Бал Тилак - Арктическая родина в Ведах
Да, я согласен, что многое из процитированного мною выше в поддержку арктической теории впервые объясняется таким именно путем, но я уже упоминал, что ведь реальный подход к разъяснению таких пассажей был найден лишь за последние 30–40 лет. Яска и Саяна не знали ничего определенного об условиях арктического региона, и, когда они не могли понять некоторые ведические пассажи, они удовлетворялись или примерным пересказом их словесного содержания, или придавали им смысл, соответствующий их вооб ражению. Западные ученые исправили некоторые из таких ошибок, но, поскольку ими даже не допускалась возможность существования в доледниковый период арктической родины (в их трудах за эти 30–40 лет), они или просто игнорировали, или наобум разъясняли все те данные о ней, которые встречались им в Авесте или Ригведе.
Из этого разряда бывших непонятными пассажей я многие включил в свой анализ, но я уверен, что, если мои разъяснения будут рассмотрены без предубеждения и с учетом последних научных открытий, их сочтут гораздо более простыми и естественными, чем те, что распространены сейчас. В некоторых случаях не было и необходимости в новых переводах: пассажи были переведены правильно, но при отсутствии истинного ключа к восприятию смысла их реальная суть или опускалась, или неправильно понималась. В таких случаях я старался выявить внутренний оттенок смысла пассажа, приводя в каждом случае причины и основания моего подхода.
Иногда в связи с этим возникала необходимость вводить некоторые данные, якобы прямо и не относящиеся к рассматриваемому вопросу, но в целом, как мне кажется, будет обнаружено, что я, по мере возможности, ограничивался рамками дискуссии по вопросу выявления прямых свидетельств, подлежащих выявлению, и исследовал их, придерживаясь строгих методов исторических и научных изысканий. Я не стал подходить к вопросу с заблаговременно подготовленным убеждением в пользу арктической теории, нет, сначала я рассматривал ее как вовсе невероятную. Но, по мере накопления данных и свидетельств в ее пользу, я вынужден был принять ее. Возможно, свидетельства, приведенные в предыдущих главах, произведут, я надеюсь, такое же впечатление и на читателя.
Но теперь, в последующих главах, я намерен приводить свидетельства иного характера в поддержку арктической теории. Если предки ведических бардов жили когда-либо вблизи Северного полюса, то космические метеорологические условия этих мест не могли не повлиять на их мифологию. И если наша теория верна, то тщательное изучение ведических мифов может выявить факты, которые невозможно объяснить при помощи любой другой теории. Предположительная ценность таких свидетельств явится более низкой по сравнению с вышеприведенными прямыми указаниями в текстах – ведь мифы и легенды разные исследователи объясняют по-разному. Так, Яска говорил о трех или даже четырех школах переводов, в каждой из которых по-своему понимали природу и характер ведических богов. Так, в одной из них нас уверяли, что многие ведические боги были историческими персонажами, обожествленными в силу их сверхъестественных добродетелей и подвигов. Другие теологи делят богов на «Карма-дэватас», то есть тех, кто обрел состояние божественности в результате своих деяний, и «Аджана-дэватас» – тех, кто был богом по рождению. А последователи школы Нирукты (этимологи) утверждают, что ведические боги были воплощениями некоторых космических или физических феноменов, таких, к примеру, как появление зари или рассекание тучи молнией. На свой особый философский лад объясняли суть богов приверженцы школы Адхъятмики, да кроме них есть и другие методы этих разъяснений.
Но здесь не место для исследования и изучения методов разных школ. Я хотел бы лишь подчеркнуть, что те, кто объясняет ведические мифы, основываясь на предположении, что они, прямо или аллегорически, представляют собой этические, исторические и философские факты, не склонны воспринимать выводы, основанные на теории, которая интерпретирует ведические мифы как относящиеся к определенным космическим и физическим феноменам. Вот по этой причине я и отвел отдельную главу для дискуссии и рассмотрения мифологических свидетельств после рассмотрения всех свидетельств, непосредственно связанных с основной целью книги.
Данные же, доказывающие существование долго длящейся зари, или долгих дня и ночи, не подвержены влиянию различных теорий, рассматривающих содержание ведических мифов, а поэтому могут быть определены адвокатским термином «прямые». В случае же встречи с мифологическим свидетельством только те воспримут ценность заключения, основанного на тщательном рассмотрении мифа, кто принимает методы школы Нирукты. Верно, что эта школа пояснений существует очень давно и что современные ученые восприняли их метод без ограничений, хотя они иногда и отличаются от старых установок Нирукты, подобно словам Яски, который отдельные детали объяснял по-другому. Но я все же, вырабатывая новую теорию, считал более безопасным отделить данные мифологии от прямых указаний, касающихся параграфов рассмотрения, даже в случае, если две линии рассмотрения вопроса казались сходящимися к одному результату.
Яска установил, что в Нирукте большая часть ведических легенд объяснялась на основе того, что они порождались либо фактом ежедневного триумфа света над тьмой, либо победой бога гроз над черными тучами, которые удерживали оплодотворяющие воды и свет солнца. Так, когда Ашвины спасли перепела Вартику из пасти волка, Яска считает, что легенда означает появление зари или света из ночного мрака (Нир., V, 21). Его разъяснение характера Вритры тоже отличается: говоря об этом демоне, он указывает на мнение разных школ (Нир., II, 18) таким образом: «Кем был Вритра? Облаком, говорят нируктаки; Асурой, сыном Тваштри, говорят в школе Айтихаса (Итихаса). Выпадение дождя возрастает от смешения вод и света, что фигуративно описывается как конфликт. В гимнах и текстах Брахман Вритра описывается как змей. Когда он был убит, воды свободно потекли».
Теории гроз и зари легли в основу толкования в школе Нирукты, и, хотя западные ученые внесли в это поправки, все же последователи этой школы продолжают придерживаться старого разъяснения. Профессор Макс Мюллер считал, что такая точка зрения возникла еще за несколько веков до новой эры.
Так, легенда о Праджапати, любившем собственную дочь, относится, по «Айтарейя Брахмане», к солнцу, спешившему за зарей и небом вверх (III, 33). Интерпретатор же Кумарила расширяет этот взгляд, перенося его и на Индру и Ахилью, которые, как он считает, представляют собой солнце и ночь. И хотя нируктаки полностью приняли теорию, объяснявшую ведические мифы как отражение космических и физических феноменов, они не были в состоянии объяснить каждый ведический миф или легенду таким путем, так как их знания о физическом мире были тогда еще очень ограниченными. Например, из числа всех легенд об Ашвинах Яска мог объяснить лишь одну, исходя из теории зари, а именно то, что Вартика был спасен из пасти волка. Сейчас такой недостаток уже частично исправлен западными учеными, которые, живя в более холодных странах, знают об ослаблении силы солнца зимой, или о постепенно наступающем торжестве весны над зимой, или о возрождении ослабленной силы солнца с наступлением лета. Они использовали эти феномены при объяснении происхождения отдельных ведических мифов, которые нельзя было связать с теорией грозы или зари. Итак, известны три теории разъяснения ведических мифов в соответствии с установками школы Нирукты, и нам необходимо вкратце описать их до того, как мы перейдем к выявлению их несоответствия тем мифам и легендам, к сути которых их применяют.
Итак, по теории зари: «Вся теогония и философия в древнем мире связана с фактом зари.
Заря – это мать богов света, солнца в его разных проявлениях, утра, дня, весны. Сама она – это сверкающий лик бессмертия».
Профессор Макс Мюллер писал: «Заря, которая для нас является просто красивым зрелищем, была для древних наблюдателей этого явления и для мыслителей проблемой проблем. Неизвестной была та земля, откуда появлялась ежедневно эта сияющая эмблема небесного могущества, которая порождала в человеке первое впечатление о связи с иным миром, о верховной силе, порядке и мудрости. То явление, которое мы просто называем восходом солнца, представало перед их взорами как загадка всех загадок – загадка существования. Дни их жизни прорастали из темного провала, который каждое утро оказывался исполненным света и жизни». И дальше: «Новая жизнь вспыхивала каждое утро перед их глазами, и свежий ветер зари долетал до них подобно привету, пересекшему золотой порог неба, летя от дальних земель за горами, за облаками, за рассветом, за морем бессмертия, породившим нас.
Им казалось, что заря открывает золотые ворота солнцу, его триумфальному прохождению, и пока эти ворота были распахнуты, их глаза и мысли по-детски пытались проникнуть за пределы конечного мира. Это молчаливое зрелище пробуждало в умах людей мысли о бесконечности, о бессмертии, о божественности, и имена, которыми одаривали зарю, превращались в имена носителей высших сил».
