Тихон (Агриков) - У Троицы окрыленные
Бывают на свете люди, которые без конца суетятся. То они что-либо строят, то куда-либо едут, то что-либо планируют на будущее. Словом, никогда не имеют покоя для себя. Днем и ночью, во всякое время года, во всяком возрасте — в детстве, в юности, в зрелости, в старости — они живут какой-то стихийной жизнью, каким-то случаем, мимолетной и временной идеей. Так и живут, так и проводят свою короткую земную жизнь, свои драгоценные дни. Проводят мелко, неразумно — они, как будто дети, играют в игрушки.
А ведь время — это самое дорогое и ценное в жизни человека. Время — это такое сокровище, которое ничем не покупается. Всякие ценности: драгоценный металл, дорогие одежды, изящные предметы, ученость — все это приобретается временем, а затем — усилием, трудом и разными другими путями. Одним словом, приобретается во времени. А вот само время ничем не приобретается, а дается человеку Богом.
Все мы знаем, что дня человека самое ценное — это его жизнь, и эта жизнь дается человеку не кем иным, как только Богом. Говорят, что человеческая жизнь, да и вообще жизнь — случайное явление, стихийная вещь, но только это совсем не так. Господь Бог — Жизнодавец. Он дает дыхание и жизнь всему: и маленькой букашке, живущей инстинктом, и человеку как разумному, совершеннейшему на земле существу.
Да, много на земле людей, которые живут без великой идеи — вечного спасения. Живут, мыслят, трудятся, страдают, веселятся, а потом исчезают с земли, как будто их и не было, как будто они и не жили. И что их ожидает там? Какая участь?
Вот молодая девица ночей не спит, себя не жалеет, отдает все свои силы, чтобы выучиться и стать человеком с высоким положением. Ну, например, стать доктором, или педагогом, или хорошим ученым. Но проходят годы, убывают силы, исчезают красота и прелесть юности. Откуда-то взялась болезнь, да такая, что и медицина не в силах справиться. А за болезнью явились немощь, упадок сил, постепенное увядание и… смерть. Или вот человеческая жизнь, такая солидная жизнь, мудреная, отдана в жертву маммоне, т. е. богатству. Человек всю свою жизнь потратил на приобретение денег. Уж очень сильно он их полюбил. Даже ночами во сне видит свежие пачки денег: собирает их и прячет подальше, чтобы не украли. Ведь это цена всей его жизни! Ему хочется все больше и больше скопить, и ему думается, что он очень разумно и предусмотрительно поступает. А вдруг он заболеет, вдруг останется без родных в старости? Кому он нужен будет? И вот он еще больше занимается стяжанием.
Однажды многодетная вдова, убитая нуждой и болезнью, пришла к нему и упала в ноги: «Добрый человек, не дай погибнуть сироткам, помоги несчастной семье кусочком хлеба, пожалей нас, беспомощных и больных…» «Добрый человек» грубо отказал бедняжке матери, и она ушла со слезами домой.
Ровно через неделю он заболел. И заболел-то не на шутку. Страшась за свое будущее, он все-таки позвал священника. Последний пришел к нему. И что же увидел? О ужас! Больной лежал на своем смертном одре и жевал деньги. Полон рот денег, и в руках своих он крепко держал пачки денег.
«Что ты делаешь, несчастный?!» — ужаснулся священник.
Тот молчал и только судорожно старался проглотить деньги. И на глазах священника умер.
Богатство, деньги — это жертва маммоне. Как это ужасно! Бессмысленно! Безумно! А ведь бывает и такое. О жизнь! Как ты разнообразна, разновидна и разнодельна! Каждый человек живет по-своему и живет для чего-либо. Подчас совершенно для пустого, бесценного, глупого и нелепого.
* * *Иеромонах Арефа, насельник Троице-Сергиевой Лавры, жил совсем иначе. Он жил только для Бога. Как это разумно и ценно — жить для Бога и в Бога богатеть! «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют, и где воры подкапывают и крадут: но собирайте себе сокровища на небе… Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6, 19–21).
Отец Арефа, живя только для Бога, собирал себе сокровища не на земле, а на небе, т. е. в самом надежном месте.
В миру его звали Афанасий Евстафьевич Синьков. Родился он в 1880 г. Место его рождения мы совсем не знаем, не знаем и его родителей. Кто они были? Рабочие, крестьяне, служащие или еще кто? Да это нам и знать не обязательно. Мы даже не знаем прежней жизни отца Арефы. Где он жил, где служил, трудился, молился? А вот знаем самое главное — последние годы его земной жизни. Сказано, что конец венчает дело. Вот этот конец земного бытия из жизни иеромонаха Арефы нам и хочется показать.
Прежде всего изобразим по возможности перед читателем внешний облик этого труженика святой обители Сергия Преподобного. С виду отец Арефа был похож на человека совсем не русского: смуглый, с густой черной бородой. Высокий ростом, стройный станом, крепкий телом, он представлял собой сильного и здорового мужчину. Характером он был душа-человек, мягкий, кроткий, отзывчивый, внимательный, даже нежный в обращении с людьми. За эти качества души все в Лавре его любили. Почитали его как истинного монаха и ревностного труженика-отца.
Вот примерно таким мы знали отца Арефу, таким он запечатлелся в нашей памяти. Но хочется побольше рассказать об этом скромном ученике Преподобного Сергия, для того чтобы извлечь из его жизни поучительные для нас уроки, душевную пользу, назидание для нашего спасения.
Отец Арефа выполнял послушание у святых мощей Преподобного Сергия. Он очень аккуратно и благоговейно служил молебны, читал акафисты, прочитывал все до одной записочки, которые подавали верующие о здравии своих сродников. Молиться он умел. Но, не обладая музыкальными способностями, пел и читал скороговоркой, как будто с кем беседовал. Однако в его словах и молитве чувствовалось движение живого духа. Чувствовались сила, дерзновение, и всегда, когда он совершал молебны, бабоньки около него плакали, утирая слезы, и воздыхали. Очень уж он умел коснуться глубины сердца человеческого и понять все скорби человеческой души.
Особенным его качеством было памятование о Страшном Суде Божием. Вспоминая об этом неизбежном состоянии, он всегда плакал сам и других побуждал к тому же.
Да, мой дорогой и милый друг! В нашей жизни есть моменты, о которых не следует никогда забывать… Страшный Суд Божий — это грозное событие, которое неизбежно для каждого человека. Рано ли, поздно ли, а человек непременно предстанет пред Страшным Судом Божиим, где должен будет дать ответ Богу за всю свою жизнь. Многие задаются вопросом: Когда будет Страшный Суд? И где он будет — на земле или на небе, днем или ночью? Многие об этом думают. А иные совсем просто решают этот вопрос. Чтобы избавить себя от страха наказания за свои дела и избежать ответа на Страшном Суде, они просто говорят, что никакого Страшного Суда вообще не будет, что его выдумали попы и монахи, чтобы запугать простой народ… И ведь говорят же так! И не только говорят, но и другим внушают, других убеждают в этом.
Но Страшный Суд будет, и непременно. Он должен быть. Справедливость и правосудие требуют этого. Как же, скажи ты мне на милость, может восторжествовать Правда, если не будет Страшного Суда? Ведь много на земле преступлений, которые избегают земного правосудия: порабощение и убийство слабых народов, убийство детей и матерей, невинных стариков, одиноких путников, войны, насилие, кражи и прочее. Их скрывают, ухитряются уклониться от наказания земных судей, и они остаются ненаказанными. Как ни строго земное правосудие, а многие преступники избегают его. Для того чтобы Правда восторжествовала, нужен Страшный Суд, где всякое зло, всякое беззаконие, всякое преступление должны быть наказаны и где должна Правда иметь конечную победу как над частным, так и над мировым злом.
Это доводы здравого рассудка. Но есть прямые указания Слова Божия на то, что Страшный Суд непременно будет. «Как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческаго» (Мф. 24, 27), то есть день Страшного Суда Божия.
Но вот в чем наша беда, и беда большая. Чем ближе к нам это страшное событие, тем меньше мы о нем думаем. Даже удивительно! Или враг-диавол затмевает наше сознание, усыпляет наши чувства, чтобы Господь нас застал врасплох? Или такое уж время наше суетное, бездумное? Или мы сами такие беспечные, забывчивые, приземленные, сонные? Чтобы нас разбудить от духовной спячки, нужен сильный голос, нужна забота о нас матери-Церкви. Но голос ее слаб, а подчас и совсем не слышен.
«Аще они умолчат, то камни возопиют…» (Лк. 19, 40). И камни вопиют, природа возмущается. Вы слышите, как в одном краю земли свирепствуют бури и ураганы, в другом — землетрясения и пожары, в третьем — бурные воды поглощают сотни, тысячи человеческих жизней. Природа, стихии возмущены до предела. А мы с тобой, мой дорогой и милый друг, дремлем, духовно спим, ничего не видим своими сонными очами, а если что и видим, то думаем: так и надо, так и должно быть. Говорим, что так было и раньше, ничего нового и особенного в этом нет.
