Джордж Вандеман - Жизнь после смерти
Что сделал Бог? Зная, сколь важным будет факт воскресения, зная, что от него зависит судьба плана спасения и что в его истинности станут сомневаться. Бог устранил всякую возможность недостоверности. Он хотел, чтобы мы были уверены, - и все-таки одной убежденности недостаточно.
Недостаточно принять доказательство. Убежденность и безусловная преданность - разные вещи.
Пилат слышал, что Христос воскрес, это не давало ему покоя всю жизнь - но не спасло. Духовные вожди тоже знали, что это правда, но единственное, что их заботило, - держать под контролем всякое сообщение о воскресении Христа. Они знали, но это знание не преобразило их сердец!
Фома тоже слышал - слышал и не поверил. Лишь увидев пронзенные руки Спасителя, он стал думать по-другому и благоговейно склонил перед Ним колени!
Но небольшая кучка последователей, изучив все, что было известно, не только уверовала, но стала жить и действовать, исходя из этой веры. Воскресение наложило на их веру печать уверенности, и с нею они были готовы встретить смерть!
Эта уверенность станет и твоей, когда ты дочитаешь книгу до конца. Теперь самое лучшее время, чтобы всецело положиться на Господа Иисуса Христа и без остатка довериться Ему, нашему Спасителю. Ему можно доверять. И ты можешь быть в этом уверен.
Пять километров к востоку
Валясь с ног от неописуемой усталости и задыхаясь от жары, два путника шли по пустыне. Припасы воды уже кончились, и они двигались из последних сил. Оба уже подумывали о том, чтобы остановиться и сдаться ненасытным пескам, но неожиданно на самом краю горизонта они заметили маленькую зеленую полоску. Мираж? Нет, что-то реальное. Полоска увеличивалась и становилась все отчетливее. Стало ясно, что впереди была какая-то растительность, а если так, то там должна быть и вода.
Вода! Мысль о ней придала путникам сил и мужества, и они продолжали путь. Наверное, это оазис! Собрав последние силы, измученные путешественники дотащились до этой зеленой полоски, и она показалась им раем. В этом тенистом раю путники увидели колодец, а рядом - деревянное ведро. Чувствуя, что сейчас наконец утолят жажду, они торопливо опускают его в колодец - и слышат глухой стук! Колодец пуст! Это уже слишком; они готовы лечь в прохладной уютной тени, и пусть пустыня делает с ними, что хочет. Но вот неожиданно в глаза бросается какой-то предмет. В нескольких шагах от колодца на земле валяется кусок доски. Ножом или чем-то острым вырезано: ВОДА - В ПЯТИ КИЛОМЕТРАХ К ВОСТОКУ. Вода! В пяти километрах! Смогут ли они одолеть это расстояние? Соберут ли остатки сил? Конечно, соберут. И они опять двинулись в путь. Разве можно лежать и умирать пусть даже в уютной прохладе, если вода всего лишь в пяти километрах.
Но что мы скажем о живой воде? Пройдем ли за ней пять километров или, устроившись в скудном уюте, который дает нам пустой колодец, не сделаем и шагу? Вы помните, как в жаркий полдень у колодца Иакова самарянка встретилась с Иисусом. Когда Он рассказал о живой воде, которую собирался дать ей, женщина так разволновалась, что, позабыв водонос, пошла звать друзей.
Было время, когда Божий зов услышал Авраам и, оставив свое уютное жилище, отправился в долгий путь, который не успел завершить.
Трое мудрецов из далекой земли много дней шли за звездой, чтобы отыскать родившегося Царя. Однако фарисеи, жившие во времена Иисуса, довольствовались и даже гордились своими пустыми колодцами. Они решили остаться там, где были, их вполне устраивала собственная самодостаточность, и у них было достаточно естественной тени, чтобы свет истины не слишком слепил им глаза. Пустые колодцы не всегда были такими. Свежи в памяти времена, когда они давали достаточно воды и вокруг цвела растительность - много живой зелени, привлекавшей усталых путников, не торопившихся покидать оазис. Но если вы видите, что колодец, который давал вам жизнь, опустел, остается только одно двигаться дальше! Искать другой колодец, будь он в пяти километрах или в пятистах.
Все меняется в нашем изменчивом мире: престижные кварталы превращаются в трущобы, блестящие новые автомобили с выставочных стендов тащат в утиль, там, где цвели розы, начинают расти сорняки, колодцы иссыхают, и некогда истинное богопоклонение превращается в безжизненную форму. Религия больше других областей подвержена нездоровым влияниям современности. Все в нашей религиозной практике тяготеет к компромиссу и беспечности. Понемногу забываются основополагающие истины, и тот, кто раньше призывал следовать Библии и только Библии, кто был готов умереть за нее, в своих доводах становится не столь решительным и в конце концов обнаруживает, что твердо следует одной лишь традиции. Служители, которые обычно проповедовали благовестие Иисуса Христа, начинают проповедовать о политике и социальном протесте, и многие верующие чувствуют себя ошеломленными, внезапно обнаружив, что колодец пуст!
В своем труде "Закат и падение Римской империи" Эдвард Гиббон описывает, как энтузиазм Древнего Рима пошел на убыль, когда армии Цезаря покорили весь мир, и последующие поколения унаследовали то, что осталось от отцов. "В безжизненных руках они держали богатства своих отцов, не унаследовав, однако, того духа, который создал и усовершенствовал это святое достояние. Они читали, компилировали, но, казалось, слабодушие не дает им возможности мыслить и действовать".
Такое случилось с народом. Может ли это произойти с Церковью? Вправе ли Церковь, владея миллионами долларов, которые можно потратить на строительство, не иметь того духа, который был у пионеров-созидателей?
Не было народа, который в своем миссионерском рвении превосходил вальденсов. Помните их? В течение многих столетий, пришедшихся на жестокое темное средневековье, они поклонялись своему Господу в долинах Пьемонта, что на севере Италии, защищенных высокими горами. С детства вальденсы учились тому, что им предстояло делать. Они переписывали Библию от руки и затем, переодевшись купцами и коробейниками, отправлялись в путь, зашив в одежду драгоценные рукописи. Они шли в города, университеты, прямо в дома. При всяком удобном случае такой миссионер осторожно доставал какой-нибудь листок и, преклонив колени, дрожащими губами читал драгоценные обетования. Нередко его просили читать снова и снова. Правда ли, что "Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха"? Свет озарял смятенные умы собравшихся, и они восклицали: "Христос - мой Священник! Его Кровь - моя Жертва!" Иногда так проходила вся ночь. Уверения в том, что Спаситель любит тебя, казались слишком хорошими, чтобы быть истинными, и люди нередко спрашивали: "Примет ли Бог именно мое приношение? Простит ли Он меня?" И вновь ответ искали в Писании, постепенно начиная его понимать. "Я могу прийти к Иисусу таким, каков я есть, грешным и порочным, - говорил человек, - ведь сказано же: "Простятся тебе грехи твои". Значит, и мои, даже мои, простятся!"
Радость наполняла сердце, рассеивался страх перед тюрьмой и костром. Они бы с радостью приняли смерть, если бы
этим могли почтить своего Господа! Посланец истины отправлялся дальше в путь, и нередко с тех пор его никто не видел. Он шел в другие земли или оканчивал жизнь в какой-нибудь неведомой темнице. Случалось, что его кости белели там, где он свидетельствовал о своем Господе. Таким было великое и непостижимое благочестие вальденсов!
Однако у этой великолепной истории есть печальный конец. Не так давно, неподалеку от Торре-Пелличе, небольшой деревушки вальденсов, христианская молодежь устроила сбор и, усевшись вокруг костра, пела духовные песнопения и рассказывала различные истории, связанные с миссионерской деятельностью. Из окрестных долин и гор потекли любопытные; подойдя к лагерю, они с интересом наблюдали за происходящим. "Кто эти молодые люди? - спрашивали они. - Они молятся, поют о Втором пришествии Иисуса, в которое некогда столь пламенно верили и наши отцы". Молодые люди рассказывали различные миссионерские истории, и это пробуждало в душах собравшихся какую-то странную тоску по их собственному прошлому.
И вот, когда песнопения и рассказы прекратились, из сумерек к огню костра вышел старец и, задумчиво глядя на ведущего, сказал: "Вы должны продолжить это дело! У нас, вальденсов, богатое наследие, мы гордимся историей своего народа, который в борьбе стремился сохранить свет истины на этих горных вершинах и долинах. Это наш дом, и здесь, вокруг нас, великие памятники нашей веры... Мы гордимся этим".
И затем этот старик, даже не занимавший в своей церкви никакой должности, убежденно сказал: "Да, это великое наследие нашего прошлого, но у нас нет будущего. Мы оставили учение, в которое когда-то верили. Мы больше не верим, что Иисус скоро придет на облаках. Мы оставили эту веру, и, вспоминая все, что я видел и слышал о вас, скажу: вы должны продолжить!"
Указав на ближайшую гору, он продолжил: "Посмотрите на этот горный склон там находится одна из наших часовен. На ней, как и на других, написано: "И свет во тьме светит". Теперь рядом с ними мы построили танцевальные площадки, думая, что так сможем удержать нашу молодежь.
