Мильхар - Прогрессивный сатанизм. Том 2
В профессиональном и интеллектуальном плане это – катастрофа."
Александр Тарасов "Верите, что можно подружиться с крокодилом?"
"Среда", №6-7 2000 г. По радио передавали распоряжения хунты. Среди них было такое: "Всем жителям Сантьяго вывесить национальный флаг". С помощью Норы я нашла куски ткани нужных цветов и принялась лихорадочно шить, но тут последовало уточнение: флаг должен быть таких-то размеров. Начали рыться в вещах Цезаря – и там, к счастью, нашелся официальный флаг. Нора водрузила его над домом, на какое-то время обезопасив нас, поскольку отсутствие флага, видимо, должно было сыграть ту же роль, что и поставленные мелом кресты на дверях гугенотов перед Варфоломеевской ночью…
Радио обрушивало на головы граждан все новые декреты. Один предписывал женщинам ходить только в юбках, другой дополнял: юбки должны быть не короче такой-то длины, третий обязывал евреев отметиться у новых властей.
Наталья Истратова "Путч глазами зоолога"
"Огонёк", №36 1998 г.
Пол Пот, Камбоджа, 1975-1979
Пол Пот стал премьер-министром Демократической Кампучии, Кхиеу Самфан – президентом, Иенг Сари – министром иностранных дел. Впрочем, разделение "сфер влияния" было условным. Вожди приняли на себя звание "бом", что в переводе с кхмерского означает "старший брат", и звали друг друга не по именам, а по номерам: "старший брат Один", "старший брат Два".
Никто в Кампучии не знал, кто стоит во главе страны. Более того, камбоджийцы не знали, что ими правят "комми". Не было ни культа личности, ни биографий вождей, ни приличествующих этому портретов. Пол Пот не давал себя фотографировать. Один – позже забитый мотыгами – художник набросал его портрет. Когда этот размноженный на ксероксе рисунок вывесили в общих столовых, брат и сестра Салота Сара, отправленные, как и прочие буржуазные элементы, на перевоспитание, узнали своего родственника. "Нами правит маленький Сар!" – воскликнула сестра диктатора.
Портреты сняли.
Действия Пол Пота и его соратников вызвали во всем мире даже не возмущение, а изумление. Первым делом был взорван Национальный банк – тем самым Пол Пот смог радикально решить вопрос об отмене денег. Жителей из столицы и других городов начали изгонять в деревни, и тем самым был решен вопрос о городах, зараженных буржуазным влиянием. Людей в очках вообще убивали на месте. Были запрещены торговля и промышленность. Членам одной семьи запрещалось жить вместе: детей следовало освободить из-под "буржуазного влияния" родителей. Никаких книг, газет, журналов. Восемнадцатичасовой рабочий день. Инакомыслие, малейшее несогласие с начальством карались смертью, причем в целях экономии боеприпасов убивали ударом мотыги или хоронили заживо.
Любой общественный транспорт попадал под запрет, велосипеды объявлялись буржуазной роскошью, справлять дни рождения, играть свадьбы, юбилеи, праздники значило лить воду на мельницу отсталых традиций. Что также каралось ударом мотыги.
Дабы завершить полную изоляцию страны, были проведены указы о языке.
Использовать любой другой язык, кроме кхмерского, запрещалось: за разговоры на вьетнамском, тайском или китайском языках полагалась смертная казнь. Но самым большим преступлением были разговоры на языках европейских, в частности на французском.
Полпотовцы разорвали дипломатические отношения со всеми странами, не работала почтовая и телефонная связь, въезд и выезд из страны были запрещены.
Станислав Лаврович "Пол Пот"
"Огонёк", №25 2002 г. По мысли Пол Пота, все зло мира заключено в буржуазном прогрессе. Рассадниками буржуазных идей являются города. Именно оттуда распространяются сами идеи прогресса и денег, бессмысленное образование и весь остальной дурман, губящий народ. Единственным выходом из этой ситуации является разрушение городов и создание аграрного коммунизма. Все люди должны жить в сельской местности и работать на земле, как в прошлые времена. Все чуждые цивилизационные влияния должны быть уничтожены, а общество должно быть бесклассовым, вернее, одноклассовым – крестьянским.
Полпотовцы приступили к реализации плана немедленно. Колонны жителей Пномпеня, еще вчера приветствовавших "освободителей", под дулами автоматов конвоировались в свежесозданные сельские концлагеря – "поля смерти". Национальный Банк Камбоджи был взорван, и по городу летали никому не нужные купюры – деньги были отменены раз и навсегда.
Рынки, школы, газеты и религиозные общины были запрещены, частная собственность отменена. Начались массовые казни. Все образованные люди, владеющие знаниями, были наследниками старого и посему подлежали уничтожению. Сначала уничтожили офицерский корпус и гражданскую администрацию прошлого правительства Лона Нола.
Затем – врачей, учителей, профессоров и воспитателей детей. Убивали представителей национальных меньшинств, людей, знающих иностранные языки, представителей среднего класса и просто образованных людей. Достаточно было носить очки, чтобы подвергнуться уничтожению. Медицина была запрещена – как буржуазная придумка. "Рабочие люди не болеют", – сказала жена Иенга Сари. Книги запрещены, и еженедельно толпы уставших от 12-часовой работы и последующих принудительных политзанятий людей сгоняются на праздничные сожжения книг (жгли все, кроме марксистской литературы). Десятидневная рабочая неделя заканчивалась выходным с 12-часовым изучением марксизма.
Павел Шнейдерман "Враги по разуму"
"Fакел", №4 2002 г.
Сапармурат Ниязов (Туркменбаши), Туркмения, 1991-????
По распоряжению пожизненного президента Туркменистана Сапармурата Ниязова нетуркменские дипломы признаются "несовместимыми со стремительным движением нации к золотому веку Туркменбаши". Тысячи врачей, учителей и работников общественного сектора на днях получили такие сообщения: "Ваш диплом признан недействительным. В связи с этим уведомляем вас, что с 1 июля вы уволены с работы".
Де-факто в Туркменистане под действие указа Ниязова попадает практически каждый обладатель достойного образования. Ведь во времена Советского Союза лучшие мозги этой небольшой республики (население 5 млн. человек) уезжали учиться в Москву, Ленинград и Киев, а теперь это иностранные города. Местные учебные заведения были далеки от совершенства еще до того, как Туркменбаши урезал срок получения высшего образования до двух(!) лет и вдвое сократил количество мест, где его можно получить, а школы обязал один день в неделю посвящать изучению его собственной книги "Рухнамэ", по сравнению с которой "красная книжечка" с цитатами Мао Цзэдуна – шедевр интеллекта.
После введения нового запрета каждая школа в одночасье лишится по крайней мере десяти учителей. Запрет опустошит операционные в больницах, которые и так едва функционировали после того, как в феврале Ниязов практически упразднил медицинское обслуживание, уволив 15 тысяч профессиональных медсестер и заменив их солдатами-призывниками.
"Отец всех туркмен" вообще любит запрещать разные вещи: бороды и балет, золотые зубы и длинные волосы, академию наук и право на собственность для граждан Украины. Тому, кто усомнится в правильности его политики, по тамошнему уголовному кодексу грозит высшая мера наказания за измену родине.
Еще больше Ниязов любит, чтобы его с обожанием узнавал народ. Его образ повсюду: на банкнотах, зданиях, водочных этикетках, пачках чая и логотипах телеканалов.
Золотой памятник высотой 30 метров с ликом, неизменно обращенным к солнцу, величественно вращается на 200-метровой арке, возвышающейся над столицей Туркменистана Ашхабадом. Именем Туркменбаши названы не только аэропорты, проспекты и провинциальные города, но и получивший новое название месяц январь.
Виталий Шалый "Безумный Туркменбаши"
"Свобода" (Киев), 10 июня 2004 г. Президент Туркменистана Сапармурат Ниязов запретил носить бороды и слушать магнитолы, а также учредил национальный праздник в честь дыни. И вот теперь самый сумасшедший диктатор в мире обнаружил новую надвигающуюся угрозу для своего народа – золотые зубы. О последних заявлениях Ниязова пишет Independent (перевод материала опубликован на сайте Inopressa):
Во время одного из многочисленных мероприятий в свою честь Ниязов подошел к студентке сельскохозяйственного университета, читавшей послание, восхвалявшее президента, и приказал ей заменить золотые коронки на зубах на белые.
Эксцентричность такого рода становится нормой при Ниязове, который сам предпочитает, чтобы его звали Туркменбаши – "отец туркменов". Во многом он является классическим диктатором. Туркменистан заставлен его золотыми статуями, среди которых выделяется гигантская вращающаяся скульптура в Ашхабаде. Он сам себя назначил пожизненным президентом, и его власть абсолютна.
