Кирилл Александрийский - Творения
Книга вторая
О Ное и ковчеге
1. Ной был человек добрый, истинный любитель высшего благочестия и славу в этом предпочитавший всему (ср.: Быт. 6, 9). Поскольку же был славен, обращал на себя общее внимание, весьма знаменит был и известен, будучи увенчан высшими похвалами, то по справедливости был предметом удивления. Итак, речь наша обращается к нему, и мы, полагая в совершившемся относительно его как бы какое изображение и прообраз спасения чрез Христа, немало, думаю, принесем пользы читателям. Будем же разъяснять, насколько возможно, в отдельности все, до него касающееся, уменьшая грубость исторического смысла и совершившееся в действительности искусно возводя к духовному созерцанию.
2. От Адама, после убиения Авеля, родился Сиф, от Сифа же Енос, который начали призывать имя Господа своего (Быт. 4, 26): ибо Енос от современников своих назван был богом. Удивившись величию присущей ему праведности, они наименовали его богом, думая, что такое наименование более всего приличествует добродетели этого мужа. От Еноса же, названного богом, произошли другие, после которых [произошел] и Ламех, отец Ноя, оказавшийся пророком при рождении сына, подобно тому как и Захария при рождении блаженного Крестителя. Ибо Ламех наименовал сына своего Ноем, что значит успокоение, если перевести это слово на наш язык. Как бы представляя причину такового названия, Ламех говорит: он утешит нас в работе нашей и в трудах рук наших при [возделывании] земли, которую проклял Господь (Быт. 5, 29). При таких–то светлых и весьма блестящих надеждах предвозвещено было древним рождение Ноя. И он был десятый от Адама, если вести родословие чрез Сифа, и достиг того, что происшедшие от Еноса, прозванного богом, от всех названы были богами. Но Ною было, сказано, пятьсот лет и родил Ной Сима, Хама и Иафета (Быт. 5, 32). И Сим, если перевести это слово с еврейского на греческий язык, означает совершенство или растение, Хам же — теплоту, а Иафет — широту. Затем Священное Писание говорит: Когда люди начали умножаться на земле и родились у них дочери, тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали [их] себе в жены, какую кто избрал. И сказал Господь: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками; потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет. В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им: это сильные, издревле славные люди (Быт. 6, 1–4). После того как род человеческий распространился до великого множества, сыны Божии, сказано, впали в неразумнейшую похотливость к женщинам и и брали [их] себе в жены, какую кто избрал. Мы знаем, что некоторые из списков Библии ясно имеют такое чтение: видевше же ангелы Божий дщери человечи. Затем некоторые отклоняют обвинение в плотолюбии (от ангелов) и вину в столь гнусной похоти возлагают на падших ангелов, не соблюдших своего начальства, как написано (Иуд. 1, 6). Я же утверждаю и соглашаюсь с тем, что им приличествует всякий недуг духовный; но мне кажется, было бы безрассуднее всего и вполне несообразно с здравым разумом придавать этому веру в отношении к самому делу. Наша цель — усматривать истину во всем написанном, но во всяком случае не уразумевать недуги скопища демонов. Мы видим, что похоти всегда и всего более следуют существующим в нас самих и врожденным нам побуждениям: ибо мы или плотские страсти любим, или имеем обыкновение считать за весьма важное то, посредством чего совершаются дела плоти. И удовольствия не отдаляют нас от законов естественных, как мне самому кажется хорошим и истинным. Как, например, ястие и питие, а также и естественное общение с женщинами суть дела и страсти плотские. А желания богатства и славы служат удовольствием плоти, и почти все страсти в мире происходят чрез это, согласно сказанному мудрым учеником (Христовым): всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская (1 Ин. 2, 16). Такого рода горестные и опасные похоти легко уловляют нас к тому, чтобы думать и делать дела плоти. А любить то, что вне тела и не естественно, никакое слово не убедит нас. Затем не было ли бы почти безумием говорить, что духи, которые превыше плоти и свободны от нее, любят плотское? Какое бы имели они естественное побуждение к тому, или какой закон побуждал бы их, подобно как нас самих побуждает к тому, чтобы жаждать таких и других подобных страстей? Мы, конечно, не освобождаем демонское скопище от вины в этом: ибо оно нечестиво и скверно, и удобопреклонно ко всему гнусному. Пусть оно недугует вместе с другими, если угодно, и противоестественными удовольствиями. Но когда Божественное Писание говорит, что они сходились с женщинами, а женщины родили так называемых исполинов, то есть огромные чудовища, впрочем, все–таки людей разумных: то как об этом должно рассуждать? Ведь не от духов, совершенно свободных от плоти, может произойти в женщине зарождение человека. Пустословят же некоторые и мудруют над этим, вероятными, как они думают, умозаключениями, прикрывая невозможное: ибо происшедшее среди людей зло они считают демонским и чрез них полагают совершившимся ввержение семени. Но мы найдем мнение их весьма нелепым и полным невежества: ибо чего не изрекло Божественное Писание, то каким образом мы можем принять и считать за истинное? Мы будем читать скорее: увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали [их] себе в жены, какую кто избрал. В правильности этого чтения утверждает нас и перевод других толковников. Например, Акила говорит: сыны богов, увидев дщерей человеческих. Симмах же вместо: сыны богов, перевел: сыны владычествующих. Сынами богов, а также владычествующих они именовали происшедших от Сифа и Еноса, ради присущей им святости и любви к Богу и ради того, что они в силах побеждать всех противовосстающих, причем, как и справедливо, Бог помогал им и ясно являл этот род священнейшим и святым. Род этот не смешивался с другим, то есть с происшедшими от Каина и Ламеха, который, идя по следам отца, был даже убийцею; ибо признается, яко мужа убих в язву мне, и юношу в струп мне. Доколе священный род пребывал сам по себе и не смешивался с худшим, красота благочестия пред Богом сияла в них чистою и неподдельною и делала их досточудными. Когда же они впали в плотоугодие и, увлеченные женскою красотою, уклонились к отступничеству: брали, сказано, какую кто избрал из дщерей человеческих, то есть происшедших от Каина: то, хотя именовались богами и сынами богов, владычествующих, однако напоследок уклонились к нравам оных и к постыдному, и скверному житию и жизни. И жены стали рождать чудовища, так как Бог обезображивал и самую красоту тел человеческих за невоздержание тогдашних людей в блудных стремлениях. Рождаемые были исполины, то есть дикие и крепкие силою, страдавшие великим безобразием и превосходившие других величиною тела. Должно знать, что обладающих весьма крепкою силою слово богодухновенного Писания обыкновенно называет исполинами. Так, например, о персах и мидянах устами пророка сказано: исполини идут исполнити ярость Мою, радующеся, вкупе и укоряюще (Ис. 13, 3). Но мы отнюдь не будем внимать лжесловесию эллинов: ибо их избранные писатели, особенно же поэты, имеют обыкновение, по своему соображению и произволу, истолковывать и преобразовывать природу вещей, высоко поднимать незначительное и отверженное, и думать, что излишним лжесловесием прикрашивается рассказ, хотя бы сам по себе он был и далек от истины. Из них один говорит, что целая Сицилия одним из исполинов заброшена была на небо. Другой выдумывает о другом еще более несообразное. Исполины были, как я сказал, страшны на вид, обладали непомерною силою, были жестоки и неприступны, превосходили других величиною тела, но не касались головою облаков, как баснословят о них поэты.
3. Когда таким образом роды смешались одни с другими и все уклонились к необузданному греху, тогда увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время, или раскаялся, по другому переводу, разумею Акилы, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю, ибо Я раскаялся, что создал их. Ной же обрел благодать пред очами Господа (Быт. 6, 5–8). Понимаешь ли, что Бог решил истребить всякого человека? Поскольку же Ной украшен был подвигами благочестия, то его одного пощадил Бог и не погубил с другими, а спас со всем домом. И говорит ему: конец всякой плоти пришел пред лице Мое, ибо земля наполнилась от них злодеяниями; и вот, Я истреблю их с земли. Сделай себе ковчег из дерева гофер; отделения сделай в ковчеге и осмоли его смолою внутри и снаружи. И сделай его так: длина ковчега триста локтей; ширина его пятьдесят локтей, а высота его тридцать локтей. И сделай отверстие в ковчеге, и в локоть сведи его вверху, и дверь в ковчег сделай с боку его; устрой в нем нижнее, второе и третье [жилье] (Быт. 6, 13–16). И немного спустя еще: и войдешь в ковчег ты, и сыновья твои, и жена твоя, и жены сынов твоих с тобою. Введи также в ковчег из всех животных, и от всякой плоти по паре, чтоб они остались с тобою в живых; мужеского пола и женского пусть они будут. Из птиц по роду их, и из скотов по роду их, и из всех пресмыкающихся по земле по роду их, из всех по паре войдут к тебе, чтобы остались в живых. И всякого скота чистого возьми по семи, мужеского пола и женского, а из скота нечистого по два, мужеского пола и женского (ст. 18–20; ср.: 7, 2–3). Итак, когда все это было исполнено, как повелел Бог всяческих, погублена была всякая плоть, так как всю поднебесную наводнили дожди и ливни и стремительнейшие потоки вод, посланных свыше и с неба. Ковчег же плавал на поверхности, имея грузом своим души праведных. А когда воды немного опали, то остановился ковчег, сказано, по прошествии сорока дней Ной открыл сделанное им окно ковчега и выпустил ворона, который, вылетев, отлетал и прилетал, пока осушилась земля от воды. Потом выпустил от себя голубя, чтобы видеть, сошла ли вода с лица земли, но голубь не нашел места покоя для ног своих и возвратился к нему в ковчег, ибо вода была еще на поверхности всей земли; и он простер руку свою, и взял его, и принял к себе в ковчег. И помедлил еще семь дней других и опять выпустил голубя из ковчега. Голубь возвратился к нему в вечернее время, и вот, свежий масличный лист во рту у него, и Ной узнал, что вода сошла с земли. Он помедлил еще семь дней других и выпустил голубя; и он уже не возвратился к нему (8, 4 и 6–12). Таким образом, он понял наконец, что вся вода иссякла на земле, и что земля снова стала сухою, равно как и то, что находится на ней. Когда же он вместе с детьми своими и со всеми собранными в ковчег вышел из него и увидел землю освобожденною от вод, он тотчас воздвиг жертвенник и постарался принести во всесожжение чистых и нескверных из скота и пернатых, вознося, как я думаю, благодарственные жертвы спасшему его Богу. Когда это совершено было, сказано И обонял Господь приятное благоухание, и сказал Господь в сердце Своем: не буду больше проклинать землю за человека, потому что помышление сердца человеческого — зло от юности его; и не буду больше поражать всего живущего, как Я сделал: впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся (ст.21–22). А кроме того еще И благословил Бог Ноя и сынов его и сказал им: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю. Да страшатся и да трепещут вас все звери земные, и все птицы небесные, все, что движется на земле, и все рыбы морские: в ваши руки отданы они (9, 1–2).
