Дмитрий Мережковский - Тайна Запада: Атлантида - Европа
Память о начале второго мира, конца — первого, сохранилась в двух главных Адонисовых святилищах, в Иераполе и в Библосе.
Богом Эль, El, основан Библосский храм Адониса, «в начале творения», сообщает финикийский жрец II–III веков до Р. X., Санхуниатон (Perrot et Chipiez. Histoire de l’Art dans l’antiquité. — Phénicie-Cypre, 1885, p. 18). Эль, тот же Элогим, — опять-таки наш иудеохристианский Бог Отец. Храм Сына основан Отцом, в начале первого мира, и соединяет его со вторым.
Псевдо-Лукиан, неизвестный греческий путешественник III века по Р. X., записал, может быть, очень древнее сказание, слышанное им в Иерапольском святилище Адониса, у подножья Ливана, по соседству с Библосом: «Это святилище основано Девкалионом, тем самым, в чьи дни был великий потоп… Огромная щель зазияла будто бы у них в земле и поглотила всю воду потопа, сказывают иеропольские жители. Девкалион же поставил над тою расселиной жертвенник и воздвиг святилище Гере» (Кибеле, Матери-Земле, супруге бога Сына). «Я собственными глазами видел эту щель под храмом: она очень мала», — вспоминает не без такой же лукавой, уже вольтерианской, усмешки мнимый Лукиан, с какой мог бы это сделать и настоящий. «Дважды в год доставляется в святилище морская вода… ее вливают… и она стекает в расселину… Сам Девкалион будто бы установил этот обряд в память о потопе» (Lucian, de Syria dea). Воду льют в щель — не близкую, дождевую, речную или колодезную, пресную, а далекую морскую, соленую, — средиземно-атлантическую «воду потопа».
Девкалион — греческий Ной. Если потоп — «конец Атлантиды», то память о ней сохранилась в обоих Адонисовых святилищах, в Иераполе и в Библосе; и если бог Атлантиды — Атлас, то очень похоже на то, что и бог, чтимый в этих современных потопу святилищах, есть Адонис-Атлас.
VII«Я увидел… посреди семи светильников, подобного Сыну человеческому. Глава Его и волосы белы, как белое руно, как снег» (Откр. I, 12–14). В этом видении Апокалипсиса Сын является в лоне Отца, Ветхого деньми.
Очень древний этруро-пелазгийский бог Тагэс, Tages, — новорожденный, седовласый Младенец (Ed. Gerhard. Akad. Abhandl., I, 1866, p. 299), а на бронзовых этрусских зеркалах бог Адонис-Таммуз изображается крылатым Эросом (J. Soury, 234. — Gerhard, 298). Это орфический Эрос-Архей, тоже «Ветхий деньми», Тот, о Ком будет сказано: «Бог есть любовь». А в росписи на стенах «брачной горницы», pastas, Флийского святилища (Phlya, в Македонии), где совершались таинства, будто бы более древние, чем в Елевзисе, изображен был тот же Эрос, Ветхий деньми, в виде «седовласого и крылатого Старца», и рядом с ним «бегущая жена, синеликая» — «Бездна вод», довременных или потопных, по толкованию сэтиан-гностиков (Hippol., Refutat. omn. haeres., V, 20, 4. — J. El. Harrison, Prolegomena to the study of Greek Religion, 1922, p. 640, 644). «Господь восседал над потопом». — «Видели Тебя, Божие воды… и убоялись, и вострепетали бездны». — «Море увидело и побежало» — как будто и Псалмы толкуют флийскую роспись (Пс. 28, 10; 76, 17; 113, 8). Если «Жена синеликая» есть Бездна вод потопных — Атлантики, сказали бы мы, — то значит, и здесь во Флийском святилище сохранилась память об Атлантиде; и здесь Эрос-Адонис — Атлас.
VIII«Он — Младенец в ковчеге тонущем», — поется в древнейшей, довавилонской, шумеро-аккадской песни о Таммузе (H. Zimmern. Sumerisch-babylonische Tammuzlieder, 1906, p. 208). Первого человечества «остаток», по слову Еноха, начаток второго — в ковчеге Ноевом, есть то же «Младенец в ковчеге».
Полное имя Таммуза: Dumu-zi-absu, «Истинный Сын Бездны» (Frazer, Adonis, Osiris, Attis, 1906, p. 6).
Нисхожу я путем сокровенным,
Стезей без возврата,
В бездны подземные, —
говорит сам Таммуз (Jeremias, Hölle und Paradies. — «Der Alte Orlent», I, p. 10): «бездны подземные» — подводные, — может быть, те самые, где погребена Атлантида.
Очень древний отрывок шумеро-аккадского гимна Таммузу сохранился на одной глиняной дощечке Британского музея:
Бездна, в нее же нисходит
Владыка, Сын Жизни…
Владыка Обители мертвых,
Владыка Холма над бездной…
(Fr. Lenormant. Les premières civilisations, II, 10)
Что это за холм, объясняет, на другом конце мира, ацтекский рисунок Ацтлана-Атласа, чья острая вершина или холм сначала высится над бездной Океана, а потом, судя по древнемексиканским кодексам, где говорится о потопе, — погружается в бездну.
IXЕсли Таммуз-Адонис — «истинный Сын Бездны», то понятно, почему, в последний день «страстной седьмицы» — Адоний, глиняные чаши или просто черепки битой посуды, ostraka, chytra, наполненные садовой землей с проросшими и быстро на солнце увядшими, хлебными злаками, — «сады Адониса», — кидаются в море, колодцы или источники: вышел из бездны — в бездну ушел (Lagrange, Etudes sur les religions sémitiques, 1905, p. 244). — «Жены, по утренней росе, отнесут его к морю», — поет Феокрит, уже не понимая, что это значит (Theocrit, Idyl., XV).
Каждая глиняная чаша или просто черепок таких «Адонисовых садиков» с весенними злаками — как бы маленький рай, «Островок Блаженных», — брошенный в море, тонет, погружается в бездну, как Атлантида.
ХГроб-ковчег Озириса, опущенный братоубийцею, Сэтом, в устье Нила, принесен морскими волнами к берегу Финикии (Plutarch., de Iside et Osiride, с. XV). С вечного Запада, Amenti, из древней баснословной «Красной Земли» — Erytheia, по мифу Геракла, — прибыл Озирис в Египет, а отсюда — в новую «Красную Землю», уже историческую Финикию, совершив весь Средиземно-Атлантический путь.
«Сказывают же некоторые жители Библоса, будто бы у них погребен Озирис египетский, и таинства и плачи совершаются не Адонису, а Озирису. Каждый год из Египта в Библос приплывает по морю папирусная голова этого бога, направляемая ветрами, в чудесном семидневном плавании, прямо в Библос», или вместо головы тщательно закупоренный глиняный сосуд, «ковчег», с письмом о воскресении бога, сообщает Псевдо-Лукиан (Lucian, de Syria dea, с. VII).
Кажется, лучше нельзя сказать, чем говорят все эти мифы-мистерии, что Озирис, Адонис, Таммуз, так же как древнемексиканский Тлалок, африканский Олокун и греческий Посейдон-Атлас, — водяные или, вернее, земноводные боги.
XIВ тонущем ковчеге Младенец — образ не только самого бога, но и богоподобных людей.
Тайно родила меня матерь моя,
в тростниковый ковчег положила,
горной смолой осмолила дверцу его
и пустила ковчег вниз по реке, —
сказано в надписи вавилонского царя Саргона Древнего, Charrukinu, около 2800 г. (F. Hommel. Geschichte Babyloniens und Assyriens, 1885, p. 302. — H. Gressman, Mose, 8–9.) То же сделала мать Моисея (Исх. 2, 1, 3). Оба ковчега, Саргонов и Моисеев, осмолены тою же «горною смолою», как Ноев (Быт. 6, 14).
Память о потопе, может быть, сохранилась и в этих мифах: каждый приходящий в мир, великий человек, так же как все второе человечество, — «Младенец в ковчеге».
XIIКто Моисей, только ли баснословное или отчасти историческое лицо, мы не знаем; во всяком случае, лицо для нас безыменное, потому что «Моисей» не еврейское имя собственное, а египетское слово, только входящее в состав имен: mosou, значит «младенец», «сын»: Thut-mosou, «сын бога Тота»; Ra-mosou, «сын бога Ра» (A. Mallon. Les Hébreux en Egypte, 1921, p. 133).
Что собственно сделал этот безымянный «Младенец», мы тоже не знаем. Пятикнижие Моисеево, составленное после Вавилонского плена, т. е. на шесть, на семь веков позже династии Аменофисов или Рамзесов, возможного для Моисея времени, — памятник слишком исторически сомнительный, а других у нас нет, потому что в египетских памятниках ни о Моисее, ни об Исходе не упоминается вовсе, — умолчание едва ли возможное, если разгром не только царского войска, но и всего Египта «девятью казнями» был хотя бы отчасти историческим событием. Может быть, Моисей — такой же баснословный герой-эпоним, собирательное лицо племени, как пэлазгийский Геракл, вавилонский Гильгамеш и древнемексиканский Кветцалькоатль.
Вышел из воды Младенец, Mosou, и сквозь воды прошел, победил «великие воды», подобно двойнику своему Саргону Древнему, завоевавшему «Моря Заходящего Солнца» (Bossert, Altkreta, 1921, p. 133).
Воды расступились от дыханья Твоего,
влага стала, как стена,
огустели пучины в сердце морей…
Дунул Ты духом Твоим, —
и угрузли, как свинец, в великих
водах…
Длань Твою Ты простер, —
и пожрала их земля.
(I Кор. 10, 1–2)
Кого, атлантов? Нет, египтян. Чтобы «земля пожрала» целое войско, нужно великое землетрясение, такое же, как то, в мифе Платона, когда земля, разверзшаяся под обоими войсками, атлантов и афинян, поглотила их. Как же об этом ничего в «Исходе» не сказано? Сказано зато об огненно-дымном облаке-столбе как бы от вулканического пламени. Кажется, Бог Исхода, Иагве, — такой же водяной или земноводный, огненно-водный бог, как Посейдон-Вельхан-Вулкан, а может быть, и сам древний бог Атлантиды, Атлас.
