Джордж Вандеман - Ваша семья и ваше здоровье
«Современные люди утвердились во мнении о своей невинности, окончательно упразднив слово «грех». Мы отбросили грех, — продолжает он, — как одно из недоразвитых представлений, которого придерживались наши прадеды. Грех — это всего лишь фантом, заставлявший хлопать ставни первых американцев».
И еще: «Непризнание вины порождает непредсказуемые последствия. Утратив определенность, грех господствует жутким царством террора. Мы не желаем верить, что хоть сколько-нибудь нуждаемся в прощении».
Но вину, как я уже говорил, не так-то просто усмирить. Ивиковы журавли все еще кружатся у нас над головой.
В течение последних десятилетий мы наблюдаем постепенное разрушение наших нравственных ценностей. Культура восьмидесятых поведала нам о том, что эти вещи не имеют значения. Но в глубине души мы знаем, что они значат очень много.
Ценой собственного опыта человек часто убеждается, что если он считает что-то ошибочным, то не имеет никакого значения, сколько людей, консультантов, книг или журналов убеждают его в том, что это именно так. Совесть должна отчитываться перед Богом, а не перед общественным мнением. И совесть не может не помнить о том, что говорит Господь о грехе.
Послушайте несколько кратких, отточенных определений из Писания: «Грех есть беззаконие»; «Возмездие за грех — смерть»; «Все согрешили и лишены славы Божией»; «Лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено; кто узнает его?» (1 Ин. 3:4; Рим. 6:23;Рим. 3:23; Иер. 17:9).
Так говорит Господь. Но наша современная изощренная гордыня не позволяет нам согласиться со Спасителем. Проще признать необходимость в лечении. Проще обвинять общество, окружающую среду, собственное детство, наследственные гены или других людей. Кто-то из администрации муниципалитета несет ответственность, но только не я.
И тем не менее моя вина никогда не будет излечена, если не будет признана, — если я не возложу ответственность на самого себя. Вину невозможно преодолеть, если я не признаю: «Я виноват. Никто другой не несет за это ответственности. Помоги мне, Господи».
Только виновные могут быть прощены. Человеку, который не болен, врач ни к чему. Сын Божий пришел для того, чтобы «призвать не праведников, но грешников к покаянию». И апостол Павел писал: «Иисус Христос пришел в мир спасти грешников, среди которых я первый».
Разумеется, нелегко взять на себя вину. Я думаю, вам приходилось сталкиваться с просьбами о прощении, которые сами себя отменяли многочисленными оговорками, объяснениями, оправданиями, тем самым лишаясь всякого смысла и значения? А сколько просьб о прощении приносили вы? И сколько молитв?
Розалид Ринкер рассказывает, как она и еще двое молодых миссионеров в Китае условились молиться в своей группе так, чтобы молитва каждого была глубоко личной, неформальной и честной. Как-то раз она решила, что ее молитва станет своего рода публичным признанием в том, что у нее есть сильная склонность верховодить, воображая, будто ее замыслы превосходят идеи всех остальных и намного более плодотворны.
«Господи, — начала она, — если я была…» Она замолчала, чувствуя, что дает себе поблажку, которая на самом деле не входила в ее планы. Она начала снова. «Милостивый Господь, иногда у меня бывает склонность к…» И снова запнулась. Она понимала, что и в эту минуту еще не взяла на себя ответственность за свое отношение к собратьям и свои поступки. И начала в третий раз со всей решительностью: «Милостивый Господ, прости меня за то, что я думаю, будто я лучше других, и постоянно хочу всеми распоряжаться». Она остановилась, зная, что наконец-то высказала правду без оговорок.
Ее друзья подхватили молитву. Один из них сказал: «Благодарю Тебя, Господи, за то что Розалид была искренней». А другой молился так: «Да, благодарю Тебя, Отче. Мы всегда знали, что за ней это водится, но теперь все испытали облегчение от ее признания».
Когда я впервые услышал эту историю, я понял, что речь идет обо мне. Я должен признать, что бывают случаи, когда мои близкие и друзья испытали бы огромное облегчение, услышь они от меня молитву в подобном духе, молитву, подтверждающую, что я тоже совершаю ошибки и иногда доставляю другим огорчения.
К счастью, эти недостатки характера, если их откровенно признать, могут быть устранены милостью Господа. Но вина, которая изводит совесть, расшатывает психику и наносит вред всему организму, в большинстве случаев подразумевает не поддающиеся быстрому исправлению прегрешения и непоправимые злодеяния.
Священник в своей проповеди упомянул женщину, которая возместила убытки за нескольких украденных у него уток. Тогда другая женщина заметила: «Легко возместить убытки за уток. А я украла чужого мужа».
Да, в жизни случаются ситуации, выход из которых не так прост, как в случае с украденной птицей. Человек может быть повинен в таком серьезном преступлении, что его отчаяние и безнадежность невозможно описать. Он навсегда лишается покоя из-за непоправимости того, что он совершил. Он испытывает невероятно тяжкую вину, что кажется, ему не будет прощения.
Но это не так, друг мой. Господь сказал: «Того, кто придет ко Мне, Я никогда не отвергну». И еще: «Если исповедаем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды».
Незадолго до смерти Авраама Линкольна спросили, как бы он поступил с побежденными южанами. И он ответил: «Так, как если бы они нам не изменили».
Так же прощает Господь. Так Он принимает нас — как будто бы мы никогда не грешили.
Возможно, кто-то из читателей сейчас как бы говорит: «Пастор Вандеман, все это великолепно. Но разве вина не должна быть наказана?»
Конечно, должна. Об этом свидетельствует все, что произошло на Голгофе. Грех должен понести наказание. С другой стороны, Сын Божий принял на Себя нашу вину. «Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем…» (Ис. 53:5).
Вы скажете: «Означает ли это, что мои грехи могут быть прощены?»
Да, даже ваши. Даже мои.
В одном старинном шотландском предании рассказывается о старике, который просидел до конца Божественной литургии, чувствуя себя недостойным принять причастие. Он сидел с несчастным видом, не считая себя готовым участвовать в поминовении своего Господа.
И вдруг он увидел, что девочка-подросток, сидевшая рядом с ним, потеряла самообладание и не пригубила из чаши. Его сомнения мгновенно исчезли, и он громким шепотом сказал: «Прими, девочка! Прими! Это для грешников!»
После чего как-то неловко и нетерпеливо потянулся к чаше, чтобы самому причаститься.
Примите, мой друг! Примите! Это для грешников!
Обратная сторона горя
Горе — это слово преследует нас. И можно ли приготовить себя ко встрече с этой калечущей душу травмой, поджидающей время от времени каждого из нас?
Когда прибыл врач, он нашел Эмму в состоянии крайнего отчаяния. Она была страшно возбуждена; никто не мог ее успокоить. Женщина носилась по комнате, безучастная к мольбам своих близких; бросалась на кровать и начинала выкрикивать проклятия. Врач попытался объяснить ей, что пришел помочь. Но Эмма вскочила с постели и закричала: «Мне не нужен врач! Я не больна! Верните мне мою дочь! Мою малышку!»
Эмма уже вступила в мрачное, угрожающее рассудку царство отчаяния. Пребывающие в нем часто спрашивают: «А есть ли отсюда какой-нибудь выход?»
Согласитесь, что в случае тяжелой утраты ни от кого не требуют благопристойности, — особенно когда речь идет о потере любимого существа. Но утраты неизбежны, несчастные случаи требуют своих жертв, разводы рвут самые прочные узы, ничего не подозревающих людей поражают рак и сердечные болезни.
В больших семьях принято оказывать друг другу поддержку в дни скорби. У нас было много друзей, которые помогали пережить тяжелую минуту. Но в современном мобильном мире, с его возрастающей тенденцией к изоляции и преобладанием неполных семей, поддержку получить нелегко. Все меньше и меньше тех, на кого можно было бы опереться и с кем можно было бы поплакать.
Утрата любимого существа всегда вызывает в нас бурю эмоций. Сначала всякую способность чувствовать парализует шок. Но следом начинает пробиваться боль. Иногда, не отдавая себе в этом отчета, мы разражаемся гневными упреками. Окружающим они кажутся совершенно бессвязными. Быстрая смена настроений приводит к тому, что человек оказывается в полном одиночестве. Кто-то сказал: «Между мною и остальным миром пролегла какая-то невидимая пропасть». Одиночество и ощущение безысходности в большинстве случаев вызывают депрессию. Выполнение простейших обязанностей превращается в непосильную обузу.
Некоторые попадают в западню неопределенных страхов и смутного чувства вины. Они спрашивают: «Почему я выжил?» Недоумевают: «А может быть, в этой страшной утрате есть и моя вина?» Им кажется, что Господь оставил их. Они пришли искать утешения, но дверь захлопнулась перед их носом. Иногда они задают вопрос: «Почему Господь так далеко, когда с нами случается беда?»
