Джон Стотт - Послание к Ефесянам
Подобная самоотдача — дело вовсе не легкое. Боюсь, что я нарисовал такую картину супружеской жизни, которая больше романтична, чем реалистична. На самом же деле любая жертвенность, пусть даже она выражается только в служении и самореализации, болезненна. Конечно, любовь и боль подчас неразделимы, особенно у таких грешников, как мы, так как наша падшая природа не полностью исчезла после нашего обновления. В браке, в процессе привыкания друг к другу, всегда ощущается боль, когда старое и независимое «я» уступает дорогу новому и взаимозависящему «мы». Супруги могут быть очень ранимыми на том этапе, когда близость друг к другу ведет к самораскрытию, самораскрытие — к познанию, а познание — к риску быть отверженным. Поэтому мужья и жены должны знать, что поиск гармонии не обойдется без конфликтов. В каждой семье нужно работать над созданием отношений любви, уважения и искренности.
Самоотдача помогает признавать достоинства другого, ибо я смогу отдать себя только тогда, когда я ценю другого человека и могу пожертвовать собою ради него или нее, ради его или ее развития. Потерять себя, чтобы другой мог себя найти, — вот сущность Евангелия Христа. Это также составляет сущность супружеских взаимоотношений, ибо когда муж любит свою жену и жена повинуется мужу, каждый ищет возможность помочь другому стать собою, в полной мере дополняя друг друга.
6:1–9
11. Родители, дети, господа и слуги
1 Дети, повинуйтесь своим родителям в Господе, ибо сего требует справедливость. 2 «Почитай отца твоего и мать», это — первая заповедь с обетованием: 3 «Да будет тебе благо, и будешь долголетен на земле». 4 И вы, отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем.
Теперь Павел переходит от обязанностей мужей и жен к обязанностям родителей и детей. Сразу же следует отметить, что при изложении данного вопроса он рассматривает поместную общину как «церковную семью», состоящую из людей разного возраста и обоих полов. Из того, что в этом отрывке Апостол обращается к детям и к их родителям, следует, что он, очевидно, собирал все семьи, чтобы поклониться Богу и выслушать Его Слово. На подобных собраниях люди слушали Писания, вслух зачитывали и разъясняли письма Апостолов, А когда читались апостольские наставления, собравшиеся получали представление о своих христианских обязанностях и об обязанностях других членов своей семьи. То, что детям также был посвящен отдельный раздел наставлений, говорит о распространенном влиянии в церкви Сказавшего: «Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие» (Мк. 10:14) и еще: «Кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает» (Мф. 18:5). Следовательно, в новом обществе происходили радикальные изменения, в противовес жестокости, преобладавшей в Римской империи. Там нежеланных детей просто оставляли, а на детей слабых и с физическими недостатками многие смотрели как на помеху в дальнейшей распутной жизни, которая не давала возможности легко получить развод.
1. Обязанности детей (ст. 1–3)
Дети, повинуйтесь своим родителям … Эти слова иллюстрируют одну общую схему подчинения, которая, согласно 5:21, касалась всех членов нового Божьего общества. Но на этот раз требование становится жестче — я имею в виду требование повиновения. Женам не было сказано «повиноваться», и, на мой взгляд, неправы были составители брачного молитвослова 1662 года, включив этот глагол в список обетов невесты. В Новом Завете просто не существует образа мужа, дающего распоряжения, и образа жены, исполняющей его указания. Ближайшим сравнением можно назвать лишь пример Сарры, которая «повиновалась Аврааму, называя его господином». Но даже в этом отрывке Апостол Петр выражает мысль, совпадающую с мыслью Павла: «повинуйтесь своим мужьям» (1 Пет. 3:1—6). И, как мы уже видели это в предыдущей главе, повиновение жены несколько отлично от подчинения. Оно скорее напоминает добровольную самоотдачу любимому, чья ответственность определена заботой, это ответ любовью на любовь.
Дети же должны повиноваться своим родителям. Хотя Павел и намеревается ограничить родительскую власть, направив ее в русло христианского образования, ясно, что власть родителей над своими детьми отличается по силе от «главенства» мужа над женой. И все же Павел не считает это само собой разумеющимся. Его учение всегда рационально. Говоря о повиновении детей (как и в случае с подчинением жен), он выстраивает свои наставления на тщательно уложенном фундаменте–основе. Павел определяет три фактора, обусловливающих повиновение детей в христианской семье, — это природа (или естество), закон и Евангелие.
Итак, естество: дети, повинуйтесь своим родителям в Господе, ибо сего требует справедливость (dikaios). Повиновение детей относится к сфере, получившей в средние века название «естественная справедливость». Она не основывается на специальном откровении, ибо она есть часть естественного закона, начертанного Богом на скрижалях человеческого сердца (Рим. 2:14—15). Этот закон не определяется нормами христианской этики, но подчинение ему считается обычным в любом обществе. Языческие моралисты, греки и римляне, учили этому. Философы–стоики рассматривали послушание сына отцу как само собой разумеющееся явление, требуемое рассудком и составляющее часть «природы вещей». Что же до восточной культуры, то одним из величайших положений учения Конфуция был вопрос о сыновнем и дочернем уважении. Сегодня, спустя сотни веков, традиции Китая, Японии и Кореи отражают его влияние. Разумеется, в любом обществе признание родительской власти есть неотъемлемый признак стабильной жизни. Не удивительно, что Павел называет «непослушание родителям» одним из признаков нравственного падения общества, отданного Богом на произвол их превратного ума и ставшего знамением «последних дней», начавшихся с приходом Христа (Рим. 1:28–30; 2 Тим. 3:1–2).
Если послушание детей составляет часть естественного закона, записанного Богом в наших сердцах, оно также записано в законе, данном Богом Моисею на каменных скрижалях. Итак, Павел продолжает: «Почитай отца твоего и мать», это — первая заповедь с обетованием: «да будет тебе благо, и будешь долголетен на земле» (ст. 2—3). Павел свободно соединяет в одной цитате два текста: первый из Исх. 20:12 («Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле…»), а второй из Втор. 5:16 («…чтобы хорошо тебе было»). Это пятая из десяти заповедей, которая на первый взгляд относится к сфере наших отношений с ближними. Многие христиане разделяют Декалог на две неравные части, где четыре первых заповеди определяют наши обязанности перед Богом, а шесть оставшихся — перед ближним. Но иудеи постоянно учили, что каждая скрижаль завета включала по пяти заповедей. Смысл такого расположения заключался в том, что почитание наших родителей включалось в область наших обязанностей перед Богом. И это правильно, поскольку хотя бы в детстве мы воспринимаем родителей как представителей Бога, являющих нам Его власть и Его любовь. Мы должны «почитать» их, то есть признавать их Богом данную власть, оказывая им не только послушание, но также любовь и уважение. Именно потому, что родительская власть дана Богом, почтительное послушание родителям так тщательно соблюдалось в жизни избранного народа Божьего. Моисею заповедывалось объявить Израилю: «Святы будьте, ибо свят Я, Господь, Бог ваш. Бойтесь каждый матери своей и отца своего… Я, Господь, Бог ваш» (Лев. 19:1–3). Слова о родителях, таким образом, составляли часть высказывания о Боге как о Боге Израиля и об их особом отношении к Нему. Всякий, кто злословил своих родителей и всякий «сын буйный и непокорный», неповинующийся родителям, не слушающий их предупреждений и ставший неисправимым, подвергался чрезвычайно суровому наказанию, то есть смерти (Лев. 20:9; Втор. 21:18–21).
И все же Апостол Павел предпочитает усилить Божье повеление с помощью обетования, а не угрозы. Он напоминает своим читателям, что заповедь почитания своих родителей нужно рассматривать как первую заповедь с обетованием, и цитирует обещание процветания и долголетия. В этом на первый взгляд простом утверждении заключается ряд проблем. Некоторые комментаторы позволяют себе не согласиться с Павлом, ссылаясь на то, что пятая заповедь — уже не первая, где есть обетование. Вторая заповедь, например, тоже заканчивается обещанием «творить милость до тысячи родов… соблюдающих заповеди Бога и любящих Его». Уместным ответом на это возражение можно считать тот факт, что эти последние слова «нужно рассматривать как провозглашение Божьего характера, а не как обетование»[176]. Другие исследователи выражают мнение, что в таком случае пятая заповедь оказывается не просто первой, а единственной заповедью с обетованием. Ф. Ф. Брюс прокомментировал это заявление так: «Павел говорит не только о Декалоге, но обо всем законодательстве Пятикнижия, начинающемся с Декалога»[177]. Но и этот ответ удовлетворяет не всех. Посему некоторые переводят «первый» как ссылку не на порядок (как в случае с книжниками, которые спрашивали, «какая первая из всех заповедей» (Мк. 12:28)), а предполагают, что это числительное означает «заповедь первоочередной значимости, которой сопутствует обетование»[178], или «первая по важности среди заповедей, связанных с нашими социальными обязанностями»[179], или что «эта — о детях — считается первоочередной заповедью с обетованием»[180].
