Алексей Лебедев - Церковно-исторические повествования
______________________
* Itinerarium. Col. 790-791.
______________________
Не последнее место при обозрении и поклонении св. местам Палестины древними путешественниками занимали и те величественные постройки, какие воздвигнуты были на некоторых местах Св. Земли императором Константином Великим и его матерью Еленой. Эти сооружения были великолепны, служили памятниками благочестивой ревности первого христианского императора и были как бы знаками победы христианства над язычеством, которая совершилась в начале IV века. Много поучительного должны были говорить эти здания уму и сердцу паломников, приходивших в Палестину. Между всеми постройками во Св. Земле первое место занимала постройка над пещерой Гроба Господня и храм вблизи ее. Евсевий, современник и очевидец, так рассказывает об этих постройках. Когда-то давно язычники, желая скрыть от взоров христиан их великую святыню - пещеру Гроба Христова, засыпали это место мусором, и как бы в насмешку над почитателями Распятого они построили здесь святилище "сладострастному демону любви" (Венере). Так было до времен Константина. Этот император приказал языческое святилище разрушить и очистить место от сора и мусора. Это предприятие привело к тому, что под основаниями языческого храма открыта была пещера Гроба Христова, сделавшаяся важнейшей святыней Иерусалима. Царь распорядился пещеру великолепно украсить и построить возле нее такой "храм, который был бы великолепнее всех храмов, где-либо существующих". Воля царя исполнена. "Пещеру, как главу всего, - по словам Евсевия, - христолюбивая щедрота царя украсила отличными колоннами и многочисленными украшениями. Из пещеры был выход на обширную площадь под открытым небом. Эта площадь выстлана блестящим камнем и с трех сторон обведена длинными, непрерывными портиками". Что касается храма (базилики), выстроенного по повелению Константина на восточной стороне пещеры, то он представлял собой чудо красоты. Свой восторг при виде этого храма Евсевий изливает в следующих изысканных словах: "Царь построил храм в ознаменование победы Спасителя над смертью, быть может, тот самый храм, который пророческое слово называет новым и юным Иерусалимом и во славу которого по внушению Духа Божия так много говорится в Писании". Затем Евсевий так описывает этот храм: "Базилика - здание чрезвычайное, высоты неизмеримой, широты и длины необыкновенной. Внутренняя сторона его одета разноцветными мраморами, а наружный вид стен, блистающий полированными и один с другим сплоенными камнями, представляется делом чрезвычайно красивым и нисколько не уступает мрамору. Куполообразный потолок украшен глубокой резьбой, которая, распространяясь подобно великому морю над всей базиликой взаимно связанными дугами и везде блистая золотом, озаряет весь храм лучами света". "Главный предмет всего - полукруг, расположенный на самом краю базилики (на восточной стороне). Он по числу двенадцати апостолов увенчан двенадцатью колоннами, вершины которых украшены большими, вылитыми из серебра вазами - прекрасным приношением Богу от самого царя". В храме было множество утвари из золота с драгоценными камнями (Жизнь Конст. III, 26-40). Красота и великолепие храма в Иерусалиме, построенного Константином, не оставались без должного впечатления на пилигримов; они ценили то приятное впечатление, которое выносилось от созерцания этого памятника благочестивой ревности первого христианского императора. Они находили, как и Евсевий, храм в Иерусалиме "удивительным по красоте" (mirae pulchritudinis)*. Кроме этого храма Константин построил храм у дуба Мамврийского, ознаменованного событием, которое всем известно (Евсевий. Жизнь Конст. III, 53). Этот храм путешественники находили столь же прекрасным, как и храм в Иерусалиме, и не забывали упомянуть и о нем в числе достопримечательностей Св. Земли**. Святая Елена, со своей стороны, построила два храма в Палестине: над пещерой Рождества Христова в Вифлееме и на горе Елеонской, - на месте Вознесения Господня, - храмы "прекраснейшие", по свидетельству Евсевия (Жизнь Конст. III, 43). Без сомнения, и в начале IV века и впоследствии эти храмы наравне с другими достопримечательностями Палестины привлекали к себе внимание путешественников.
______________________
* Itinerarium. Col. 791. ** Ibid. Col. 792.
______________________
II
Мысли св. отцов и учителей Церкви IV и V века о путешествии во Св. Землю. - Можно ли находить между этими лицами противников обычая путешествовать во Св. Землю? - Как отозвалось магометанское владычество в Палестине (нач. VII века) на указанном обычае? - Новые побуждения к путешествию в Палестину. - Черты из описания путешествия во Св. Землю западного святого Виллибальда (VIII века). - Из "Путевых записок" монаха Бернарда (IX в.). - Заметное извращение обычая путешествовать во Св. Землю (в XI в.); примеры.
Четвертый и начало пятого века христианской эры представляют время, когда путешествие во Св. Землю становится делом общераспространенным. Путешествуют сюда не только множество простых христиан, но и лица, замечательнейшие в истории Церкви. Очень естественно, что в это же время замечательнейшими отцами и учителями Церкви высказано было, при виде факта путешествий во Св. Землю, очень много глубоких мыслей о важности и значении путешествий во Св. Землю. Не должно, однако же, думать, что эти мысли клонились лишь к тому, чтобы возбуждать и укреплять стремление к такому странничеству; отцы и учители Церкви высказывают немало таких воззрений по вопросу, которые должны научать христиан быть осторожными в своих порывах к путешествиям, не преувеличивать подвига, ценить свой подвиг не по тому, далеко или близко путешествуют, но по тому, с каким душевным расположением приемлют подвиг; что не для всякого подобное путешествие на пользу, что иной вместо пользы принесет вред для своей души; не думать, что Св. Земля как по наименованию, так и по качеству ее жителей есть земля святая, и не соблазняться, если увидят здесь что-либо не соответствующее своим пламенным ожиданиям и т.д. Блаж. Иероним придавал очень большое значение путешествию во Св. Землю - в деле религиозного преуспеяния христианина. Указав на то, что во Св. Землю путешествовали и мученики, и искуснейшие учители церковные, он пишет: "Все они думали, что в них будет меньше религиозности, меньше знаний и что они не достигнут высокой степени добродетели, если не поклонятся Христу в тех местах, где заблистало со Креста Первоевангелие", и внушает мысль, что поклонение святыням в Палестине есть дело, заслуживающее поощрения. "Если поклоняемся гробам мучеников, - замечает он, - поставляя на виду св. останки их, прикладываемся к ним устами, то почему же оставлять без внимания град, в котором был похоронен Господь?" При этом тот же учитель Церкви разбирает возражения, какие делались в его время против поклонения св. местам Палестины, например, что эта земля напоялась кровью Господней и сделалась позорной, и опровергает их (Твор. II, 10-11). Св. Павлин, епископ Ноланский († 431), на Западе, в своих письмах восхваляет желание видеть Св. Землю и приносить что-либо отсюда на память о посещении. Он говорит: "Желание благочестивое - видеть те места, по которым шествовал, на которых страдал и вознесся Христос; также дело благословенное иметь у себя что-либо из тех мест, хотя бы ничтожный прах или что-либо от древа Креста Христова, хотя бы то было величиной со стебелек"*. В пользу путешествий ко святым местам высказывали себя церковные историки: Евсевий (Жизнь Константина, III) и блж. Феодорит**. Но у писателей рассматриваемых времен встречаем, как мы сказали, много и таких мыслей по вопросу о путешествиях во Св. Землю, которые научали благоразумию, осторожности и предостерегали от излишней мечтательности и преувеличенных представлений о таком подвиге, как путешествия во Св. Землю. Блаж. Иероним дает совет путешественникам, чтобы они ни на минуту не забывали, что истинное служение Богу - в духе. "Все верующие получают возмездие не по различию мест, - говорит он, - а по мере веры, и истинные поклонники поклоняются Отцу не в Иерусалиме и не на горе Гаризин. Бог есть Дух, и поклонникам Его должно поклоняться духом и истиной (Иоан. 3, 8). После того как по осушении руна Иудеи весь мир был окроплен небесной росой и многие, пришедши от Востока и Запада, возлегли на лоне Авраама, перестал быть ведом Бог только Иудеи и Израиля, но во всю землю изыде вещание апостолов" (Пс 75, 18; Твор. II, 131). Св. Григорий Нисский в том же роде внушает мысль, что побывавший на свят, местах не должен приписывать себе слишком много, "как будто Господь доныне телесно обитает в этих местах, а от нас удалился, и как будто Дух Св. обилует между иерусалимлянами, а к нам не может прийти" (Твор. С. 457). Далее блаж. Иероним дает понять путешественникам, что их поклонение Св. Земле тогда только получит значение, когда, узрев места смерти и воскресения Христа, погребут себя для греха и воскреснут для новой, совершенной жизни. "Места крестной смерти и воскресения, - пишет он, - доставляют пользу тем только, кто несут крест свой и ежедневно воскресают со Христом, тем, кои представляют себя достойными такого жилища. Небесная храмина равно видна и из Иерусалима, и из Британии, ибо Царствие Божие внутрь нас есть" (II, 132). Тот же Иероним внушает путешественникам, чтобы они не превозносились тем, что видели Св. Землю, потому что многие не видели ее совсем или видели на самое короткое время и, однако, достигли высокой святости. Он замечает: "Антоний и весь сонм монахов Египта, Месопотамии, Понта, не видели Иерусалима, и без этого города им отверзлись райские врата. Блж. Иларион был из Палестины и жил в Палестине, но только один день был в Иерусалиме, чтобы и не показать пренебрежения ко святым местам, по их близости, но вместе с тем чтобы и не показать, что он ограничивает Господа только этим местом" (II, 132). Затем Иероним внушает путешествующим во Св. Землю, чтобы они не думали, будто в будущей жизни при раздаянии мзды прежде всего примется во внимание этот подвиг, а не дела вообще. Иероним, указывая на свой собственный пример, говорит: "Чтобы ты не считал каким-либо ущербом для своей веры, если ты не видел Иерусалима и не предпочитал меня, что я нахожусь в этом месте, ты приимешь одинаковую мзду за дела твои от Господа нашего" (II, 133). Григорий Нисский, со своей стороны, развивает мысль, что было бы неосновательно думать, что, побывав в Иерусалиме, человек становится более верующим, чем прочие люди, и что он становится святее, особенно если помыслы его остаются греховными. Он пишет: "Что явившийся Христос есть истинный Бог, это мы исповедывали и прежде, чем были на месте (в Палестине), и после сего вера не уменьшилась, а увеличилась. О вочеловечении через Деву мы знали и прежде, чем были в Вифлееме; и воскресению из мертвых мы веровали прежде, нежели видели Гроб; что истинно было Вознесение, исповедали прежде, нежели увидели гору Масличную. Поэтому боящиеся Господа хвалите Его в тех местах, в которых находитесь. Ибо перемена места не приближает нас к Богу. Но где бы ты ни был, Господь придет к тебе, если обитель души твоей окажется такой, чтобы Господь мог вселиться в тебе и ходить (Лев. 26,12). А если внутренний твой человек полон лукавых помыслов, то хотя бы на горе Масличной, хотя бы над памятником Воскресения, ты далек от принятия Христа в себя. Итак, советую братиям из тела путешествовать к Господу, а не из Каппадокии в Палестину" (Твор. С. 459-460). Наконец, блж. Иероним и св. Григорий в своих описаниях весьма ясно дают понять, чтобы путешествующие не воображали себе, что Земля Святая по имени есть святая и на деле, что много соблазнов и греха и в Палестине, и что путешественник и здесь может также впадать и сам в грех, как и дома. Иероним говорил, что и в Иерусалиме, "этом знатнейшем городе, есть казармы, публичные женщины, коменданты, шуты и все, что обыкновенно бывает в других городах", и что небезопасно "оставлять родину, покидать города, считаться монахом и среди большого многолюдства жить совершенно так же, как жил на родине. Сюда стекаются со всего света. Город наполнен людьми всякого рода, бывает великое стеснение обоего пола, и чего в другом месте отчасти избегал, здесь все вынужден терпеть" (II, 133-134). В том же роде пишет Григорий. "Так как по обыкновению для человека трудно наслаждаться каким-нибудь благом без примеси зла, то и у меня, по вкушении сладкого (во Св. Земле), примешалось некоторое ощущение горького, от чего после приятного наслаждения радостным, снова возвращался я в одиночество опечаленным, рассуждая, что справедливо слово Господне: весь "мир во зле лежит" (1 Иоан. 5,19). Поскольку в восточных странах, на постоялых дворах, в гостиницах и городах, много распущенности и повода ко греху, то как может быть, чтобы у ходящего в дыму не стало резать глаза? Где оскверняется слух, оскверняется и зрение, там оскверняется и сердце, принимая непотребное через зрение и слух. Нет вида нечистоты, на который бы не дерзали живущие в Иерусалиме; у них и лукавство, и прелюбодеяния, и воровство, и идолослужение, и отравление, и зависть, и убийство; особенно между ними обыкновенно последнего рода зло, так что нигде нет такой готовности к убийству, как в этих местах. Если бы большая была благодать в местах иерусалимских, то грех не водворился бы в живущих там" (Твор. 457-458, 462)***.
