Герхард Хазел - Постигая живое слово Божие
Адекватные принципы истолкования текста в равной мере предполагают правильное понимание того, что имел в виду библейский писатель, и что хотел сказать Бог словами этого писателя. Определение глубинного смысла Писания необходимо проводить с учетом этих двух моментов. Поверяя людям Свои мысли и вдохновляя их запечатлевать явленные истины в рукописном слове, Бог тем самым как бы оставляет за собой право посредством позднейших откровений раскрывать значение того, что Он хотел сообщить в библейских отрывках, написанных ранее. Таким образом, выявление глубинного смысла совершается позднее благодаря богодухновенным авторам, пережившим дарованное им откровение. Говоря о более позднем откровении, можно для примера сослаться на богодухновенные отрывки из самой Библии, которые были написаны в более поздний период. Напимер, весь Новый Завет способствует выявлению глубинного смысла ветхозаветных текстов. Поскольку во времена Ветхого Завета божественное откровение носило постоянный и последовательный характер, более поздние ветхозаветные отрывки могут свидетельствовать о скрытом смысле и более полном значении текстов, написанных ранее.
Говоря о возможности позднейшего откровения, не надо думать, что Святой Дух проливал свой свет только на библейских писателей. Ветхий и Новый Заветы знают как известных, так и безымянных пророков, которые получали откровение и, исходя из этого, наставляли, предостерегали и вдохновляли своих слушателей; однако их слова были записаны и не вошли в библейский канон.
И впоследствии, уже после окончания библейской эры, когда этот канон уже сложился, Святой Дух по-прежнему просвещал и наставлял тех, кто искренне стремился постичь глубинный смысл Слова Божья. Давая обетование об Утешителе, Иисус сказал: «Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину… и будущее возвестит вам» (Иоан. 16:13). Итак, Святой Дух исполнит это обетование и будет действовать до конца времени.
Обращаясь к Ефесянам, Павел молит, «чтобы Бог Господа нашего Иисуса Христа, Отец славы, дал вам Духа премудрости и откровения к познанию Его, и просветил очи сердца вашего, дабы вы познали, в чем состоит надежда призвания Его и какое богатство славного наследия Его для святых» (Еф. 1:17 — 18). Павел выражает надежду, что Бог будет помогать общине в постижении Его откровения.
Он наставляет человека, посылая Святого Духа, который просвещает его разум. Человек, просвещенный Святым Духом, всегда обращен к откровению, запечатленному в Писании, и иногда ориентирован на другое, более позднее откровение, раскрывающее глубинный смысл предыдущих ветхозаветных или новозаветных отрывков. Однако он не наделен даром инспирации. Если же человек не просто просвещен Духом, но вдохновлен Им и наделен «духом пророчества» (Откр. 19:10), он может раскрыть глубинный смысл библейского откровения.
Одним словом, надежным путем для постижения этого смысла является обращение к богодухновенному писателю, показывающему, что упомянутый смысл присутствует в том или ином библейском отрывке. Это надежный критерий, предохраняющий от субъективного подхода.
Кроме того, необходимо отметить еще два момента. Во-первых, надо не забывать, что глубинный смысл всегда внутренне присущ словам богодухновенного писателя; он так или иначе всегда аналогичен буквальному смыслу.
Во-вторых, надо помнить, что постичь более полное значение того или иного библейского текста возможно только в свете позднейшего откровения, пережитого другими богодухновенными личностями. Этот момент весьма существенен, поскольку он предостерегает от мистического и символического толкования Писания, в которое впали отцы Церкви средневекового периода. Он существенен уже просто потому, что Бог, давший изначальное откровение посредством инспирации, вновь обратится к ней, чтобы раскрыть всю полноту и важность значения изначально данного богодухновенного Слова.
А теперь рассмотрим несколько библейских текстов, имеющих более глубокое значение по сравнению с тем, которое было известно самим писателям, запечатлевшим эти тексты. Эти примеры не претендуют на полноту и являются просто показательными.
1. Типология и глубинный смысл Писания. Библейские прообразы не следует смешивать с аллегориями. Аллегории построены на вооброжении; они не отражают исторический смысл библейских текстов и трактуют их с максимальной свободой. Прообразы же, напротив, основываются на исторических связях и не выходят за рамки исторического смысла Писания.
Предметом прообразного толкования могут быть только исторические факты, историческая реальность, вбирающая в себя людей, их действия, определенные события и установления. Слова и описания становятся предметом прообразного истолкования только в той мере, в какой они связаны с историческими фактами. Следовательно, по сути своей прообразы предполагают более глубокий смысл того или иного библейского текста, выражающийся в характеристиках людей, их поступках, событиях, установлениях и материальных реалиях, которые прообразуют будущее согласно замыслу Автора. Глубинный смысл, явленный в прообразах, лучше всего определяется благодаря последующему богоданному откровению.
В Ветхом Завете есть прообразы, говорящие о связи между началом и концом. Исайя повествует об эсхатологическом возвращении к райскому состоянию (Ис. 11:6 — 8; 65:17 — 25); Осия, вспоминая о странствовании Израиля по пустыне, усматривает в нем прообраз обновленного Израиля (Ос. 2:14 — 16). В Новом Завете Стефан указывает на Моисея как на древний прообраз Иисуса, «Избавителя» (Деян. 7:20 — 40).
В Первом послании к Коринфянам (10:1 — 13) апостол Павел развивает образ, построенный на истории исхода евреев из Египта. Весь опыт исхода предстает как прообраз (1 Кор. 10:11). Одиннадцатый стих десятой главы весьма важен для понимания прообразных структур, содержащихся в Писании. Павел утверждает, что Бог, будучи Властелином истории и Вдохновителем библейских писателей, пожелал, чтобы история Ветхого Завета послужила для наставления, предостережения и во благо духовному Израилю — новому народу Божью, который будет жить в последние дни, предшествующие славному пришествию Господа Иисуса Христа. В Писаниях, в истории Ветхого Завета мы должны усматривать обращенную к нам весть Бога. Павел указывает на глубинный смысл Писания, выходящий за пределы конкретной ветхозаветной истории.
Пасхальный агнец является прообразом Христа (Иоан. 19:36). Медный змей, которого Моисей выставил в пустыне «как знамя» (Чис. 21:9), также служит прообразом распятого Христа (Иоан. 3:14). Исход из Египта является прообразом крещения (1 Кор. 10:2), пребывание Ионы в чреве кита является прообразом пребывания Иисуса во гробе (Матф. 12:40), Адам выступает как прообраз Христа (Рим. 5:14). Можно привести и другие примеры.
Вдохновенным примером типологии является 15-й стих 2-й главы Евангелия от Матфея, согласно которому Иисус исполнил пророчество Осии (Ос. 11:1). Отрывок из книги пророка относится к исходу Израиля из Египта. Богодухновенная цитата этого отрывка в Евангелии от Матфея свидетельствует о том, что ее глубинный смысл нашел свое воплощение в Иисусе Христе. Она означает, что Иисус символизирует Новый Израиль. Подобно тому как древний Израиль предал себя в руки Божьи, Спаситель Иисус покорился каждому слову Божью, и все они исполнились в Его земном, зримом служении. Следовательно, в прообразном смысле слова пророка Осии (Ос. 11:1) относятся к Иисусу: Израиль назван сыном Божьим и Сыном Божьим является Иисус Христос.
Связь между прообразом и его исполнением имеет библейское происхождение; оба момента присутствуют в Ветхом Завете, а также проявляются во взаимоотношении Ветхого и Нового Заветов. Анализируя и определяя вероятность наличия какой-либо прообразной структуры, мы должны прежде всего опираться на те прообразы, которые признаны таковыми в сочинениях самих богодухновенных авторов. Только при таком условии возможен здравый контроль человеческой фантазии. Например, некоторые отцы церкви не только усматривали в Мелхиседеке прообраз Христа (и таковая связь недвусмысленно засвидетельствована в 3-м стихе 7-й главы Послания к Евреям), но и видели прообразную связь между хлебом и вином, которые вынес Мелхиседек (Быт. 14:18), и евхаристической жертвой христианского богослужения.
Связь между прообразом и его исполнением оформляется на двух различных уровнях восприятия. Только тогда, когда прообраз находит свое исполнение, его изначальный прообразный смысл становится окончательно ясным. Следовательно, прообраз всегда в чем-то непонятен. С другой стороны, исполнение прообраза выявляет всю полноту его содержания; глубинный смысл прообразной структуры выявляется на основе широкого контекста, представленного богодухновенными писателями. В то же время неправильно думать, что прообразная связь является позднейшим образованием. Будучи Автором Писания, Бог утвердил ее с самого начала, и поэтому отрывки, в которых содержатся прообразы, можно рассматривать как божественное предвосхищение того, что впоследствии нашло свое исполнение в конкретном лице или событии. Прообразы свидетельствуют о том, что некоторые тексты действительно имеют глубинный смысл. Это герменевтическая категория, основание которой заключено в самом Писании.
