Старец Паисий Святогорец - Слова. Том IV. Семейная жизнь
– Геронда, а когда духовные законы действуют сразу, что это значит?
– Это хороший признак. В таких случаях человек должен понять, что любовь Божия его покрывает, потому что он расплачивается за [каждую из своих ошибок] в отдельности, а не платит за всё вместе [впоследствии]. Однако, если по отношению к человеку духовные законы не действуют, это опасно. Это показывает, что человек – ребёнок, удалившийся от своего Отца – Бога, что он не живёт в Его доме. Есть люди, которые постоянно ведут себя с гордостью и с ними ничего не происходит Это значит, что их гордыня столь велика, что перестала быть человеческой. Она дошла до своей высшей степени – до бесовской гордыни, до [сатанинского] превозношения. Такой человек тоже падает, но уже с другой стороны вершины. Падает прямо в ад. Он падает люциферическим падением, но те, кто находится по эту сторону вершины, его падения не видят. То есть люди, о которых идёт речь, не попадают под действие духовного закона в жизни сей, но по отношению к ним действует апостольское изречение: "Лука́вии же челове́цы и чароде́е преуспе́ют на го́ршее, прельща́юще и прелъща́еми"[124].
– Геронда, а может ли творение человеческих рук портиться от того, что им любуется тот, кто его создал?
– Да, потому что вступают в действие духовные законы. Бог забирает от кого-то Свою Благодать и человек портит эту вещь, произведение искусства или тому подобное. Это происходит для того, чтобы пришел в чувство и разумение тот, кто возгордился творением собственных рук.
– Геронда, то есть если кто-то портит нечто, сделанное другим, это значит, что вступили в действие духовные законы?
– Да, конечно.
– А разве не может быть такого, что человек портит что-то просто по неаккуратности или неумению?
– Такие случаи редки. Поэтому, насколько возможно, живите смиренно. Думайте о том, что у нас нет ничего своего. Всё, что у нас есть, дано нам Богом. Всё, что у нас – Божие. Наши – только грехи. Если мы не будем смиряться, то духовные законы будут вступать в действие по отношению к нам постоянно, до тех пор, пока не сокрушится наш эгоизм. И пусть – пусть Бог устраивает всё так и смиряет нас до тех пор, пока нас не застанет смерть.
– Геронда, а может ли человек не понимать того, что по отношению к нему вступили в действие духовные законы?
– Если человек не следит за собой, то он не понимает ничего и ни от чего не получает помощь. Ничто не идёт ему на пользу.
– Геронда, то есть духовные законы прекращают действовать только в том случае, когда человек смирится?
– Да, главным образом, они прекращают действовать от смирения или в том случае, когда с человека нечего спросить. Я приведу тебе пример. Одна женщина постоянно била своего мужа, и он никому ничего не говорил, потому что был учителем и боялся потерять свою репутацию. Однако в его случае вступили в действие духовные законы. Будучи маленьким, он потерял отца, и его мать-вдова на свою маленькую пенсию старалась выучить его, чтобы он стал учителем. А он вместо благодарности её бил. Что же перенесла эта несчастная мать! И вот, когда он вырос и женился, Бог попустил, что его стала бить жена. Бог попустил это для того, чтобы он расплатился за свой грех. Но знаете, что произошло после? Этот человек умер, и его сын начал бить его вдову – свою мать. Таким образом и она расплатилась за свой грех. Потом их сын тоже вырос и женился. У девушки, а которой он женился, было не всё в порядке с головой. Она не просто била его, но при этом ещё и пела "Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ"! Видите, как всё устроил Бог, чтобы этот человек тоже расплатился за свои грехи? Однако на этом духовные законы своё действие прекратили, потому что с его несчастной [сумасшедшей] жены было нечего спрашивать.
– Геронда, а если человек совершает падение и скорбит об этом, то расплачивается ли он подобным образом за свои духовные долги? Он осознает свой долг [Богу] или скорбит эгоистично? Если он осознает свой долг, то платить за своё падение уже не будет. Однако если он своего долга не осознает, то Бог попустит и расплату. К примеру, христианин должен подавать другим милостыню. Если жестокосердный человек милостыню не даёт, но копит и копит деньги, то к нему забираются грабители, избивают его, забирают его деньги и таким образом он расплачивается за свою ошибку. Если мы имеем [духовные] долги и не расплачиваемся за них в жизни сей, то это очень плохой знак. Это значит – Бог нас оставил. А если человек не несёт никаких наказаний и принимает лишь благословения, то, видимо, он совершил что-то доброе и за это доброе Христос платит ему в сей жизни – вдвойне и втройне. Однако за свои ошибки такой человек не расплачивается. И это то же плохо. Предположим, я совершил что-то доброе на десять процентов, а Христос воздаёт мне за это на двадцать процентов, и я не имею ни скорбей, ни расстройства. Но в этом случае я не расплачиваюсь за свои грехи.
Как говорит Святой Исаак Сирин, несчастья в этой жизни уменьшают адскую муку[125]. То есть в подобном случае по отношению к человеку вступают в действие духовные законы, исчезает какая-то часть адских мучении.
Часть шестая. О смерти и будущей жизни
"После всего того, что Бог сделал для нас, людей, будет очень неблагодарно, если мы попадём в ад и Его огорчим. Боже упаси попасть в ад не то что человека, а даже какую-нибудь птичку"
Глава первая. Об отношении к смерти
Память смертная
– Геронда, о чём должен думать человек в день своего рождения?
– Он должен думать о дне своей будущей смерти и готовиться к этому великому путешествию.
– Геронда, если при извлечении из могилы окажется, что останки усопшего не разложились, то причина этого – грех, в котором человек не покаялся?
– Нет, не всегда. Причина может быть и в тех лекарствах, которые он принимал, или в составе почвы кладбища. Но как бы там ни было, если усопший при извлечении его останков из могилы окажется неразложившимся, то он расплачивается за часть своих грехов. Это происходит потому, что и после смерти он становится посмешищем для других.
– Геронда, смерть – это самое несомненное событие, которое произойдет с человеком. Почему же тогда мы о ней забываем?
– Знаешь, раньше в общежительных монастырях одному из монахов давали послушание напоминать другим отцам о смерти. Когда другие братья занимались послушаниями, этот монах подходил к ним и говорил каждому: "Братия, нам предстоит умереть". Жизнь наша обёрнута смертной плотью. Эту великую тайну не просто понять тем людям, которые состоят лишь из плоти и поэтому не хотят умирать, не хотят даже слышать о смерти. Смерть становится для таких людей двойной смертью и двойным горем. Но, к счастью, Благий Бог устроил всё так, чтобы, по крайней мере, люди пожилые получали пользу от некоторых признаков наступающей для них старости. Ведь пожилые люди естественным образом находятся ближе к смерти, чем молодые. У них седеют волосы, у них уже не та бодрость, силы постепенно их оставляют, у них начинают течь слюни и таким образом они смиряются и бывают вынуждены любомудрствовать о суетности мира сего. Даже если пожилые люди хотят "взбрыкнуть", они не могут этого сделать, потому что всё, что с ними происходит, их тормозит. Или когда они слышат, что кто-то из стариков такого же возраста, как они или даже младше, умер, они тоже вспоминают о смерти. Вы видели, как в деревнях, когда звонит погребальный колокол, сидящие в кофейне старики встают, осеняют себя крестом и спрашивают, кто умер и когда он родился? "О, – говорят они, – ты только погляди, пришёл и наш черёд! Все мы покинем сей мир!" Они понимают, что их годы ушли, что нить их жизни подошла к концу и к ним приближается смерть. Так пожилые люди постоянно думают о смерти. Попробуй-ка скажи малому ребёнку: "Имей память смертную". Он ответит тебе: "Тру-ля-ля" – и побежит опять играть с мячиком. Ведь если бы Бог помог малому ребёнку понять, что он умрёт, то несчастный разочаровался бы в жизни и пришёл бы в полную негодность, потому что ничто бы его не привлекало. Поэтому Бог, как добрый Отец, устраивает всё так, чтобы ребёнок не понимал, что такое смерть и беззаботно и радостно играл с мячиком. Однако чем старше становится ребёнок, тем постепенно всё больше он понимает, что такое смерть.
Погляди, ведь и новоначальный монах, особенно если он молод, не может иметь память смертную. Он думает, что у него впереди годы жизни, и вопрос смерти его не занимает. Помните, как апостол Пётр сказал: "Позовите юношей, чтобы они забрали мёртвых Ананию и Сапфиру"[126]? В монастырях мёртвых обычно погребают молодые монахи. Старые монахи, погруженные в задумчивость, бросают на тело усопшего немного земли. Они с благоговением бросают горсть земли только на тело и никогда на голову усопшего. Оказавшись на похоронах в одном монастыре, я стал свидетелем неприятной картины. Когда усопшего погребали и засыпали землей, священник произносил слова: "Земля́ еси́ и в зе́млю оты́деши". В то время как все монахи по обычаю, со многим благоговением и скромно бросали горсть земли на тело своего усопшего брата, один юный монах подобрал свой подрясник, схватил лопату и без внимания, как заведённый, принялся забрасывать усопшего всем, что оказывалось на его лопате: землёй, камнями, деревяшками… Он делал это для того, чтобы показать, какой он молодец! Вот ведь выбрал час, чтобы показать свою силу, свою работоспособность! Другое дело, если бы в монастыре сажали деревья или засыпали кювет и он, проявляя доброту и жертвенность, сказал бы: "Другие монахи – старички. Что от них можно ждать, какой работы? Дай-ка поработаю я". В этом случае он устал бы чуть больше, но других бы разгрузил. Да тут даже если видишь мёртвое животное, его становится жалко. Что уж говорить, если ты видишь, как в могиле лежит твой брат… А ты, как землечерпалка, равнодушно забрасываешь его землёй и камнями… Всё это показывает, что у этого молодого монаха совершенно не было памяти смертной.
