Старец Иосиф Исихаст - Выражение монашеского опыта
И послушай пример о разбойниках.
Во время молитвы пришло к тебе божественное просвещение, ты чувствуешь радость и невыразимую сладость. Сразу же разбойник — самомнение — приходит и говорит тебе тайно: «О! Сейчас ты стал святым!» Скажи ему: «Замолчи, злой бес, потому что, если и до третьего неба взойду, моего нет ничего». И вот что говорит Павел: «Восхищением был восхищен и слышал неизреченны глаголы». [169] Итак, неужели он взошел по своей воле? Нет. И если другой его ведет, то есть ли у него что‑нибудь свое? Нет. Вот, опять‑таки, что он говорит, когда весь мир спасал проповедью: «Не по своей воле совершаю это, но действующим во мне Христом».
Видишь, чадо? Что было у него своего, если другой его вел? Итак, говори и ты злой гордыне, что если взойду на небеса, и увижу ангелов, и буду говорить с Господом, то моего нет ничего. Ибо пожелал Царь взять брение, грязь из болота и положить его возле Своего престола. Разве Он не Царь? Делает что пожелает. Но разве может брение гордиться тем, что оно рядом с Царем? Нет. Но, скорее, должно удивляться благости и смирению Царя. Как не побрезговал Он грязным брением, а положил его возле Себя! И как из грязи тебя поднял, так и опять, когда Сам пожелает, бросает тебя в твое естество, в грязь. Итак, и когда Он тебя поднял, не было никакого твоего преуспеяния, и когда Он тебя бросит туда, откуда взял, ты не должен печалиться, но должен говорить: «Я, Господи, достойный сын ада, и не жалуюсь, ибо совершал и совершаю его дела. Итак, Ты пожелал — и возвел меня на небеса, Ты желаешь — и бросаешь меня в ад. Да будет Твоя святая воля».
Лишь тогда ты должен печалиться, когда совершаешь грех и падаешь. И печалиться не потому, что упал, но потому, что опечалил Бога после столь великой любви, которую Он тебе показал, а ты оказался неблагодарным. Но и опять возобнови надежды, чтобы подняться. Не отчаивайся, что согрешил. Если же ты и без твоего собственного греха изменился, не бойся, а радуйся, что видел блага Божии и приобрел большую веру и горячую надежду, что милостью и человеколюбием Божиим станешь наследником того, что видел. И понуждай себя, чтобы приобрести большее смирение.
Когда опять внушает тебе злой бес, что ты выше других монахов, говори ему: «Замолчи, бес, ибо если пожелает Господь излить Свою божественную благодать на всех людей, все станут такими же». Итак, в чем виноват тот, у кого нет благодати или есть, но мало? Вот Господь дает одному пять талантов, а другому дал два. Разве виноват получивший два? Нет. Господь знает, что полезно каждому. Однако, хотя Он и дал ему два, тот услышал такой же глас: «Вниди в радость Господа твоего». [170] Не сказал ему: «Почему и ты не сделал из них десять?» Итак, видишь, чадо, что, если и ты получил много от Бога, Он много с тебя спросит?
Итак, получивший великую благодать не вправе презирать или осуждать не имеющего, и не имеющий такой благодати не должен печалиться или роптать, что Бог и ему не дает подобное. Но имеющий благодать должен терпеть не имеющего ее, вынося все его телесные и душевные немощи, и направлять его с рассуждением на духовный путь, пока тот, соответственно, не удвоит талант или, вернее, пока не придет луч света, чтобы открыть и просветить и его душевные очи, для того чтобы он увидел свой недостаток и без рассуждения слушался того, кто больше его.
Итак, чадо, вот образ мысли, согласно которому мы должны мыслить: что без помощи Святого Бога мы не можем сделать ничего, как говорит нам Господь: «Без Мене не можете творити ничесоже» [171] и «Аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии». [172] Итак, мы должны просить, чтобы нам было дано и духовное ведение с рассуждением. Ибо без оного и то, что нашим очам кажется добрым, на самом деле — злое и противоположное. И там, где мы видим мед, — на самом деле яд. Ибо рассуждение видит, измеряет и взвешивает, а ведение изгоняет и упраздняет всякую злобу и гордый помысел, смирение собирает, а благодать и любовь хранит, как глава всех добродетелей. Ради которой и сладчайший Иисус пришел и распялся, дабы явить нам Свою беспредельную любовь, которую имеет к Своему созданию. Тому слава и держава во веки. [173] Аминь.
5 О том, как приходит божественная благодать и как ее отличить от прелести, и о кратком пути
Итак, послушай, чадо, как приходит божественная благодать и как она узнается. Мы говорим, что тот, кто вкусил вина, после, если ему дадут уксус, отличает его от вина. Так разумей и о божественной благодати. Вкусивший ее вначале потом распознает прелесть. Ведь бес притворяется благодатью, однако вкусивший от плода истины, как мы сказали, отличает плод прелести. Ибо стоит уму лишь взглянуть на прелесть, как сердце человека наполняется смятением. Ум помрачается, и даже волосы становятся дыбом. И она раздувает его, как парус. А божественная благодать — сладкая, мирная, смиренная, тихая, очищающая, просвещающая, радующая, и нельзя допустить никакого сомнения, что она есть божественная благодать.
И смотри, хорошо запомни, каким образом приходит Божия благодать и как отличить путь истины от прелести.
Мы говорим, что монашеская жизнь такова: когда благодать Божия просветит человека и он уйдет из мира, то приходит в общежительный монастырь, то есть к многочисленным другим братиям. Оказывает всем послушание и находит успокоение, соблюдая Божии заповеди. И, исполняя установленные для него духовные обязанности, ожидает с благими надеждами милости человеколюбца Бога. Таков общий путь, которым шествуют многие отцы. Однако есть и другой путь — короткий, о котором мы и ведем речь. Этот краткий путь — изобретение не человеческого знания, но Самого Оного Владыки, Который наставляет каждого, как того желает Его святая воля.
И когда человеколюбивый и благий Бог пошлет луч божественной Своей благодати в сердце грешника, тот сразу поднимается, ища духовников для исповедания совершенных им злых дел. Ищет и пустыни, и пещеры для хранения себя от страстей и исправления прежних зол трудным житием, голодом, жаждой, холодом, жарой и другими подвигами. А Господь дает ему еще больше теплоты, которая, как пламенеющая печь, разжигает его сердце горячей любовью к Богу, безмерную ревность для исполнения Божиих заповедей и безграничную ненависть к страстям и грехам.
Тогда он начинает с великой готовностью расточать все свое имение — малое или большое. И когда он станет совсем нищим и отчасти исполнит божественные заповеди, тогда, не в силах более сдержать любовь и желание пустыни, он бежит, как олень, жаждущий пустыни, ища наставника и руководителя для восхождения к духовному житию.
Однако, к сожалению, поскольку ныне почти исчезли хорошие наставники и очень немного тех, кто идет по этому пути, он плачет и рыдает, не находя того, что было в старые времена, как ему хотелось бы. Но что же ему делать с такой великой ревностью о безмолвии? Он исследует и ищет самого опытного наставника, и повергает себя в послушание, и с молитвой и благословением начинает духовные подвиги.
Здесь сейчас многие, имеющие такое рвение, восприняли святой монашеский образ и по молитве и благословению своего старца удалились в уединение для безмолвия. И время от времени приходят и советуются. А другие остаются вместе и имеют благословение в определенное время безмолвствовать и исполнять все добродетели: плакать, бдеть, поститься, молиться, читать, посильно творить поклоны и вообще заботиться о чистоте и воевать со страстями. И когда кто‑нибудь, как мы сказали, тем или иным образом преуспеет в безмолвии, то еще больше предается подвижничеству.
Однако здесь необходимо внимание. Ибо многие отделились от братьев не по пламенной любви Христовой и желанию подвигов и скорбей, а желая безмолвия для служения своим страстям. Ибо не терпят они послушания и оскорблений, но любят свою волю и, став рабами страстей, — мы имеем в виду гнев и похоть, — служат им и так совершенно прельщаются.
Тот же, кто безмолвствует поистине ради Христа, постоянно проливает слезы, оплакивая свои грехи. И прилежит всякой добродетели. И с горячей верой предает себя подвигам до смерти. И, погружая ум в сердце, понуждает себя, вдыхая и выдыхая, произносить молитву: «Господи Иисусе Христе… помилуй мя!» — и собирает ум, согласно указаниям святых трезвенных отцов.
И, проходя все это и болезненно ища воли Божией, он начинает тайно, мало–помалу, умно чувствовать Божию помощь. И та, как некая баня, мало–помалу его очищает, умягчает его сердце для умиления, для плача, для послушания, для ревности и большего пыла. И, как некая мать, его носит и воспитывает его, как младенца. А когда благодать отходит, он, не ведая мудрости Святого Бога, плачет и рыдает, ища ее. И прилагает посты к постам, стояние и бдение, молитвы и прошения, полагая, что ими привлекается Божия благодать. А искушения всячески его огорчают, чтобы он еще больше просил со слезами божественной помощи — таково домостроительство Божьего промысла для его воспитания.
