Джон Беньян - Путешествие пилигрима в Небесную страну
Иосиф: "Признаюсь, хозяин, не ожидал я, чтобы вы так скоро отгадали загадку".
Гаий: "Это дело мне привычно: ничто так не научает, как опытность. Господь научил меня милосердию, и я узнал по опыту, какая от этого прибыль: "Иной сыплет щедро, и ему еще прибавляется, а другой сверх меры бережлив и однако ж беднеет. Иной выдает себя за богатого, а у него ничего нет, а другой выдает себя за бедного, а у него богатства много".
Тут Самуил шепнул на ухо матери: "Матушка, хозяин этого дома очень добрый человек. Останемся здесь подолее, чтоб Матвей мог жениться на Любови, прежде чем отправимся далее".
Гаий, расслышав сказанное, ответил: "С радостью, друг мой". Итак, они остались более месяца у странноприимца, и Матвей женился на Любови,
Во время их пребывания в доме. Любовь, по своему обыкновению, шила разную одежду для бедных, что придало большую славу имени пилигримов. Но возвратимся к нашему рассказу.
После ужина юноши захотели идти спать, чувствуя сильное утомление от дороги. Гаий встал было с своего места, чтоб отвести их в назначенную им спальню, но Любовь вызвалась указать им, где они могут провести ночь.
Она вышла с ними, и юноши легли спать и проспали крепко всю ночь. Остальные же остались всю ночь за беседой, не желая расставаться.
После долгих рассуждений о Господе их, о себе и о путешествии, старик Честный стал дремать.
"Вам уже спать хочется? — спросил его Дух Твердости. — Что это с вами? Проснитесь, отгадайте загадку".
Честный: "Ну, скажите какую?"
Дух Тв.: "Кто хочет убить, должен сперва быть побежден. Кто хочет жить в ином краю, должен сперва умереть дома".
Честный: "Это слишком трудно, трудно объяснить и еще труднее исполнить. Но вы, наш добрый хозяин, объясните нам это. Вам я это предоставляю, а я послушаю".
Гаий: "Нет, загадка для тебя, и от тебя ожидают объяснения".
Тогда Честный ответил: "Тот, кто побежден благодатию, может убить грех; тот, кто жить хочет на небе, должен на земле умереть духовно для мира".
Гаий: "Верно отгадано. Во-первых, пока не явилась благодать в душе и не победила ее своей властью, нет в человеке силы превозмочь грех, будучи цепью, которой сатана оковывает душу, как может она противостать ему, пока не разбила своих оков? Во-вторых, всякий, разумеющий значение благодати, обязан знать, что человек не может служить примером силы в благодати, пока он раб своей греховности. Это приводит мне на память один замечательный случай, который хочу представить на ваше обсуждение. Два человека отправились в пилигримство: один был в юных годах, другой — в преклонных. Молодой человек должен был сильно бороться со своими греховными страстями; в старике все наклонности ко греху ослабели, потому что вся его природа много утратила прежней жизненности. Молодой человек шел ровным шагом со стариком. В котором из них сияла яснее сила благодати?"
Честный: "Конечно, в молодом. Ибо победа над сильнейшими преградами яснее указывает на силу благодати, чем там, где преграды слабее, как, например, в старости, а между тем оба шли ровным шагом. Притом я заметил, что часто старость заблуждается в следующем: она приписывает ослабление своей греховности своей победе над ней и нередко этим хвастается. Конечно, старость более способна дать добрый совет молодости, потому что опытность жизни доказала ей всю пустоту мирских удовольствий. Но когда старый и молодой идут вместе, последний яснее убежден в силе действующей в нем благодати, чем старик, в котором природные силы ослабели".
Они так беседовали до самого рассвета. Когда все остальные встали, Христиана сказала Якову прочесть главу из Св. Писания, и он прочел 53-ю главу пророка Исаии. Когда он кончил, Честный спросил, почему сказано, что "Спаситель как отпрыск от корня из сухой земли, и что нет в Нем ни вида, ни величия".
Дух Тв.: "На первую мысль я отвечу, что иудейская нация во время пришествия Христа на землю уже утратила всякую жизненность и духовную силу религии. На вторую скажу, что слова, выраженные здесь Духом Святым, впоследствии были в устах неверующих, которые не всматривались в сердце Господа очами веры, а судили о Нем по одному скромному Его земному происхождению. Их можно сравнить с теми, которые не знают, что дорогие каменья всегда выкопаны с густым слоем глины, и потому, найдя такой камень, они, по невежеству своему, кидают его прочь, как негодную вещь, не стараясь узнать ценность его".
Гаий: "Ну, господа, так как вы теперь все в сборе, и я убедился, что Дух Твердости искусно владеет оружием, то предлагаю вам прежде освежиться, а потом всем отправиться в поле для испытания ваших сил в совершении доброго дела. Около мили отсюда живет некий великан по имени Бей-добро, который часто нападает и вредит проходящим по Царскому пути. Я знаю, где мы его можем встретить. Он начальник огромного числа разбойников. Было бы недурно нам от него избавиться".
Все изъявили согласие и отправились. Дух Твердости взял меч, щит и шлем, остальные же копья и жезлы.
Когда они дошли до места, где находился великан, они его увидали держащим некоего Слабодушного, которого притащили к нему его слуги при встрече с ним на дороге. Великан только что ограбил его и намеревался его съесть, быв из рода людоедов. Лишь только они завидели общество пилигримов с оружием в руках, а Духа Твердости во главе их, как он обратился к ним с вопросом: "Что вам надо?"
Дух Тв.: "Нам надо тебя. Мы пришли отомстить тебе все обиды и убийства тех пилигримов, которых ты утащил с Царской дороги и увел в свою пещеру. Поэтому выходи к нам".
Великан взял свое оружие и выступил вперед. Он сражался отчаянно около часа времени и остановился, чтобы перевести дух.
Бей-добро: "Почему вы зашли сюда на мои владения?"
Дух Тв.: "Как я уже тебе сказал, чтобы отомстить за пролитую кровь пилигримов".
Бой снова начался. Великан заставил Духа Твердости отступить немного. Но тотчас же, опомнясь, последний напал на великана с такой силой, что один удар меча принудил его выпустить из рук оружие, потом он стал рубить его мечом по голове и по бокам, и великан свалился с ног. Тотчас же обступили его все, и Дух Твердости отрубил ему голову и понес ее торжественно в дом Гаия. Они взяли также полумертвого от страха Слабодушного и увели с собой. Когда они пришли домой и показали остальным обитателям голову великана, они воткнули ее в высокий кол на краю дороги для назидания других разбойников.
Потом все обратились с вопросами к Слабодушному, чтобы узнать, каким образом он попал в руки великана.
Слабодушный: "Как вы видите, я человек больной, и так как ежедневно смерть стучалась ко мне в дверь, я подумал, что дома мне не выздороветь. Вот я и отправился в пилигримство и дошел сюда из города Нерешительности, где я и отец мой родились. Я человек без всякой физической силы, ни даже умственной, но очень желал, если возможно, хотя бы ползком провести земную жизнь свою на пути пилигримов. Когда я дошел до Тесных Врат, которые стоят при начале пути, владелец этой страны принял меня очень благосклонно, не упрекал меня за мою видимую слабость тела и духа, напротив того, дал мне все нужное для укрепления сил на пути и советовал мне не терять надежды до конца. Когда же я дошел до дома Истолкователя, прием мне был самый ласковый, и так как гора Затруднений показалась им слишком для меня трудною, он приказал одному из своих слуг отнести меня на руках до самой вершины. Я должен признаться, что везде на пути я получал много помощи от встреченных мною пилигримов, но ни один из них не соглашался идти медленнее дабы я не оставался всегда один. Однако все проходящие поощряли меня добрым словом, говоря, что по воле Господа слабодушные получат должную силу в час нужды, и потом уходили от меня, не изменяя своему шагу. Вот так и дошел я до поля Нападения. Этот великан встретился со мной и приказал мне защищаться. Но, увы! Где мне сопротивляться? Мне, напротив, нужна опора. И он подошел ко мне и взял в руки. Я надеялся, что он не убьет меня, и хотя принес в свою пещеру против моего желания, я все продолжал надеяться, что выйду отсюда живым, потому что я слыхал когда-то, что никакой пилигрим, взятый в плен вражьей силой, не погибнет от руки врага, если сердце его останется верным Господу: таков закон Провидения.
Я видел, что я ограблен, и в самом деле он меня ограбил, но, как вы видите, я остался живым, за что благодарю моего Творца и вас, как Его орудие. Я ожидаю получить на пути немало еще невзгод, но мое решение взято, а именно: бежать, когда я в силах ходить, ходить, когда решительно не могу бежать, и ползать, когда не могу ходить. Главная моя мысль (будь и за это благословен Возлюбивший меня!) продолжать начатый путь, не взирая на преграды, а сердце мое давно стремится за реку, на которой нет моста, хотя я, как вы легко можете убедиться, слаб духом".
