Джеймс Фрэзер - Золотая ветвь
Иногда дух растительности представлен Королем и Королевой, Господином и Госпожой или Женихом и Невестой. Здесь также остается в силе параллелизм между антропоморфным и растительным изображением древесного духа, потому что, как мы видели выше, и деревья иногда заключают браки между собой. В городе Голфорде в южной части графства Уорик на Праздник мая дети ходят от дома к дому, прогуливаясь парами с Королем и Королевой. Двое мальчиков несут Майский столб высотой примерно два метра, покрытый цветами и зеленью. Рядом с вершиной к нему под прямым углом привязаны два хомута. Они также убраны цветами, и с концов их свисают украшенные обручи. Перед домами дети поют майские песни и получают деньги, которые идут на устройство послеобеденного чая в школе. В селении около Кениггретца в Богемии на Духов день дети играют в „королевскую игру“: Король и Королева расхаживают под балдахином, Королева носит гирлянду, а самая младшая из девочек таскает за ними на дощечке два венка. В сопровождении мальчиков и девочек, называемых шаферами и подружками невесты, они ходят от дома к дому, собирая подарки.
Постоянной частью народного праздника Троицы в Силезии было — и в каком-то смысле остается — состязание за королевский сан. Состязание это принимало различные формы, но его финишем, как правило, было Майское дерево или Майский столб. Иногда юношу, которому удавалось взобраться по гладкому стволу и спуститься с трофеем вниз, провозглашали Троицким Королем, а его возлюбленную — Троицкой Невестой. После этого Король с Майским кустом в руках отправлялся с остальной частью компании в пивную, где празднество заканчивалось танцами и пирушкой. Часто молодые фермеры и батраки скакали наперегонки на лошадях к Майскому дереву, украшенному цветами, лентами и короной. Тот, кто первый достигал цели, становился Королем Мая, и его приказаниям надлежало подчиняться на протяжении всего дня. Худший всадник, напротив, становился шутом. У Майского дерева все спешивались и поднимали Короля на плечи. Тот ловко влезал по столбу и спускался с Майским кустом и короной, которая была прилажена к вершине. Тем временем шут спешил к пивной и там с возможно большей скоростью приступал к заглатыванию тридцати пирожков и четырех кварт коньяку. За ним во главе компании следовал Король с Майским кустом и короной. Если к их прибытию шут успевал прикончить пирожки и коньяк и встречал Короля с приветственной речью и стаканом пива, его счет оплачивал Король. В противном случае он должен был заплатить по счету из своего кармана. После богослужения в церкви торжественная процессия растягивалась по деревне. Во главе ее с Майским кустом скакал Король, украшенный цветами. За ним скакал шут в вывернутой наизнанку шубе, с длинной льняной бородой, в короне Троицы. За ним следовали два всадника, одетые стражами. Процессия останавливалась перед каждой фермой: оба стража спешивались, запирали шута в доме и требовали у хозяйки денег на то, чтобы купить мыло и отмыть ему бороду. Обычай позволял им похищать любые пищевые продукты, которые не находились под замком. В последнюю очередь они приходили к дому, где жила возлюбленная Короля. Ее приветствовали как Королеву Троицы и получали соответствующие подарки, как-то: разноцветный кушак, кусок материи или передник. Король получал в качестве награды жилет, шейный платок и т. д. и имел право установить Майский куст или Троицыно дерево перед своим домом, где оно как почетный трофей и оставалось стоять до следующего года. Наконец, процессия направлялась к таверне, и там Король с Королевой открывали танцы. Иногда Король и Королева Троицы получали свой титул другим путем. В сопровождении двух вооруженных людей, одетых стражами, на телеге на место празднества доставлялось огромное соломенное пугало с красным колпаком на голове, и над ним устраивался пародийный суд. За телегой следовала громадная толпа. После того как суд выносил соломенному пугалу смертный приговор, его привязывали к столбу на месте казни. Молодые люди с повязками на глазах пытались пронзить его копьем. Тот, кому это удавалось сделать, становился Королем, а его возлюбленная — Королевой. Соломенное пугало именовалось Голиафом.
В одном из приходов Дании бытовал обычай на Троицу наряжать маленькую девочку Троицкой Невестой, а маленького мальчика — ее Женихом. Ее наряжали как взрослую невесту, и надевали ей на голову корону из самых свежих весенних цветов. Жених же ее буквально искрился от цветов, лент и бантов. Другие дети также украшали себя желтыми цветами троллиуса и калфы. Затем они с большой торжественностью двигались от фермы к ферме. Во главе процессии шли две девочки, подруги Невесты, а впереди них галопом скакали на лошадках шесть или восемь всадников, оповещая об их приближении. Подношения в виде яиц, масла, булок, хлеба, сливок, кофе, сахара и сальных свечек дети принимали и уносили в корзинах. После того как они обходили все фермы, жены фермеров помогали им в устройстве свадебного пиршества, и дети в деревянных башмачках весело танцевали на утоптанном земляном полу до тех пор, пока не всходило солнце и птицы не начинали петь. Ныне все это ушло в прошлое. Только старики еще помнят маленькую Невесту Троицы и ее игрушечную свадьбу.
Мы уже замечали, что в Швеции обряды, которые в других местах связаны с Майским праздником и Троицей, обычно справляются в середине лета (на Иванов день). Поэтому в некоторых селениях шведской провинции Блекинге до сих пор выбирают Иванову невесту, которой на время ссужается „церковная диадема“. Девушка сама выбирает себе Жениха; в пользу пары, которая на время праздника считается мужем и женой, ведется сбор продуктов. Другие юноши также выбирают себе невест. Обряд этот по-прежнему справляется в Норвегии.
В окрестностях города Бриансона (департамент Дофине) на Майский праздник в зеленые листья заворачивают молодого парня, которого его возлюбленная покинула и вышла замуж за другого. Он опускается на землю и притворяется спящим, а девушка, которая любит его и хотела бы стать его женой, подходит к нему и будит спящего; поднимая его, она предлагает ему свою руку и шарф. Потом они идут в харчевню, где эта пара открывает танцы. Если в течение года они не поженятся, в них начинают видеть старого холостяка и старую деву, что закрывает им доступ в общество молодежи. Парень именуется Женихом Мая. В харчевне он снимает с себя одеяние из листьев, из которых его партнерша по танцам делает себе букет. С этим букетом на следующий день он снова приводит ее в харчевню. Сходный русский обычай соблюдается в четверг на Троицу в Нерехтинском округе. Девушки направляются в березовую рощу, обвивают поясом или лентой красивую березу, свивают ее нижние ветки венком и попарно целуются через этот венок. После этого они называют друг друга кумами. Потом вперед выступает одна из девушек; подражая пьянице, она бросается на землю, катается по траве и притворяется заснувшей крепким сном. Другая девушка пробуждает притворившуюся спящей и целует ее. Потом девушки стайкой бродят по лесу, плетут венки и бросают их в воду. По тому, что случается с плывущими по реке венками, девушки читают свою судьбу. Возможно, когда-то роль спящего в этом обряде разыгрывал парень.
В этих французских и русских обычаях мы имеем дело с покинутым женихом. Следующий обычай знакомит нас с покинутой невестой. Во вторник на Масленицу словенцы из Верхней Крайны с радостными криками таскают по улицам деревни соломенную куклу; затем они бросают ее в воду или сжигают и по высоте пламени судят о том, будет ли обильной наступающая жатва. За этой шумной компанией следует женщина в маске, которая на веревке волочит за собой большую доску и заявляет, что она — покинутая невеста.
Пробуждение спящего человека в этих обрядах символизирует возрождение растительности весной. Что символизирует спящий? Является ли он безлиственным лесом или голой зимней землей? А пробуждающая его девушка — является ли она свежей зеленью или мягким солнечным светом? На основании приведенного материала на эти вопросы едва ли можно дать ответ.
В Горной Шотландии возрождение растительности весной нашло живое выражение в праздновании 1 февраля дня святой Бригитты. На Гебридских островах „в каждой семье хозяин и слуги берут сноп овса, наряжают его в женское платье и кладут в большую корзину, а рядом со снопом помещают деревянную дубинку и называют все это „постелью Брииды“. Затем хозяйка и слуги трижды выкрикивают: „Бриида пришла, добро пожаловать, Бриида“. Проделывают они все это как раз перед отходом ко сну, а когда просыпаются утром, то роются в золе в надежде найти отпечатки дубинки Брииды. Если им это удается, они считают это верным предзнаменованием удачного года и хорошего урожая. Противоположное предзнаменование представляется им недобрым“. Другой свидетель описывает тот же обычай в таких словах: „В ночь перед Сретеньем постель обычно устраивают на зерне и сене, на котором — в части дома рядом с сенями — раскладываются одеяла. Когда постель готова, кто-то выходит во двор и три раза повторяет: „Бриджета, приди, Бриджета. Твое ложе готово“. Одну или несколько свечей оставляют гореть рядом с постелью на всю ночь. На острове Мэн также в канун 1 февраля в честь ирландской дамы, которая отправилась на остров Мэн, чтобы принять покрывало от святого Могхольда, когда-то устраивался праздник, который на мэнском языке{44} звался Zaal Breechey. Обычай заключался в том, чтобы собрать ворох зеленого тростника и, стоя с ним на пороге, пригласить святую Бригитту этой ночью прийти к ним переночевать. На мэнском наречии приглашение звучит так: „Brede, Brede, tar gys my thie tar dy thie ayms noght Foshil jee yu dorrys da Brede, as lhig da Brede e heet staigh“. Что значит: „Бригитта, Бригитта, приди ко мне в дом, приди ко мне в дом этой ночью. Отворите дверь для Бригитты, дайте Бригитте войти“. После повторения этих слов на полу в виде ложа для святой Бригитты раскладывали тростник. Похожий обычай соблюдался также на некоторых островах древнего королевства Мэн. Святая Бригитта в этих мэнских и шотландских обрядах, очевидно, является древней языческой богиней плодородия, одетой в изношенный христианский клобук. Возможно, она и есть Бригитта, кельтская богиня огня и, видимо, урожая.
