KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Религия и духовность » Религия » Николай Скабаланович - Византийское государство и Церковь в XI в.: От смерти Василия II Болгаробойцы до воцарения Алексея I Комнина: В 2–х кн.

Николай Скабаланович - Византийское государство и Церковь в XI в.: От смерти Василия II Болгаробойцы до воцарения Алексея I Комнина: В 2–х кн.

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Николай Скабаланович, "Византийское государство и Церковь в XI в.: От смерти Василия II Болгаробойцы до воцарения Алексея I Комнина: В 2–х кн." бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Когда в конце августа 1056 года престарелая Феодора опасно захворала, партия Льва позаботилась о том, чтобы удержать за собой влияние и после ее смерти. Приверженцы партии собрались на совещание о престолонаследии — нужно было найти такого кандидата, который бы по вступлении на престол остался им верен и не нарушил их выгод. Выбор пал на преклонных лет старика, патриция Михаила Стратиоти–ка, который как по своей дряхлости, так и по малоспособности к государственным делам не мог представить никакой опасности. На всякий случай с него была однако же взята клятва, что он ничего не будет делать без ведома и согласия лиц его избравших.[734] Тогда приступили к больной Феодоре и стали ее склонять, во избежание могущих произойти волнений, избрать себе при жизни преемника, со своей стороны рекомендуя Стратиотика. Та согласилась, собственноручно повязала голову Стра–тиотика диадемой и назначила императором. Вызвали во дворец патриарха, а между тем Феодора лишилась употребления языка. От прибывшего Керуллария потребовали короновать Стратиотика. Керулларий, глава противной партии, настроенной враждебно к людям, выдвинувшим Стратиотика, хотя находился в невозможности противиться требованию, исполнил однако же его крайне неохотно. Он сначала обратился к Феодоре и попросил удостоверения, что она действительно избрала Стратиотика; только когда умирающая императрица, не владевшая языком, знаками показала, что все сделано согласно ее воле, Керулларий короновал новоизбранного императора. Провозглашение Михаила Стратиотика императором и его коронация совершились 31 августа 1056 года.[735] Недолгое время спустя[736] после этого акта Феодора отошла в вечность, пробыв на престоле в качестве самодержавной императрицы 1 год, 7 мес. и 20 дней.[737]

Глава вторая

Михаил VI у двух западно–европейских историков[738] называется Михаилом Брингой. Если предположить, что это название применено к нему правильно, то отсюда можно заключать о происхождении его из рода Брингов, к которому принадлежал знаменитый приспешник Анастазо–Феофано, евнух Иосиф Бринга, пользовавшийся большим влиянием при византийском дворе в середине X в. и отправленный в ссылку вторым мужем Феофано, Никифором Фокой. Но основание для заключения слишком шатко. Западно–европейские историки по генеалогическим и хронологическим вопросам не могут своими показаниями иметь решающего значения при отсутствии подкрепляющих данных у греческих историков. Греческие же писатели прилагают к Михаилу названия: Старик,[739] Стра–тиотик,[740] Патриций.[741] Первое название указывает на лета Михаила, у которого при вступлении на престол не было ни одного не седого волоса на голове.[742] Последние два указывают на его профессию и общественное положение до вступления на престол. Сирийский историк,[743] характеризуя Михаила Старика, замечает, что это был человек мудрый, воздержный, который вместо того, чтобы пожинать плоды чужих трудов, жил трудами собственных рук, выделывая и продавая ложки. Это свидетельство о невысоком общественном положении Михаила мы не можем принять за чистую монету, так как оно идет вразрез со свидетельствами других источников. Аристакес Ластивертский замечает/ что Михаил исправлял наследственно какую–то придворную должность; но это замечание, при его неопределенности, может быть принято разве в том смысле, что общественное положение Михаила было не столь низко, как изображает Михаил Сирийский. Из греческих писателей[744] мы знаем только, что Михаил Старик с малолетства вращался в военной сфере, отличился как солдат и прозван поэтому Стратиотиком;[745] он был прост, кроме военного дела ничего не знал, но чин имел высокий — был патрицием; по происхождению был из Византии, где имел оседлость и недвижимую собственность.

Партия Льва Параспондила не ошиблась в расчете: дряхлый и малообразованный царь, ею избранный, не столько способен был управлять, сколько сам нуждался в руководстве.[746] Лев, в звании протосинкелла, остался первым министром; его товарищи тоже удержали свои места; дела шли в прежнем направлении; враждебная партия, имевшая представителем Михаила Керуллария, продолжала существовать, но все делалось ' вопреки ее желанию.[747]

Зная о существовании недовольных избранием Стратиотика и надеясь встретить у них поддержку, предпринял забавную демонстрацию племянник (сын брата) императора Мономаха, Феодосий. Он, тотчас после провозглашения Стратиотика, собрал родственников, слуг, соседей и знакомых и направился из своего дома через площадь ко дворцу, громко объявляя, что несправедливо поступлено с ним, ближайшим родственником и наследником царским. Придворные евнухи, узнав о возмущении, приготовились выслать против Феодосия дворцовую стражу из греков и варягов. Но тот, получив сведение об их намерении, отправился в Великую церковь в полной уверенности, что недовольный правительством патриарх примет его сторону, соберется, по обыкновению, толпа народа и провозгласит его императором. Патриарх, хотя питал в душе недовольство, не считал однако же возможным действовать против правительства; подобно тому как он покорился совершившемуся на почве законности факту, когда был вызван для коронования Стратиотика, так точно и теперь не находил нужным помогать безумной и противозаконной затее. Никакого предварительного совещания и договора с Феодосием у него, очевидно, не было,[748] и когда последний вместе со своим сыном и с некоторыми из приверженцев, которые не успели еще разбежаться при вести о движении на них войска, подошел к храму Св. Софии, церковные двери оказали запертыми по приказанию патриарха. Феодосий был арестован и отправлен в ссылку в Пергам; то же сделано с главнейшими из его приверженцев. На византийцев этот эпизод произвел впечатление потешной затеи, и они сложили про Моно–маха — «глупца» насмешливый стих.[749]

Предприятие Феодосия Мономаха было личным его делом; в основе его не скрывалось никаких более глубоких интересов, ни общегосударственных, ни сословных, ни партийных. Оттого оно потерпело такое фиаско. Совсем другой исход имело предприятие стратигов, людей военного сословия, выступивших при Стратиотике с намерением отвоевать первенствующее политическое место, с которого они были удалены людьми мирных занятий, евнухами и царскими прислужниками, учеными, лицами духовными. Преобладание гражданских лиц при дворе и в управлении, предпочтение, оказываемое им императорами, преемниками Василия II, выгоды, извлекаемые ими из императорского предпочтения, все это раздражало воинов, несших, особенно начиная с Мономаха, усиленные труды по защите государства от многочисленных врагов, преимущественно турок, и не пожинавших плодов от своих трудов. С каждым годом усиливался антагонизм между двумя сословиями подданных — воинами и гражданами. Антагонизм, зародыш которого коренился, быть может, еще в особенностях военной реформы Диоклетиана и Константина Великого, заявил о себе при Мономахе в бунте Торника, но тогда он был второстепенным мотивом, уступая первенство антагонизму между двумя главнейшими частями государства — Западом и Востоком. При Стратиотике он выдвинулся на передний план и оттеснил интересы племенные и этнографические.

В этой борьбе за политическое преобладание военного сословия первый шаг был сделан 27 марта 1057 г., или около того времени. 27 марта приходилось на Великий четверг — день, когда раздавалась царская руга. Несколько заслуженных, но неоцененных по заслугам воинов, в том числе магистр Исаак Комнин, магистр Катакалон Кекавмен, вестарх Михаил Вурца, Константин и Иоанн Дуки, прибыли к этому времени в Византию просить царя не оставить их своим вниманием и щедротами, произвести в следующий чин и т. д. Император дал аудиенцию, но отнесся немилостиво,[750] стал упрекать за сделанные ими, в качестве военачальников, ошибки и не удовлетворил их просьб. Они сделали попытку подействовать на царя через его первого министра, Льва Параспондила, но тот принял их еще с большей суровостью, чем сам император. Оскорбленные стратиги, не выезжая из Византии, сговорились свергнуть Стратиотика и возвести на его место Исаака Комнина; они скрепили свой договор клятвой и разъехались по домам, в Малую Азию. К заговору пристали и другие военачальники, члены знатных фамилий: Никифор Вриенний, оскорбленный тем, что Стратиотик, возвратив его из ссылки, отказал в просьбе возвратить конфискованное имущество, проедр Роман Склир, сыновья Василия Аргира, Никифор Вотаниат. Заговорщики стали подготовляться к восстанию, делая это осторожно и не брезгуя, как например Катакалон Ке–кавмен, даже поддельными документами. Случайное обстоятельство заставило их поторопиться. Никифор Вриенний нанес личное оскорбление приставленному к нему царем в качестве войскового казначея патрицию Иоанну Опсаре. Один из соседних военачальников (патриций Ликанф), ничего не знавший о заговоре стратигов, усмотрел в этом поступке начало возмущения Вриенния против царя, захватил его и отдал в распоряжение Опсары, который ослепил Вриенния и отправил в Византию. Заговорщики, опасаясь, чтобы Вриенний на дознании не обнаружил их заговора, поспешили в Костамону (в Пафлагонии), где жил Исаак Комнин, и 8 июня 1057 г. торжественно провозгласили его императором. К Комнину стали стекаться стратиоты. Он, приняв предварительно все меры, чтобы обеспечить правильное устройство и движение войск, а также чтобы не иметь недостатка в материальных средствах содержания армии, двинулся по направлению к Никее и занял этот город, предоставив свободный пропуск бывшему здесь военному отряду, пожелавшему остаться верным Стратиотику.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*