, что вы говорили, не очень-то похоже на слова любви. Напрашивается предположение, что мистер Динсмор, наверное, прав.
Он сильно покраснел.
— Что вы имеете в виду, мисс Каррингтон?
— Что вы любите не Элси, а ее деньги.
— Вы ошибаетесь во мне. Я обожаю мисс Динсмор. Я счел бы себя счастливейшим из смертных, если бы смог добиться ее руки — пусть она досталась бы мне нищей! Но ее терзают нелепые и смехотворные представления о дочернем долге. Она отказывается дать мне хоть малейшую надежду, пока я не добьюсь согласия ее отца. Но в виду его крайней антипатии ко мне, это дело совершенно безнадежное. Разве вы не понимаете, что чем больше я люблю ее, тем больше меня раздражает такое отношение ко мне?
— Возможно, и так. Мужчины сильно отличаются от женщин. Но я бы никогда не стала так говорить о человеке, которого люблю.
— Я обезумел от крушения надежды. Произнося те слова, я не отдавал себе отчета в собственных действиях, мисс Каррингтон, — сказал он самым убедительным тоном, на какой был способен.
— Надо понимать, что желанный разговор не принес желаемого результата? — спросила она.
