Герман Бавинк - Божественная Троица
Учение о Святой Троице в истории Церкви
Христианская Церковь признает такое учение о Святом Духе, которое является составной частью ее исповедания о Святой Троице. Однако следует отметить, что Церковь не без огромных трудностей и духовной борьбы приняла это глубокое и славное исповедание. На протяжении многих столетий богатейший опыт духовной жизни детей Божиих и величайшие умы отцов и учителей Церкви постепенно осознавали данное откровение Святого Писания, и, в конце концов, выразили его в исповедании Церкви. Нет сомнений в том, что Церковь не достигла бы такого результата в закладывании основ данного учения, если бы не была водима Святым Духом. Более того, если бы Церковь не получила таких мужей как Тертуллиан, Ириней, Афанасий, трех каппадокийских отцов, Августина и многих других, которые, получив от Святого Духа необычные дары благочестия и мудрости, вели Церковь в правильном направлении.
Не стоит забывать, что решалась судьба уникальной сущности христианства. Опасность отвержения твердого основания данного учения и смешения с миром угрожала Церкви с двух сторон.
С одной стороны, возникла угроза арианства, движения, названного по имени своего основателя, александрийского пресвитера Ария, умершего в 336 году. Арий считал, что только Отец является вечным и истинным Богом, единственным, Кто, в полном смысле этого слова, не был рожден. Относительно Сына, Логоса, Который во Христе стал плотью, Арий учил, что Он, будучи рожденным от Отца, не может быть Богом, а только творением. Конечно, Он был уникальным творением, так как был сотворен прежде всякой твари. Тем не менее, Он является, согласно Арию, творением, как и все остальные творения, созданные по воле Бога. Святой Дух также был всего лишь творением Бога, Его качеством или атрибутом.
С другой стороны, существовало движение савеллианства, получившее свое название по имени некоего Савеллия, жившего в Риме в III столетии. Савеллий считал, что Отец, Сын и Святой Дух – это ничто иное, как имена одного и того же Бога. Этот Бог открывался людям постепенно и последовательно в разнообразных формах и образах. В образе Отца этот Бог действовал как Творец и Законодатель. Впоследствии, Он явился как Искупитель в образе Сына, а в настоящее время в образе Святого Духа Он действует как Хранитель Церкви.
В то время как арианство пытается отстаивать единственность Бога, помещая Сына и Святого Духа за пределы Божественного Существа, низводя Их на уровень творений, савеллианство стремится к той же цели, лишая три Ипостаси Божественного Существа их независимости. Такой результат достигается с помощью превращения Ипостасей в три последовательных формы откровения Божественного Существа. В первом случае очевидно влияние иудейской, деистической, рационалистической мысли, которое выражается в характерной для нее форме. А вот во втором случае видно влияние языческого пантеизма и мистицизма. Эти две тенденции существовали как в момент принятия Церковью истины о Троице, которая впоследствии было выражена в вероисповедных христианских документах, так и в наши дни. Вот почему Церковь и каждый из ее членов должен противостоять тем, кто восстает, с одной стороны, против единства Божьего, а с другой – против трех Ипостасей в одном Божестве. Более того, Божье единство нельзя приносить в жертву Божьему многообразию, а многообразие – в угоду единству. Верующие призваны к тому, чтобы сохранять равновесие во взглядах на единство и многообразие Лиц Троицы в их неделимом состоянии и чистых взаимоотношениях не только на теоретическом уровне, но и в повседневной жизни.
Во исполнение этих требований христианская Церковь и христианское богословие в ранний период своей истории использовали ряд слов и выражений, которые не присутствуют буквально в Святом Писании. Церковь начала говорить об усии Бога в трех Ипостасях (или эссенции Бога в трех Персонах, согласно латинской богословской терминологии. Прим. перев.). Она начала использовать такие термины, как триединый или тринитарный, сущностные и ипостасные характеристики, извечное рождение Сына и исхождение Святого Духа от Отца и Сына и так далее.
Нет существенных причин для того, чтобы Церковь в своем богословии избегала таких выражений и терминов. Ибо Святое Писание не было даровано Церкви для бездумного заучивания и повторения, а для того, чтобы она осмысливала его богатое и глубокое содержание, передавая его своими словами, дабы таким образом провозглашать великие дела Божии. Более того, такие термины и выражения крайне необходимы для защиты истины Святого Писания от его противников, непонимания и ереси. На протяжении столетий история учит, что легковесное отвержение этих терминов и выражений приводит к различным отклонениям в исповедании Церкви.
В то же время, используя данные термины, следует всегда помнить о том, что они созданы людьми, а посему ограничены, несовершенны и подвержены ошибкам. Отцы Церкви всегда помнили об этом. Например, они считали, что термин Ипостась, который использовался для обозначения трех образов существования в Божестве, далеко не полностью отражает истину, а в большей мере служит в качестве вспомогательного средства для защиты истины от ошибочных толкований. Данное слово было выбрано не потому что оно точно отображает реальность во всех отношениях, а потому что оно наиболее подходящее из всех существующих. В данном случае, слово далеко отстоит от мысли, а мысль от действительности. Несмотря на то, что мы не можем отобразить реальность в полной мере, а только в несовершенной словесной форме, тем не менее, нам не следует забывать, что имеет значение, прежде всего, действительность, а не отображающее ее слово. В диспенсации славы с наших уст будут слетать более приемлемые и четкие определения реальности.
Важность учения о Святой Троице
Действительность, отраженная в церковном исповедании о Святой Троице, чрезвычайно важна как для ума, так и для сердца.
Потому что именно в этом исповедании Церкви, во-первых, провозглашается единство и разнообразие в Божественном Существе. Божественное Существо едино. Есть только одно уникальное Существо, Которое является Богом и может быть названо Богом. В творении и искуплении, в природе и благодати, в Церкви и мире, в государстве и обществе, повсюду и всегда мы встречаемся с одним неизменным, живым и истинным Богом. Единство мира, человечества, истины, добродетели, справедливости и красоты, зависит от единства Бога. Как только человек начинает отрицать единство Бога, он сразу же распахивает врата политеизму.
Но это единство Бога, согласно Писанию и исповеданию Церкви, не бессодержательное единство или отрешенное одиночество, но полнота жизни и силы. В этом единстве пребывает разнообразие, различие или отличие. Это разнообразие проявляется в трех Ипостасях Божественной усии. Однако эти три Ипостаси не являются тремя модусами откровения. Они являются модусами Божественного естества. То есть, Отец, Сын и Святой Дух обладают одинаковым Божественным естеством и Его характеристиками. Они представляют Собой одно целое. Тем не менее, у каждого есть Свое собственное Имя, Свои особые характеристики, на основании которых, они отличаются друг от друга. Только у Отца есть Отцовство. Только Сын рождается от Отца. Только Святой Дух исходит от Отца и Сына.
Этому порядку существования в Божественном Существе, соответствует порядок трех Ипостасей во всей Божественной работе. Отец есть тот, от Которого, Сын есть тот, чрез Которого, а Святой Дух есть тот, в Котором все сущее. Все сущее в творении, в искуплении, или восстановлении исходит от Отца, через Сына и Духа. А в Святом Духе и через Сына все сущее возвращается к Нему. Поэтому, мы особенно находимся в долгу перед Отцом за Его любовь, проявленную в избрании, перед Сыном за Его искупительную благодать, и перед Духом за Его действия восстановления и возрождения.
Во-вторых, Церковь, придерживаясь данного исповедания, заняла жесткую позицию по отношению к ереси деизма (веры в Бога без откровения), пантеизма (политеизма), иудаизма и язычества. В человеческом сердце всегда присутствует двойная тенденция: думать о Боге, как о далеком и отстраненном Существе, и считать, будто человек и мир независимы от Бога. Более того, эта тенденция пытается низвести Бога на уровень человека и этого мира, сделать Его подобным миру и таким способом обожествить как отдельно взятого индивидуума, так и весь мир. Когда в нас начинает преобладать первая тенденция, мы думаем, что можем обойтись без Бога в природе, в своем призвании, в бизнесе, в науке и искусстве, а также в работе и спасении. Когда в нас начинает преобладать вторая тенденция, мы меняем славу нетленного Бога на тварные образы или пытаемся обожествить мир, солнце, луну, звезды, искусство, науку или государство. Более того, поклоняясь твари, которая обычно создается по нашему образу, мы поклоняемся своему человеческому величию. В первом случае Бог далек от нас, во втором случае Он отождествляется с нами. В первом случае Он существует вне мира, превыше мира и не имеет с ним ничего общего, а во втором – Он существует в этом мире и полностью с ним отождествлен.
