С Лозинский - История папства
Так Евгений IV купил свое признание путем отказа от значительной части своих прав в пользу светской власти, причем в этом торге между светской и духовной властью обделенной оказалась империя, так как выборный император легко пожертвовал ее интересами во имя своих эгоистических расчетов.
Подобно светским правителям, стремившимся создавать национальные государства, Евгений IV итальянизировал папство. Папская область должна была вознаградить папство за те материальные потери, которые оно понесло от усиления независимости других государств. Эксплуатация Папской области, к расширению которой Евгений IV стремился не в меньшей степени, чем его предшественники, приняла особенно интенсивный характер. Эта политика высасывания из страны денежных средств толкала папу на войны как внутренние, так и внешние, причем стремление уничтожить посаженных Мартином V непотов из дома Колонна и заменить их "родственниками" из собственного дома, связанного с богатейшими родами Венеции, привело не только к кровавой расправе с могущественной семьей Колонна, но и к мятежу в Риме, откуда Евгений IV, спасая свою жизнь, бежал во Флоренцию.
Из Флоренции он вел словесную войну с Базельским собором, осыпая его отборнейшей руганью, и, публично издеваясь над высшим церковным органом, плел интриги против своих многочисленных врагов в Италии, живя, "подобно нищему", на милостыню, отпускаемую ему Флоренцией и Венецией. Во Флоренции Евгений IV торжественно провозгласил чисто бумажную, обманную унию западной церкви с восточной и тем поднял если не свой авторитет, то свое материальное положение, что дало ему возможность начать борьбу за овладение Римом.
На эту унию Евгения IV толкали особенно энергично его благодетели флорентийская и венецианская купеческая знать, рассчитывавшая на рост торговых связей с Византией после объединения обеих церквей.
Толчком к объединению западной и восточной церквей, к так называемой Флорентийской унии 1439 г. послужило обращение византийского императора, теснимого турками, за помощью к папе с предложением организовать крестовый поход в Малую Азию против турок. Евгений IV дал согласие, но под условием унии, означавшей на деле признание папской власти, а также догматических позиций католической церкви, в особенности папского понимания никейского символа об исхождении св. духа "и от сына" (filioque). На соборе восточное духовенство долго сопротивлялось этому истолкованию символа. Однако нуждавшийся в немедленной помощи византийский император заставил греческих священников не только согласиться с толкованием символа, даваемым Римом, но и признать главенство папства над всей церковью. "Победа" Евгения IV оказалась бесплодной: помощи Византия не получила, и в Константинополе развернулось движение протеста против унии. Восточные патриархи на соборе в Иерусалиме в 1443 г. провозгласили отлучение всех приверженцев Флорентийской унии, и униатский патриарх Григорий Мамма был низложен с престола. Евгений IV открыл собою эру правления десяти пап периода Ренессанса. О кричащих преступлениях этого десятка пап даже самые снисходительные католические исследователи вынуждены заявить, что на их примере подтверждается божье слово о том, что "сатане дана власть даже над самыми святыми людьми", к каким, по-видимому, эти исследователи хотели бы отнести всю плеяду пап периода Возрождения, или Ренессанса, часто называемых меценатами. На самом деле это название к ним мало подходит. Пресыщенные излишествами, грубые развратники, утонченные в своей жестокости, испытавшие на своем веку все дозволенное и недозволенное, в постоянной погоне за чем-то новым, неведомым, эти "представители бога на земле" приобщались к искусству, литературе и науке в надежде найти новую пищу для нервов.
Глава девятая. Папство в эпоху возрождения
I
Не везде развитие буржуазии шло одинаково, и не повсюду в равной степени благоприятно складывались условия борьбы новых начал со старыми. Италия в силу ряда социально-экономических причин шла в авангарде борцов за новые идеалы. Расшатавшемуся авторитету католицизма был противопоставлен авторитет древнего мира.
Увлечение античным миром не могло проникнуть в толщу городского населения. Интеллигенция, мало связанная с народными массами, не находила в них ни моральной, ни материальной поддержки и искала ее у богатых бездельников, у меценатов. Таким "меценатом" и был папа Николай V (1447-1455), страстный любитель каллиграфически переписанных и изящно перепечатанных книг, человек с развинченными от пресыщения нервами. Меценатство требовало огромных средств. Николай находил их в продаже индульгенций, в устройстве в 1450 г. особенно торжественного юбилея и в использовании слабости центральной власти Германии, где за коронацию (последнее коронование германского императора римским папой) папа получил от Фридриха III право эксплуатации обширной империи, ставшей с тех пор вплоть до Реформации золотым дном для папства.
По тому же пути паразитического меценатства, требовавшего огромных средств, шли и ближайшие преемники Николая. В подыскании предлогов к введению новых налогов некоторые папы проявляли настоящую виртуозность. Излюбленным способом для этого была "турецкая опасность". Наравне с политической раздробленностью Германии она служила неисчерпаемым источником выколачивания средств из народа.
Однако угроза со стороны турок росла. В 1444 г. при Варне, а в 1448 г. на Коссовом поле они разбили армии европейских христианских государей и подошли к границам Венгрии.
Папа Николай V вынужден был предоставить верующим право не приезжать из Венгрии в Рим на юбилейный 1450 год и средства, тратившиеся на отпущение грехов, употребить в половинном размере на оборону страны против мусульман. Эта мера Николая V была, очевидно, продиктована общественным мнением Рима, где гуманисты требовали оказания помощи Византии, указывая, что с ее гибелью будет уничтожена масса античных предметов искусства и погибнут не только "схизматики", но и проживающие в Византии католики. Гуманисты указывали также, что за Константинополем жертвой нападения турок явится Рим и что в интересах Европы всемерная его защита. Против гуманистов выступали "истые" католики, точка зрения которых сводилась к тому, что с еретиками нельзя иметь никаких дел, а тем более оказывать им помощь. Николай V занял "колеблющуюся" позицию: он послал в 1452 г. гуманистически настроенного кардинала с 200 солдатами в Византию, обещав "дальнейшую помощь" императору Константину Палеологу. Но православное духовенство, в особенности монахи, увидели в этом возобновление Флорентийской унии и с лозунгом "лучше турецкий тюрбан, чем римская тиара" отклонили помощь как раз в тот момент, когда турецкое 160-тысячное войско стало осаждать Константинополь. Турки-победители признали "православного" патриарха Геннадия, олицетворявшего отказ от помощи латинян.
Взятие Константинополя в мае 1453 г. вызвало попытку Запада провозгласить крестовый поход во главе с папой против Турции; но переговоры показали, как противоречивы были интересы католического мира. Генуя, Флоренция, Милан, Рим, Неаполь и империя - каждый обусловил свою помощь одновременным выступлением соседа, и до смерти Николая V в 1455 г. фактически ничего не было сделано. Папа Каликст III (1455-1458) обратился к герцогу Бургундскому, отпустил ему и всей его армии грехи, обложил налогом доходы всех церквей (взималась десятая часть) и опубликовал буллу "In sacra", своего рода воззвание "капитана тонущего корабля". К Бургундии примкнули некоторые итальянские государства, а когда нашелся и опытный кондотьер Джакопо Пиччинино, то крестовый поход казался обеспеченным. Вскоре, однако, начались на денежной почве недоразумения: Пиччинино требовал 100 тыс. гульденов, Каликст III и некоторые государи отказались превратить Италию в плательщицу кондотьера, а папа отлучил от церкви этого "разбойника, врага бога и людей"; были отлучены и все его сторонники. Поход в Константинополь расстроился. После новых попыток помочь христианскому делу была сколочена в 1456 г. небольшая армия, и три галеры с кардиналом-адмиралом Лодовико Скарампо вышли в Эгейское море спасать острова от мусульманской опасности. Хиос и Лесбос отказались от протянутой им руки; только Родос и Лемнос с надеждой взирали на Скарампо с его 5 тыс. солдат. Но надлежащая помощь могла быть оказана, если бы в крестовом походе участвовали и крупные государства. Между тем Франция только накануне закончила Столетнюю войну и запретила опубликование буллы о налоге для похода на Восток. Венеция дорожила торговлей с Турцией и не желала крестовым походом нанести удар своим торговым интересам. Не отозвались ни Флоренция, ни Генуя, несмотря на угрозы папы применить всеобщий интердикт. В Германии, по инициативе всех трех духовных курфюрстов, раздавались жалобы на то, что папа стремится наложить новое бремя на "самую бедную страну в мире". По словам жалобщиков, турецкая опасность есть лишь предлог для папы, в особенности его непотов из Каталонии, в чьи карманы потекут немецкие деньги. Собравшись во Франкфурте, духовенство изложило ряд "обид немецкой нации": папы кассируют выборы епископов; кардиналам и куриальным чиновникам даются пребенды и всякие привилегии; раздаются массовые экспектации; не только строго взимаются аннаты, но и нарушают "хронологию" - два-три года зачастую считаются "первым годом" по вступлении в должность епископа, и последнему приходится платить подряд три года. Духовенство не может поэтому согласиться на новое обложение и апеллирует к императору на требование Рима. При таких обстоятельствах Каликст III решил созвать в 1457 г. общеевропейский конгресс в Риме для обсуждения вопроса о крестовом походе. Миланский посланник Каррето 4 февраля 1458 г. писал своему герцогу: "На турецкую проблему никто еще не откликнулся и никто не приезжал в Рим". По-видимому, о ней забыл в последний год своей жизни и Каликст, чье настоящее имя было Алонсо Борха или итальянизированное Борджиа.
