Владислав Маевский - Афон и его судьба
Как бы то ни было, а первыми уже подверглись безжалостному удару монастыри негреческие, славянские: русские, сербские и болгарские. Но, защищая себя, они защищают и всю Святую Гору Афонскую – общую ценность всего православного мира. Они мешают действовать на Афоне по всей своей воле и поэтому именно их прежде всего решило греческое правительство ликвидировать.
Во время мировой войны 1914–1918 годов союзники дважды производили мобилизацию на Афоне, забрав все молодое поколение послушников на Салоникский фронт. И значительное большинство этих людей уже на Афон не вернулось. Война прекратила всякий приток паломников и лиц, ищущих иноческой жизни. А в конце войны разразилась русская революция и связь с самой большой православной страной вовсе прекратилась. Изменение условий политической и общественной жизни в России, борьба коммунистической власти с Православной Церковью и религией вообще, а также прекращение свободного выезда из СССР – все это создало такое положение, при котором всякое пополнение монашествующей братии на Афон из России совершенно прекратилось. Прекратился приток живых средств – и это имело громадное значение. Не было притока свежих сил также из Сербии, Болгарии и Румынии, потрясенных великой войной и занятых организацией народной жизни в новых условиях.
Афон стал перед лицом острого кризиса: прекратился приток паломников, материальных средств и кадров, которые пополнили бы сильно поредевшие ряды постаревших монахов, утомленных войной и непосильной работой. Произошло общее и грозное оскудение живой иноческой силы. Греческие монастыри это оскудение восполняли наемным трудом, привлечением рабочей силы извне, так как они находились в своем национальном государстве. Монастыри же негреческие этого делать не могли, ибо их свободные средства погибли в России и Царьграде; были утрачены и все подворья, которые являлись живой связью Афона с внешним миром. Эмиграция сама была нищей.
Славянские обители, особенно русские, остались без всяких доходов, но с прежними расходами: необходимо было поддерживать огромные храмы и монастырские здания, рубить лес, возделывать виноградники и масленичные плантации, огороды. Нужно было вести сложное и большое хозяйство в условиях гористого и бездорожного Афона, закупать все зерновые продукты, так как на Святой Горе они никогда не произрастали, а имения вне Афона греческое правительство отобрало. К этим осложнениям прибавилось еще два бедствия: грозные землетрясения дважды катастрофически колебали Святую Гору и вызвали большие разрушения.
Но, невзирая на все бедствия, Афон по-прежнему оставался обетованной землей для всех уставших и религиозно настроенных душ. После ужасов мировой войны и русских революционных потрясений во многих сердцах пробуждалась жажда иной жизни, подвига смирения и труда, посвященного Богу. И многие из разных православных земель (Сербии, Болгарии, Румынии, Прикарпатской Руси, Галиции, Холмщины и Волыни) готовы были уйти на Святую Гору и подкрепить собой тамошнее воинство Христово. Таково же было настроение и в Бессарабии, свободная прежняя церковная жизнь в которой стала подвергаться усиленной румынизации и модерницазии. Началась борьба со старым стилем, церковнославянским языком в богослужении, со всем привычным церковным бытом и укладом. Во всех этих тяготах наиболее духовные и крепкие люди – не связанные условиями своей личной жизни – стремились на славой овеянный Афон.
Болгары и сербы – крепкие в вере праотцев и упорные в своей церковности, с малопоказной, но глубокой религиозностью – никогда не забывали стародревних и славных обителей святогорских. А теперь, после страшных переживаний двух великих войн, они потянулись на Афон всей душой. И мягкие сердцем, тихие и скромные карпатороссы, через века инославного гнета пронесшие в полной чистоте свою веру, обратили свои сердца и мысли к Святой Горе. Туда же потянулись румыны, галичане, волынцы и многие другие. Со всех концов православного мира, от разных народов шли просьбы и заявления на Святую Гору о желании посвятить себя иноческому подвигу. Казалось, вопрос разрешался самой жизнью вполне благополучно, и снова, после тяжелых лет кризиса и оскудения, восстановится полнота жизни святогорских обителей. Начались хлопоты пред греческими властями о свободном допуске православных людей на Святую Гору. И вот, именно в это время, которое являлось поистине тяжелым, греческое правительство издало свое «историческое» и беззаконное распоряжение, что монахами на Святой Горе могут быть только греческие подданные, но… подданство это можно получить лишь на самом Афоне, прожив там продолжительное время.
Это жестокое и беззаконное распоряжение нарушало многовековую традицию многонародного Афона, по которой туда в свои обители могли свободно и беспрепятственно приезжать благочестивые сыны всех православных народов. И лишь после продолжительного пребывания там и высказанного желания принять иноческий чин, чтобы навсегда остаться на Афоне, они условно принимали турецкое подданство. Так было при иноверных турках, а единоверные греки считали, что общеправославные вселенские святыни Афона – становились как бы исключительно частной собственностью греческого государства. И славянские обители должны были стать если не по народной, то по государственной принадлежности греческими. Ликвидировались, таким образом, вековые и совершенно бесспорные права славянских монастырей – быть славянскими. А кроме того, требование принятия греческого подданства от негреков, пожелавших остаться монахами на Афоне, было равносильно полному закрытию доступа негреков в свои же собственные обители. Действительно, изобретательные греки, при полном молчании цивилизованного мира, создали поистине заколдованный круг: без греческого подданства нельзя принять монашества и остаться на Афоне, а чтобы принять греческое подданство, надо прожить в Греции не менее десяти лет.
Этим бесчеловечным распоряжением греческих властей нарушались принятые на себя ими же обязательства, нарушалась вековая традиция и свобода Афона, наносился удар всему православному миру, от которого незаконно отымалась самая большая и чтимая святыня. Наносился ущерб всей Православной Церкви, интересы которой приносились в жертву эгоизму и шовинизму греческого народа, воспользовавшегося безвременьем, «сумятицей умов» всего цивилизованного мира и… временной, полной беззащитностью Святой Горы Афона. Это противоречило христианской совести, и нарушался закон братской любви между православными народностями.
Свобода негреческих монашеских общин, установленная славным историческим прошлым, вековыми традициями и подтвержденная международными договорами, на которых значится и греческая подпись, нарушена самым бесцеремонным образом. Греция обманула своих союзников и покровителей: Афон территориально был признан за Грецией только на условиях признания со стороны греков полной свободы за негреческими монастырями. Греция эти условия приняла, но не исполнила их! Больше того: она сознательно их нарушила – и потому потеряла право на Афон.
В то время, когда греческое правительство многократно и строго подтверждало свое распоряжение не давать виз на Афон православным славянам, особенно тем, кто подозревался, что останется на Афоне, все греческие монастыри были свободны для приема своих. Но они не особенно притягивали к себе нынешних греков, которые значительно отошли от жизни духовной. Введение нового стиля и вообще атмосфера модернизма показали, что греками не особенно охраняются традиции Святой Горы, а жизнь греческих монастырей не свидетельствует о расцвете современного греческого монашества…
Итак, под властью греков нынешний Афон является совершенно особенным, «оригинальным», запретным – единственным во всем мире – местом. Действительно, по всему свету существует общий порядок: если какое-нибудь государство выдало разрешение (визу) иностранцу на въезд в это государство, то этим оно уже автоматически разрешило этому иностранцу свободно передвигаться по всей стране своей. Но это правило всех культурных народов оказалось не обязательным для греческого правительства, и оно безнаказанно выделило величайшую православную святыню Афон из общих международных норм и насмеялось над чувствами верующих людей. Оно ввело «оригинальное» ограничение, по которому все визы, выданные греческими дипломатическими представителями, пригодны лишь для въезда в Грецию, а для поездки на Афон надо иметь еще и специальное разрешение министерства иностранных дел[20]. И, таким образом, часто случается, что иностранный паломник въедет в пределы Греции, но так и не попадет на Святую Гору Афон!
Славянские же обители осуждены на вымирание: нет смены, и вековое древо молитвенного подвига должно засохнуть. Таков смысл незаконных распоряжений греческой власти, прекратившей доступ негреческих народностей на Афон: величайшие святыни православных славянских народов должны прейти в руки греков.
