Павел Берснев - Лабиринты ума
О том, что в процессе инициации важную роль играет именно мозг, свидетельствуют, например, следующие данные.
У эскимосов посвящение включало передачу наставником «блеска», «озарения» (ангакок, кауманек) ученику, который ощущался последним как таинственный свет в самой сердцевине мозга[128]. Из наблюдений Рамуссена мы знаем, что, получая свое «озарение», некий шаман Ауа чувствовал в своем теле и мозге небесный свет, как бы исходящий из всего его существа; он стал незаметен для людей, однако виден всем духам земли, неба и моря. «Мой первый дух-помощник был моим тезкой, маленьким ауа. Когда он прибыл ко мне, это было так, как будто вдруг улетела крыша дома, и я почувствовал такую силу видения, что видел через стены, землю и далеко в небе[129]; это как раз мой маленький ауа принес мне этот внутренний свет, летая надо мной, когда я пел».[130]
А у тамангов из Непала, практикующих шаманизм, который существовал еще до появления индуизма и буддизма, а потом впитал в себя их элементы, шаманы-бомбо умеют активизировать духовный свет, локализованный между глазами, причем это является необходимым условием магических полетов.[131]
Интересно также отметить процесс трансформации сознания во время посвящения у ибанов, которые голодают, спят возле могилы или поднимаются на горную вершину, где дух данной местности может наделить их магической силой. Когда же являются духи, они вскрывают неофиту голову, «извлекают оттуда мозги, промывают их и помещают обратно, чтобы дать ему ясный ум, способный проникать в тайны злых духов и в сложности болезней».[132]
Аналогичные описания можно встретить даже в рассказах наследника древнекитайских шаманских традиций племени У, мастера школы «Чжун Юань Цигун» Сюи Минтана, который сегодня распространяет одно из восточных учений в России[133]. Сюи Минтан рассказывает об истории, которая приключилась с ним в Америке. Обладая шаманскими способностями, он помог индейцам одного племени (которые погибли в результате катастрофы много лет назад) выбраться из нижнего мира. В благодарность за это они произвели в мозге Сюи Минтана специфическую «операцию»:
«Так как они не смогли меня разбудить, то чем-то похожим на нож (я очень четко это ощущал и видел) они вскрыли, разрезав, мне кожу на голове, потом раскрыли кости черепа, поковырялись у меня в мозге и вложили туда что-то, похожее на оболочку мозга. Они надели это на мой мозг, как маленькую шапочку, и снова все это закрыли.
У меня было такое впечатление, что они положили внутрь кровоточащий кусочек ткани – я видел этот красный, кровавый цвет кожицы, которым мне накрыли мозг. Они сразу не могли раскрыть весь череп, поэтому сначала открыли одну часть, как лепесток, и вложили туда часть красной оболочки, потом открыли, как лепесток, другую часть и снова туда вложили часть оболочки, потом третью часть и т. д. Я был в состоянии сна и не хотел открывать глаза, но в то же время я видел их, видел их действия и все чувствовал.
На следующее утро, как только я проснулся, то первым делом ощупал рукой голову, чтобы проверить, что там. Затем посмотрел на подушку, нет ли там крови, но все было чисто. Окончательно проснувшись, я сказал Эрнсту, что опять мне не дали поспать, и рассказал ему, что произошло.
От него я узнал, что это – один из обрядов американских индейцев. В их истории известен такой метод – говорят, что его используют при определенных религиозных ритуалах, – просверливают череп или делают небольшое отверстие в голове и туда, в мозг или в кости черепа, что-то вкладывают. Я точно этого не знаю, но это так описывают.
В системе „Чжун Юань Цигун“ известно, что в нашем мозге 9 слоев. Создалось впечатление, что таким вот способом они помогли мне заменить один из девяти слоев моего мозга. Это значит, что теперь в моем мозге есть нечто такое же, как и у индейцев, единое с ними. Таким образом, между нами установилась духовная связь».
Основная задача шамана – способность перемещаться в мир духов, в божественный мир. Духи же не являются представителями обычной человеческой реальности. Поэтому шаману, чтобы поддерживать отношения с духами и покойниками, самому надо стать в некотором смысле мертвым. Именно в момент «смерти» в этом мире шаман оживает для того мира. Поэтому каждый шаманский сеанс включает в себя отключение программ земного животного. Начиная с момента посвящения шаман учится преодолевать обычное человеческое состояние, т. е. образ жизни непосвященного, и становиться подобным «духам», т. е. мертвецом для мира живых. С шаманом происходит перемена онтологического характера. В противном случае, если шаман не стал бы «духом», не прошел бы трансформации через «смерть– воскресение», он не смог бы преодолевать все испытания, которым он подвергается во время транса (например, переход через непрерывно открывающееся и закрывающееся пространство или по узкому как волос мосту; вход в запретные места, охраняемые мифическими стражами, такими как адская собака, и т. д.).[134]
Стоит особо подчеркнуть, что шаманский транс всегда имел место в определенных границах соответствующей традиции. Для любого шамана было необходимым знание топографии Верхнего и Нижнего миров, которые кодировались в терминах и образах мифологии племени. Шаман не отправлялся в иные измерения просто наобум. Но пожалуй, самое главное – поиск сакрального хотя и мог осуществляться человеком, но избрание всегда осуществлялось Свыше. Шаманизм, независимо от типа отбора шамана (будь то наследственная передача, призвание, назначение родом или личное решение), всегда являлся даром богов или духов; по существу наследственный шаманизм представляет собой внешнюю форму избрания кандидата сакральными силами. Именно божества обучают будущего шамана через сны и видения (даже в случае наследственной передачи). Старый шаман может передать знание, обучить технике, но лишь сами духи и божества принимают и утверждают кандидата в шаманы. Серьезное обучение, когда кандидат осваивает генеалогию и традиции рода, мифологию, шаманскую лексику, начинается только после первого экстатического переживания. Решающее значение всегда имеет именно сообщение с духами, божествами, сакральными силами.
Поэтому особо подчеркнем, что любые воздействия на мозг, включая и воздействие с помощью растений силы, являются лишь частью целостного ритуала, в котором осуществляется осознанная настройка мозга на новую «волну», на особую программу (парадигму, мировосприятие). Без специальных ритуалов, т. е. программирования и перепрограммирования (переимпринтирования, настройки), эффект воздействия на мозг может оказаться непредсказуемым. К слову сказать, что именно поэтому между религиозным использованием растительных психоделиков и их употреблением ради «кайфа» и развлечения нет ничего общего. Как отмечает Невилл Друри, с древнейших времен человек отправлялся в сакральные психоделические путешествия не для того, чтобы «сбежать» в мир «фантазий», но чтобы увидеть и познать тайны бытия, скрытые от непосвященных. И, заметим, каждое такое путешествие, как считали шаманы, было «санкционировано» Свыше.
Йога и центральная нервная система
Говоря о воздействии на центральную нервную систему с целью достижения глубоких мистических переживаний, конечно, нельзя не отметить классическую йогу, или иначе восьмеричную йогу Патанджали. Несмотря на отсутствие у йогов научных знаний в области нейрофизиологии, они открыли множество психофизиологических фактов. Как пишет Б. Л. Смирнов, академик АН ТССР, врач с полувековым опытом: «Древние риши были исключительно тонкими наблюдателями, с высоко развитой способностью к кинестетическим восприятиям (то есть восприятиям сигналов, идущих от глубоких слоев тела, от внутренностей и пр.) и могли не только оценить эти восприятия, но и практически их приспособить для своих целей. Тексты йоги поражают физиологичностью своих предписаний. Ступени „асана“ и „пранаяма“ можно рассматривать как йогическую физкультуру…».[135]
О пранаяме Смирнов пишет: «Слово пранаяма буквально значит „задержка дыхания“, или „обуздание дыхания“[136]. Но пранаяма не просто тренировка в дыхательных движениях (как тренируются в дыхании певцы, физкультурники); пранаяма есть нечто гораздо большее, это есть тренировка и управление жизненно важными кортико-висцеральными[137] функциями организма, тренировка и управление нервными токами, идущими от коры, как органа высшей нервной деятельности, ко всем внутренним органам и прежде всего – к сердечно-сосудистому аппарату».[138]
Пратьяхару, или буквально в переводе с санскрита «оттягивание», «отвлечение» (чувств от их предметов), Смирнов назвал третьей физиологической ступенью йоги Патанджали. Способность к сознательному сосредоточению – одна из высших способностей центральной нервной системы (ЦНС). Умение создавать всепоглощающую доминанту, подчиняющую все другие центры возбуждения, позволяет достичь колоссального контроля над психикой (что в конечном итоге ведет к глубочайшим мистическим переживаниям[139]).
