Николай Арсеньев - Единый поток жизни
Не есть ли вера в воскресение ответ на этот вопрос? Не есть ли эта вера самая радикальная, какая только может быть? Не есть ли она - вера в конечную победу Божию, в конечную победу Жизни Вечной, о которой говорит апостольская проповедь? Не есть ли она ответ на томление и древнего египтянина и индуса-богослова и древнего грека и современного человека? И в этом ли вся невероятность христианского благовестия в глазах мира - и теперь и тогда, в эпоху ап. Павла, ибо мир знает о бесконечно уходящей жизни, но не о конечной, решающей победе Жизни над смертью? Она открылась - эта победа, в снисшедшей к нам Любви, заполнившей пропасть. Так пишет об этом ап. Павел: Бог "избавил нас от власти тьмы и перенес нас в Царство Сына Любви Своей" (кαί μετέστησεν εĩς τήν βασιλείαν τοΰ Υ ίοΰ τής άγάπης αύτοΰ — Кол. 1. 13).
Как ни странно, эта радикальная, невероятная для мира проповедь захватила в наши дни опять сердца многих людей: исповедников веры в гонимых Церквах христианского Востока и многих, многих других, из разных стран и народов, ученых и не-ученых, богословов и не-богословов.
"Бедные люди!" скажут - и говорят — неверующие про верующих христиан: "Как они себя утешают!" На это у верующих два ответа, которые суть собственно один: Встреча внутренняя с превозмогающей действительностью прорыва Божия, который имел место 19 веков тому назад, и сила Воскресения Его, действующая уже теперь в мире.
В Воскресении раскрылись и раскрываются двери бесконечного Милосердия, восстанавливающего творение в его достоинстве. Только это дает полный смысл и жизни и истории и томлению человечества.
"И сказал Сидящий на престоле: "Совершилось!"... Я есмь Альфа и Омега, Начало и Конец. Жаждущему дам даром от Источника воды живой" (Откр. 21. 5, 6).
Глава пятнадцатая
Второй Ватиканский Собор и его значение
(с точки зрения православного наблюдателя[208])
На Втором Ватиканском Соборе (1962-1965 гг.) произошло чрезвычайно много важного не только для самой Католической Церкви, но и для всего христианского мира, более того — и для духовной жизни современного человечества. Самое важное, конечно, это то горение Евангельской проповедью о Спасении, уже явившемся, уже данном всему миру, и в пришествие в мир Сына Божия. Церковь должна идти и проповедовать всему миру, не пренебрегая теми, которые сами кажутся решительными противниками этой веры и которые, тем не менее, может быть, более всего нуждаются в ней. Но для того, чтобы иметь силу для свидетельства об этом Спасении, данном нам, Церковь (как и отдельные христиане) должна быть в постоянном духовном напряжении и горении и росте и подвиге и постоянно очищать и исправлять и освящать жизнь своих членов и всю свою деятельность силою Духа Божия. С этим связаны меры для упорядочения и очищения внутренней жизни Церкви.
В лице его двух главных верховных руководителей — пап Иоанна XXIII и Павла VI — и его главных деятелей и двигателей изнутри - таких, как кардинал Беа, архиеп. Малинский и Брюссельский Сюненс, епископ Брюгге Де Смет, архиеп. Кельнский кардинал Фрингс, архиеп. Венский кардинал Кениг, еписк. Страсбургский Эльхингер, маронитский архиеп. Бейрутский Зиадэ и др. - Собор сознательно и последовательно проводил одну основную линию (несмотря на противоречие меньшинства, иногда довольно сильного) или, вернее, был захвачен одной основной Реальностью, превосходящей по значению и самый Собор и саму Церковь: той Реальностью, по отношению к которой Церковь является лишь служанкой и свидетельницей, - прорыва Божия в мир в лице Единородного Сына Своего для спасения мира. Другими словами, основная задача Собора была понята им, как проповедь заново того же самого неизменного первохристианского апостольского благовестия: о спасении мира, совершившегося во Христе. Таким образом, вдохновение Собора прежде всего обще-христианское, миссионерское. Он обращается ко всем людям - не только к католикам и к другим христианам, но и к верующим и неверующим, ко всему миру, в значительной степени утратившему веру в Бога и вместе с тем, несмотря на все головокружительные технические достижения, глубоко несчастному, ибо потерявшему смысл и цель и радость бытия. И этому миру, потрясенному в глубине своего бытия и стоящему на краю пропасти, провозглашает он с неожиданной силой ранне-христианского миссионерского порыва победу Вечной Жизни, явившуюся во Христе, осуществленную во Христе. Так, в вступлении к важнейшему, пожалуй, из опубликованных Собором документов — "Constitutio de Ecclesia" (декрет о Церкви, принятый Собором в окончательной редакции в ноябре 1964 года), прежде всего христологаческого характера, говорится об откровении Вечной Жизни во Христе и о действии Духа Божия.
Самый язык и способ изложения этого документа не похож на обычные схоластические тексты учебников богословия, полные логических определений, разделений и подразделений, от которых веет засохшим гербарием, или параграфами юридического трактата, нет, это - язык живой проповеди, от которой веет духом Нового Завета." Христос - Свет миру" - так начинается этот документ о Церкви.
И вот, Его спасение, данное Им, Церковь призвана проповедовать всему миру.[209] Точно так же и в другом документе "Пастырские постановления о Церкви в современном мире" ("Constitutio pastoralis de Ecclesia in Mundo hujus temporis"), принятом Собором в окончательной редакции 7 декабря 1965 года, подчеркивается, во вступительной части, чувство глубокой растерянности и неуверенности, охватившее современного человека, несмотря на все огромные, кажущиеся совершенно невероятными, технические и научные достижения, а отчасти даже в прямой зависимости от них. Человек пробудил силы и возможности, с которыми сам, может быть, не в состоянии справиться; он приобретает власть над окружающим миром и все больше теряет ее над самим собой. Он озадачен, ошеломлен невероятным ускорением темпа исторического развития, а смысла и цели и направляющей силы не видит." Часто охвачен он мучительным раздумьем о смысле всей этой эволюции современного мира, о месте и назначении человека во вселенной... наконец, о конечной цели всего существующего, в частности, и человека". Он "часто проявляет все большую неуверенность в самом себе". Все яснее открывая постепенно законы социальной жизни, он, однако, остается "в нерешительности, в какую сторону ее направить". "Нависает также опасность войны, имеющей уничтожить все до основания".
Люди поэтому, "колеблясь между надеждой и страхом, спрашивают себя: куда устремляется ход событий? и подавлены беспокойством"... Несмотря на все большую захваченность человека внешними материальными заботами и достижениями, "все увеличивается теперь число людей, которые с новой остротой ставят себе ряд основных жизненных вопросов: что есть человек? в чем смысл страдания, зла и смерти, которые продолжают существовать, несмотря на все внешние достижения? что следует за этой земною жизнью? " Этим мучительным недоумениям противополагается благая весть, которую Церковь призвана принести миру — о Христе и о спасении во Христе.
"Верует Церковь, что Христос, умерший ради всех и воскресший, дает человеку Свет разумения и силу, и что нет иного имени под небесами, которым человек мог бы спастись"(ср. Деян. 4. 12). Верует она также, "что во Владыке ее и Учителе - ключ, центр и цель всей истории человечества". "Поэтому этот священный Собор, собранный вместе в Духе Божием, пламенно желает (vehementer exoptat) всех людей просветить Светом Христовым, проповедуя Евангелие всей твари". "В Нем — во Христе — Отец предизбрал нас еще до создания мира и предназначил нас к усыновлению, ибо Ему было благоугодно все обновить во Христе (ср. Еф. 1. 4-5, 10)... Своим послушанием Христос осуществил наше искупление". Христос пришел на землю "проповедовать нищим, исцелять сокрушенных сердцем (Лк. 4. 18), взыскать и спасти погибшие". И Церковь должна со всей любовию снисходить ко всем страждущим и испытуемым, "в бедных и страждущих видит она образ Того, кто основал ее и Сам был бедным и страждущим и стремится в них послужить Христу". Христос был без греха, но пришел искупить наши грехи, "Церковь же в собственном теле своем содержит грешников — Она одновременно свята и постоянно вместе с тем нуждается в очищении, она постоянно идет по пути покаяния и духовного обновления". Христос есть единственный Посредник. Он — Глава Тела Церкви. "На Нем, как основании, воздвигнута Церковь апостолами и пророками, от Него она получает крепость и слитность (firmitatem et cohaesionem)" От своего Владыки и Главы должна Церковь учиться смирению и смиренному служению, смиренно она должна шествовать по Его стопам. "Хотя Церковь и нуждается в человеческих средствах, чтобы выполнить свое посланничество, но она поставлена не для того, чтобы домогаться земной славы, но чтобы провозглашать, и притом на собственном примере, смирение и жертвенность (humilitatem et abnegationem)". Церковь — в этом мире, но она не вполне от мира сего: "Церковь, между гонений со стороны мира и утешений Божиих, шествует своим странническим путем и провозглашает смерть и крест Господни, доколе Он не придет (см. 1 Кор. 1. 26)... Но силою Воскресшего Господа (virtute autem Domini resuscitati) укрепляется она... Она живет присутствием Духа Божия, дающего ей силу внутреннего роста и очищения и освящения, но в смирении и трепете"... (Constitutio de Ecclesia).
